– Всё нормально, мам?

– Всё хорошо. Как прошёл твой день, сынок?

– Тоже норм, – про Машу и Никиту он сказал ещё вчера и поднимать эту тему вновь ему не хотелось.

– Умираю с голоду, – устало сказал отец и прошёл в спальню.

– Я поставлю памятник тому, кто придумает корм для мужиков. Купил пакет двадцать килограмм, насыпал, и все сыты, – проворчала мама. – Сейчас буду готовить.

– Так и быть помогу! – послышался голос папы.

– А что это за книга у тебя на столе, Ром? – спросила мама, проходя мимо его комнаты.

– Это Светы, – спокойно ответил он, зная, что на этом расспросы закончатся.

– А-а-а, – протянула она и, не найдя нужных слов, ушла.

Мимо Ромы прошёл отец, двигаясь в сторону ванны, чтобы помыть руки. Сразу бросалось в глаза, что он был чем-то озабочен.

– Пап, на работе что-то случилось?

– С чего ты взял? Всё хорошо, – дежурно ответил он, глядя на сына через зеркало.

– Но я вижу, что что-то не так, – Рома сказал это тихо, так чтобы мама не услышала.

– Как ты можешь «видеть» то, чего нет? – раздражённо буркнул он и почесал кончик носа. Папа был большим скептиком.

Рома фыркнул.

– Так, успокойся. Я просто устал.

Рома махнул рукой и последовал за родителями на кухню. Мама уже надела фартук и шумно выгребала продукты из холодильника.

– А что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался Рома.

– Что-нибудь на воке приготовлю. Ты хочешь что-нибудь особенное или нет? Дим, ты переоделся? Почисти картошку.

– Сама спросила, сама ответила, – пробубнил себе под нос папа.

– Слушай, а порежь мясо. Или лучше дочисти картошку?

– Женщина! Оставь меня в покое.

– Подай мне накири.

– Что это такое? Этот? Может этот? Это же нож! Нельзя просто сказать: «подай нож»? А эта сковородка тебе нужна?

– Это вок, а не сковородка, – раздражённо поправила мама, она не понимала, как можно путать такие «простые» названия.

Рома, глядя на эту суету, спешно удалился в свою комнату и вернулся к чтению дневника. Тёплая семейная атмосфера согревала его изнутри. И хоть родители не верили в интуицию, эмпатию, паранормальные способности и всё объясняли чувствительностью, случаем и логикой, Рома знал, что семья его не предаст, поэтому прощал неверие в большей части из-за того, что чувствовал их любовь. В последнее время всё стало очень хрупким. Его мир, казавшийся прочным и надёжным, пошатнулся. Теперь он импульс, и завтра может всё кардинально измениться. Смерть. Страх. Чувство вины. Злость. Спасибо семье, что хотя бы дома остался анклав спокойствия – осколок прежней жизни.

«Импульс, – строго обратился к нему хранитель Вечности, вновь игнорируя его имя, – нам нужно проверить одну вещь».

– Этот ваш «ключ вечности»? – догадался Рома, хотя всё ещё не понимал, что это такое.

«Да. Я хочу проверить это. Маловероятно, что это именно он. Но лучше убедиться в этом лично».

– И как использовать этот «ключ» или «печать»?

«Контур печати – это путь, по которому должна двигаться энергия, чтобы приобрести нужное свойство. Запомни его и мысленно «нарисуй» его эленной. Ты можешь это сделать на поверхности вечного барьера», – ответил Вечность.

Рома создал перед собой маленький барьер и попытался «нарисовать» так называемый «ключ вечности». Но эленна категорически отказывалась повторять сложные витиеватые рисунки.

«Больше воли, нужно заставить её».

Несколько тщетных попыток и, наконец, Роме удалось это сделать. Энергия разбежалась по контуру, хотя и противилась этому.

«Эленна никогда не хочет покорно находиться в границах определенного символа. Потому запечатывающие техники очень сложны, мало кому они по силам».

– И что теперь? – тупо спросил Рома, уставившись на мутный квадратик барьера, парящий над столом.

«Ждать», – резко ответил хранитель.

Прошло несколько минут ожидания непонятно чего.

«Да уж. Действительно, невероятно», – протянул Бесконечный хранитель.

– Вы объясните или нет? – прорычал Рома.

