— Тик-так, моя дорогая. Через час придет судный день, а твой благоверный просто ушел за тем, что когда-то было украдено у меня.

— Он? — Удивленно уставившись на начальство, Пятый отступила назад. — Нашел его?

— О да, дорогая, нашел. Из этого дурочка, Хейзела, хороший, разве что, носильщик тел. Развлекайся, пока можешь.

Массивная дверь с грохотом упала, позволяя глубоко вздохнуть, возвращая способности, приятно охлаждающие все тело. Подмигнув, Куратор исчезла. Лавандовый шлейф смешался с терпким кофейным, фото разлетелись по всему помещению, а на грохот сбежало все семейство. От камеры ничего не осталось.

Выйдя вперед, Пятый крепко держал пистолет, целясь в левую область груди. Он был не похож на те, что когда-либо выдавала Комиссия: слишком маленький и аккуратный, украшенный какой-то фразой по всей рукояти.

— Как же ты нашел его?

— Пока был в Комиссии наведался к Хейзелу. Он просил передать тебе привет, стерва.

— Пятый, хватит.

— Умолкни, Диего, — скинув с плеча руку брата, Пятый медленно направился в сторону девушки, спуская курок.

— И все как раньше: я на мушке, а ты наслаждаешься минутами превосходства. Только знаешь, — подняв руки вверх Пятый откинула бабочку в сторону. — Я не хочу больше этого дерьма.

— Подними его, — крикнув, Пятый кинул украденный когда-то нож в ее сторону. — Живо, Пятый, подними эту долбанную железяку.

— Не хочу.

Здание Академии пошатнулось, выбивая из колеи каждого. Харгривзы кинулись наверх, готовясь в любой момент атаковать врага. Диего, вытащив ножи побежал вперед, точно попадая одному спецназовцу. Эллисон, уклоняясь от града пуль, спряталась за ближайшую выпирающую стену, кивая Лютеру, продвигающемуся вперед.

Ваня и Клаус, обойдя нападавших сбоку, неожиданно для тех атаковали, пуская звуковую волну и небольшого призрака, отрубившего конечности оставшемуся живому агенту. Пятые прибежали самостоятельно, стараясь лишний раз не тратить силы на пролом, они ринулись в бой, со всей своей отточенной мощью наказывая тех, кто решил навредить их семье.

Пятый кинула бабочку напарнику, ловя от того привычный пистолет. Они молчали, просто действовали на инерции друг с другом, не забывая оглядываться в поисках братьев с сестрами. Руки Пятого вспоминали какого это: хватать из прохладных пальцев капли энергии, пуская их в собственное нутро, позволяя остужать пыл.

Оказавшись рядом с Диего, Пятый, помогая ему, кивнул, блокируя четкий удар в голову слева. Правая действительно оказалась куда быстрее и тяжелее, отвечая противнику вдвойне. Клаус, убегая от двух стрелявших, сам не заметил, как Бэн, появившийся перед ним, призвал щупальца, сжимая чужие головы до хруста. Кровь оказалась на лице Пятого, бегущей за братом.

— О боже, прости.

— Просто забудь, — стирая с глаз кровь, Пятый уставилась на призрак брата, все еще не пропадающего из-за сил Клауса. — Господи, Бэн.

— Нет времени, мы еще успеем познакомиться всей семьей трижды, Лютеру нужна помощь, — голос Бэна был тихим, убаюкивающим, как в детстве, когда снились кошмары после наказаний.

Кивнув, Пятый подкинула в руки бабочку, ловя ее, скользя вперед кинула Диего, ловко отправившего ее в шею нападавшему. Бойцы спецназа не прекращали обстрел, иногда попадая в одного из Харгривзов, вырывая из них громкий крик.

— Хватит, — тихо шепча, Пятый шла вперед к выходу, совершенно не обращая на пули, летящие впереди.

Объявшая ее синева распространялась по рукам, обхватывая их словно балахон. Пространство вокруг каждого стрелявшего сужалось, унося их жизни вслед за собой. Дом ходил ходуном от этой силы, а Харгривзы, прижатые гравитацией к полу, осматривали друг друга.

