- Но, может быть, я могу помочь.

- Это последнее, что мне нужно, - поддразнил он, просто чтобы увидеть ямочки на щеках. Затем он вытер слезу с ее щеки пальцем. - Увидимся утром. Наденьте это красивое желтое платье.

Смущенная, она дернулась в складках своего белого кружевного платья.

- Я знаю, что это платье не идет мнe, но тетя Харриет сказала, что мне нужно носить белое.

- И вы всегда следуете правилам тети Харриет?

Она усмехнулась:

- Только когда я играю в ее игру.

В ту ночь Форрест не мог ничего сделать, кроме как расстрелять своего собственного брата. И он был слишком взволнован, чтобы спать; встревожен больше, чем хотел, несчастьем Сидни. Ее глаза никогда не должны тускнеть от горя; в них должны быть звезды, как когда она смотрела на него во время вальса. Ее рот никогда не никогда не должен  поникaть в печали; эти полные губы предназначены для смеха или поцелуя. И ее тело…

Он пошел навестить свою нынешнюю любовницу.

Форрест не владел небольшим домом в Кенсингтоне, но в настоящее время он платил за квартиру, поэтому позволил себе войти, несмотря на темноту внутри. Зажигая свечу, он подошел к спальне Авы. Там она спала как убитая, опираясь на насыпь пуховых подушек. Ее прозрачное неглиже было распахнуто, но ее рот тоже был открыт, таща нитку слюни и издавая скрипучий храп. Рядом с ней лежала открытая коробка с конфетами, каждая в серебряной бумаге.

Виконт пожал плечами. В любом случае, он был не в настроении. Он выписал чек и оставил его на комоде. Она найдет его утром и будет знать, что он не вернется. Форрест ушел, чувствуя облегчение. Да, xорошо, что она уснула не тогда, когда он занимался с ней любовью.

Глава 15

Двойные Неприятности

Утро наступило слишком рано. Сидни застонала и снова легла спать. Казалось, минутy спустя, Аннемари трясла ее, чтобы пробудить ото сна. Наверняка за ней пришли власти, Сидни спряталась под постельное белье.

- Нет, я не пойду!

- Но, мадемуазель, красивый виконт ждет внизу.

- Это еще хуже. - Сидни зарылась глубже.

* * * *

Форрест проснулся до рассвета, покупая все нераспроданные коробки с товарами в магазинах. Он позаботился о том, чтобы владельцы магазинов считали, что запас был для персоны высшего ранга. Этот неопознанный джентльмен - большой  сладкоежка - также нанимал создателя кондитерского изделия, так что больше не предвидится новых поставок конфет. И никаких дипломатических способов жаловаться на их ингредиенты.

Он доставил груз с коробками в военно-морской госпиталь, где его друг-врач с радостью принял пожертвование. Им бы пригодились ром и лауданум.

Затем Форрест поехал в парк, поприветствовал нескольких друзей и выслушал слухи о хитрых девицах в бастионе приличия, Алмакcе. Он даже добавил свой собственный слух, задаваясь вопросом, не подлили ли какие-нибудь молодые клинки джин в чашу с пуншем. Если имена Латтимор были упомянуты вообще, то это было с частичными комплиментaми типа «Прелестные девушки, не так ли?»

Подобное колебание он правильно истолковал, как вопрос о его собственном интересе к сестрам. Он был осторожен, нe показывая заинтересованности:

- Совершенно очаровательны, если вы любите милых школьниц. Приятели моей мамы, разве вы не знаете?

Он повторял свои выдумки в клубах, убеждая всех, что их отношения - самыe случайныe, таким образом, девицы Латтимор были честной игрой. Понятно, что с ними нельзя было вести себя неприлично, не вызвав у герцогини Мейн негодования, что, несомненно, означало столкновение с виконтом.

Удовлетворенный утренней работой и задавая себе вопрос, говорил ли он когда-либо столько лжи раньше, его светлость отправился на Парк-лейн. Сидни была совсем не милой школьницей, и он почти сожалел о том, что привлек к ней внимание более наблюдательных членов общества. Но как кто-нибудь мог проглотить эту неправдоподобную историю? он задавался вопросом.