«Я никогда такого не видел. Даже в самых праздных мечтах я не верил, что такое возможно, – задумчиво произнёс Вечный, словно пожилой мастер, которого легко обскакал юный подмастерье. – Ты ведь не поддерживаешь барьер, не подпитываешь его?».

– Нет.

«А он не исчезает. Он существует».

Рома наконец понял, чему так удивились хранители.

– Я не подпитываю его своей эленной, а он продолжает работать. Как и печати Светы после её смерти. Так вот что значит «ключ вечности»?

«Благодаря этой печати, эленна циркулирует по кругу и поддерживает себя сама. Ты всё ещё можешь ею управлять. И хоть она постепенно сжигает саму себя, её поддержка будет обходиться намного легче, чем полноценная подпитка нового барьера».

Бесконечный лишь рассмеялся.

– Чтобы запечатать, – прочитал Рома, открыв очередную страницу. – Лишить противника сил?

«Я с таким не сталкивался», – ответил Вечность.

«Наш профи не знает, как оно работает? – не унимался Бесконечность. – В основе этой печати тот же символ, что мы видели. Он заставляет двигаться эленну по кругу, не давая ей возможности выйти за определённые границы, и человек больше не может управлять ею. Но для этого нужно подчинить эленну противника».

– Опять контроль, – нахмурился Рома.

«Ты идиот, Вечность! И это так меня веселит. Все эти «вечные» поиски «вечного существования» всегда вас заводили в глухой и безнадёжный тупик. Вековые исследования закончились ничем. А тут, обычная девчонка преподнесла нам печать, которую вы так отчаянно пытались создать. Ключ вечности», – Бесконечный громко засмеялся.

«Обычная девушка? Самодовольный шут! Эта девушка была далеко не обычной. Одному только Господу Богу известно, что ещё она знала о печатях. Что ещё она не успела записать. И грустно мне, что мы её потеряли».

– Из-за чего вы так переругиваетесь? Печать великолепна. Но что в ней такого особенного? Я давно думал о том, как не хватает самодостаточности всем нашим техникам.

«Тебя не смущает, парень, что «вечный барьер» только называется так, а исчезает ещё быстрее, чем появляется? В этом весь подвох. Вечность ни фига не вечная», – ответил Бесконечный.

«Суть вечности не в барьере, а в неразрушимости», – парировал второй хранитель.

«Которой вы также не достигли. Зато мы чудовища, которые всё ломают, и это мы пустышки».

Голова загудела.

– Опять этот спор, у кого сила правильнее. Хватит, – резко оборвал Рома, и гул прекратился.

«Я бы на твоём месте, парень, всё-таки спросил у нашего «правильного» друга, почему вечность только называется так. И с чего на самом деле всё началось», – приторно и с какой-то дьявольской угрозой произнёс Бесконечный.

– Рома, ужин! – крикнула мама, прервав их диалог.

– Договорим после, – сказал про себя он, а вслух добавил: – Иду!

Из кухни тянулся приятный запах. Использование эленны истощало, после таких манипуляций хотелось проглотить мамонта.

Еда ждала на столе. Картофельное пюре и мясо с овощами – незамысловатая домашняя пища, ценность которой Рома не мог оценить в силу своего возраста.

Отец отрешенно поглощал ужин. Мама с какой-то маниакальной улыбкой смотрела на Рому:

– Вкусно?

– А если не вкусно, будешь готовить снова? – ехидно спросил папа.

Мама ответила на колкость взглядом, который бы мог прожечь несколько сантиметров стали.

– Ешь, – строго сказала она.

– Вкусно-вкусно, – улыбнулся Рома.

Папа улыбнулся в ответ и опять погрузился в какие-то размышления. Потом он попытался что-то сказать, но в этот момент заговорила мама:

– Как там Кирилл поживает, ты был у него сегодня?

– Да, был. Намного лучше, скучно ему там, домой хочет. Но врачи говорят ещё недели полторы надо полежать.

Отец снова задумался, оттягивая неприятный момент, словно школьник, избегающий неминуемого выхода к доске.

– Дим, ты хотел что-то сказать?

– Угу, – отозвался он и снова замолчал, подбирая нужные слова. – Это предварительно и ещё ничего не ясно, но возможно мне придётся возглавить филиал в Киеве.