— Пять, что это?

— Не знаю, Лютер, но, похоже, это начало.

— Что? А я еще так молод.

— Клаус, стоп, хватит ныть.

Достав карманные часы, Пятый хмуро уставился на время. Пять минут. У них есть всего пять минут на то, чтобы что-то сделать.

Пистолет в его руке появился будто сам по себе. Собственная синяя энергия охватывала братьев с сестрами, позволяя тем хотя бы подняться на ноги. Здание Академии рушилось, заполняясь телами спецназовцев, не собирающихся отступать от своей цели.

Лишь на миг все замерло, когда два Пятых оказались друг на против друга.

— Хватит.

— Они почти убили их, Пятый, они заслужили украшать этот дом своим кишками.

Резкий выстрел раздался где-то за спиной девушки, привлекая внимание Пятых. Куратор стреляла в последнего Харгривза, забирая у него жизнь. Громкий крик разнесся по всей Академии, снося здание.

Обломки завалили каждого, скрывая их искореженные от боли лица. Пятый рванул вперед, стараясь откопать свою семью, совершенно не обращая внимания на Куратора, смеющуюся над всем происходящим. Пространство разрывалось от силы, исходящей от двух Пятых, потрясенных смертью близких.

— Ты обещала, — впервые крикнув на Куратора, девушка повернулась к ней, целясь в лоб пистолетом. — Ты обещала, что они останутся в живых, если я защищу его.

— Но ведь он почти помер от твоей силы, дорогуша.

— Верни их, — спустив курок, Пятый и не заметила, как ее щеки впервые стали мокрые от чего-то. — Верни ему семью.

— Я не могу, дорогая.

— Единственное, что есть у Комиссии вдоволь — время. Что ты хочешь? Меня? Способность? Что тебе дать?

— Крошка Пять, а ты чего молчишь? Небось думаешь, что значит «защитить его»? Но, уже поздно играть в прошлое, пора ставить точки.

Поднявшись, Пятый с ужасом в глазах уставился на напарницу, не в силах произнести и слова. Она помнила этот взгляд. Нутром ощущала всю боль от потери близких, что океаном бушевала сейчас внутри Пятого. Легкая улыбка, крепко зажатая рука напарника, поднимающая вместе с ней пистолет, приставленный к левой груди.

— Стреляй, — Пятый молча уставился на девушку. — Стреляй же ты, сукин сын.

— Я не могу.

— Все ты можешь, прошу, верни их себе, я не могу снова смотреть в твои глаза полные боли, не вынесу и разнесу все к чертям, лишь бы изменить ход.

— Хей, Агата, — вздрогнув, Пятый с неверием уцепилась своим взглядом за взгляд Пятого, впервые произнесшего ее имя. — Приятно было вернуться домой? К своей семье.

— Пятый, ты…

— Да ладно, я все понимаю. У нас с тобой не могло быть будущего.

— Похоже на то.

— Мне тяжело, Агата. Просто знай… Я буду помнить каждую минуту, что мы были с тобой вместе. Все двадцать три с половиной миллионов минут. Целая жизнь, — как-то напряженно хмыкнув, Пятый слегка дернул головой, вновь цепляясь за чужой взгляд. — Но нам повезло. У нас есть еще одна.

— Тебе давно нужно было понять многое, особенно себя.

Пятый усмехнулся, сжимая одну руку, спрятанную в кармане, в кулак.

— Да, уж. Ты права. Мне давно нужно было понять себя. Я никогда тебя не забуду, Агата.

Было видно, как тяжело давались эти слова Пятому, твердо держащему руку с пистолетом в районе чужой груди. Закинув голову, Пятый нервно вздохнул, кусая губы, когда палец медленно нажал на спусковой крючок, выбивая из Пятого воздух.

Форма Академии медленно окрашивалась кровью, синий свет мерк, а созданные разломы закрывались, унося с собой множество недосказанных слов, которые, попросту были не уместны. Не для того они были созданы, так ведь?