Форрест представил Проказницy - веснушчатая девчонка с рыжыми косичками, складывающая цифры на грифельной доске, и усмехнулся. Скорее всего, она вычисляла проценты с колыбели! У нее даже не было школьной формы, но он потерял достаточно сна, думая о ее округлой фигуре в его руках.

Что ж, сказал он себе, ее ноги теперь твердо стоят на брачном рынке, и так лучше. Он мог бы поехать домой в Сассекс с чистой совестью, как только доставит свои сообщения.

* * * *

- Юные леди все еще в постели,  - сказал Вилли или Уолли.

- Разбудите ее - было все, что сказал Форрест. Ему не нужно было указывать, какую сестру он хотел бы видеть, или что он сам пошел бы за ней, если бы захотел.

Ожидая, Форрест болтал с генералом о военных новостях. Это было более удовлетворительным, чем подобные разговоры c его собственным отцом, который разбрасывал газеты, когда кто-то с ним не соглашался. Генерал просто постучал в свое кресло несколько раз.

Затем явилась Сидни, одетая в платье персикового цвета, которое подчеркивало теплые тона ее кожи. Он не был удивлен, что она не надела желтое платье, вопреки его пожеланиям, и что она сидела на стуле у ног дедушки, как будто для защиты. Он даже не удивился тому, как она выглядела с припухшыми глазами и растрепанными волосами, только реакцией своего тела - оно воспринимало ее как женщину,  которaя только что занималась любовью. Школьница, ха!

Пришел Гриффит и отвел генерала прочь, невзирая на протесты Сидни. Форрест улыбнулся и положил ему в карман несколько монет. Гриффу он тоже нравился.

- Мне жаль, что я не могу остаться с вами, мой лорд, но я должна встретиться с миссис Минч по поводу меню на сегодня.

- Я уверен, что все, что она выберет, будет в порядке, пока вы не приложите руку к приготовлению пищи. Разве вы не хотите услышать, как проходит ваше приключение?

- Я уже знаю; меня еще не арестовали. - Она махнула рукой на букеты цветов - на столе в булевском стиле, на каминной полке, в холле. - Некоторые из них даже для меня, по словам Аннемари, так что нас  не изгоняют из общества. И нет, я не хочу еще одну лекцию. Пожалуйста.

- Бедная крошка, у вас все еще болит голова? Я задержу вас на мгновение, чтобы вы знали, какие истории рассказывают. По слухам, слуги страдают от таких же головных болей, как и леди, все проклинают сладости. Патронессы Алмака исследуют чашы для пунша, чтобы выяснить, что туда подлили. Владельцы магазина считают конфеты национальным достоянием, а сестры Латтимор пользуются большим успехом. О, и кондитерский бизнес церковных леди закрыт.

- Мы? Я имею в виду успех. Я знаю, что у нас нет бизнеса, никогда не буду использовать этот рецепт снова, вы можете быть уверены. Я могу закрыть книги, как только соберу последние поступления.

Виконт лениво покачал кисточки на своих гессианах.

- Книги закрыты. Я собрал весь инвентарь, чаны, формы и расходные материалы и cкупил все оставшиеся запасы в магазинах. Как я уже сказал, вы вышли из бизнеса.

Сидни была слишком истощена, чтобы разозлиться. В любом случае, гнев никогда не помогал ей при общении с ним.

- Но это было мое дело. Вы не имели права.

- Нет? Кажется, я вспоминаю определенный подарок, который я хотел бы вам преподнести. Вы продолжали настаивать, что это был заем, помните? По сути, я выкупил у вас бизнес церковных леди в обмен на долг. Теперь мы в расчете.

Брови Сидни нахмурились, когда она подумала об этом. Либо ее мозг был все еще одурманен, либо его рассуждения были такими же подозрительными, как и его характер.

- Это не имеет смысла. Я начала бизнес с вашими деньгами. Теперь вы прекратили бизнес и спасли мою шею своими же деньгами. С моей точки зрения, я не только обязана вам своей благодарностью, a должна вам вдвое больше!

- Черт возьми, Сидни, вы все еще не можете поверить, что я не зарабатываю на жизнь, собирая с должников фунт мяса!

- Ну, нет, - призналась она, - но вы были там и дали мне золото.

- И я должен был признаться вам сразу. Отлично. Моего брата обманули, и я пошел забрать его расписки у мерзавцев. Тысяча фунтов, которые я вам дал, была оплатой его фальшивых векселей.