Подушечки завибрировали, и Лайтвуд осторожно тронул подрагивающими пальцами холодную ладонь парня. Перед глазами тут же потемнело, в груди резко сдавило до ломоты во всём теле, и дыхание перехватило.

Весь мир будто замер, сосредотачиваясь лишь на этом лёгком, едва ощутимом касании. Словно за пределами этой палаты ничего никогда не существовало. Алек ощутил влагу на своих ресницах, а когда сморгнул её, то услышал, как экран около кровати надрывно пищит.

Лайтвуд испугался, резко выдернула ладонь и хотел позвать врача, но в палату уже вошла медсестра.

— Вы волонтёр? — спросила она, быстро выполняя свою работу — достала шприц, что-то в него набрала и одним выверенным движением ввела иглу в руку Джонатана. Писк пульса медленно начал нормализовываться, принося и Алеку спокойствие.

— Да, — кивнул он. — Я что-то сделал не так? Почему ему стало хуже?

— Ты не виноват, у него просто немного повысилось давление. Такое случается, — она мило ему улыбнулась. И уже собиралась уходить, как Алек снова заговорил.

— Почему он в коме? Что случилось? — Лайтвуд хотел как можно больше знать об этом парне.

— Ты что, не читал медкарту своего подопечного? — удивилась девушка и на виноватый взгляд Алека добавила: — У парня врождённый порок сердца, ему нужна срочная пересадка. Живёт только благодаря приборам.

Она посмотрела на Джонатана, и её глаза погрустнели.

Алек прикусил щёку изнутри, чтобы не замычать от боли, залившей его грудную клетку.

— А чем я могу ему помочь? В смысле, я никогда не имел дело с людьми в коме, как… — Алек задыхался. Даже сам не заметил, как кончился весь воздух в лёгких.

— Ты знаешь, больным не обязательно нужна помощь именно физическая. Таким, как Джонатан, нужен… друг, с которым он будет чувствовать себя не одиноким. Он же всё слышит, и ему страшно. Поэтому тебе нужно быть просто рядом, — ответила девушка и, кивнув, вышла из палаты.

Алек посмотрел на Джонатана и ощутил невероятную волну спокойствия и теплоты. Он пододвинул себе кресло ближе к его кровати и сел, стараясь не касаться парня.

Ощущение после предыдущего касания все ещё покалывало в пальцах и отдавалось в какую-то странную точку под сердцем.

— Привет, — негромко сказал Лайтвуд и почувствовал себя глупо. — Меня зовут Алек, и я теперь буду проводить с тобой время. Надеюсь, мы поладим, — он зачем-то улыбнулся, не думая о том, что Джонатан его не видит.

Его не покидало странное чувство. После касания тело вдруг стало жутко чувствительным, и обожжённую коленку снова защипало. Алек машинально потянул к ней руку, и тут в его голове возникла одна идея, когда он наткнулся взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоял стакан с разными карандашами и маркерами. Возможно, благодаря этой задумке он ответит хотя бы на несколько своих вопросов.

***

Алек спешил домой, как мог, газуя даже на поворотах и проскакивая на жёлтый. Ему сигналили автомобили и яростно махали прохожие бабки, чтобы он сбавил скорость. Но мысли Лайтвуда были далеко от правил на дороге. Ему нужно было только вернуться домой и забрать свой амулет у сестры, чтобы проверить свою теорию. И если он окажется прав, то сейчас каждая секунда на счету.

Он влетел в дом, как ураган, несясь в комнату Изабель. Щеки покраснели от быстрой поездки, а под кожанкой всё пекло от возбуждения. Сестры в доме не было, но и времени у Алека тоже, поэтому на пол полетели какие-то вещи, книги, а из шкафчиков вылетали украшения. Алек чувствовал себя сумасшедшим, но ему д е й с т в и т е л ь н о необходимо было найти этот ловец.

— Какого… — Изабель вошла в разгромленную комнату и замерла в дверях. — Алек?

Лайтвуд отвлёкся и расширенными глазами взглянул на обескураженную сестру.

— Ты что делаешь?!

— Где мой амулет? — тут же спросил он, не собираясь объяснять, что на него вдруг нашло.

— Амулет? Ты из-за него превратил мою комнату в свалку?! — в голос добавились истерические нотки.

Алек сделал несколько широких шагов к Иззи и взял её за плечи, вглядываясь в глаза. Изабель это насторожило.

— Где он? — серьёзно спросил Алек, и Иззи не стала больше с ним препираться, решая отдать то, что хочет брат. Уж больно нервным он выглядел.

— Я взяла его с собой на работу, чтобы починить, — Изабель вытащила из своей сумки ловушку и не успела её протянуть Алеку, как тот сам выхватил амулет из её рук. Затем он быстро обошёл её, направляясь к собственной комнате.

— Эй, а кто будет здесь убираться? — крикнула она вслед, но дверь в комнату брата уже закрылась с другой стороны.

Изабель недовольно поджала губы и повернула голову к разбросанным вещам, злясь на Алека.

Оказавшись наконец один в своей спальне, Лайтвуд скинул с себя верхнюю одежду, налил себе в стакан воды и запил снотворное. Он понимал, что сам в таком нервозном состоянии просто не уснёт, как бы сильно не устал. Затем Алек лёг в кровать и прижал к себе починенный Изабель амулет. Почти засыпая, он взглянул на тонкую паутинку посерёдке оберега, убеждаясь, что они именно того самого оттенка, что и волосы Джонатана. Он тронул большим пальцем это место и тут же отключился под тянущее чувство в сердце.

Глаза заболели от яркого света, и Алек тут же сощурился.

— Я уже думал, ты так и не очнёшься. Хотел скорую вызывать, — услышал он уже знакомый голос Себастьяна. Всё же глаза пришлось открыть.

Алек лежал на диване в гостиной, в которой был прошлой ночью, где Себастьян заклеивал ему рану. Облегчение, которое он испытал, когда осознал, что не попал в темноту, было подобно тяжёлому грузу, упавшему с плеч. Дышать стало чуточку легче. Хозяин квартиры тем временем улыбнулся и развернулся, чтобы подойти к столу, что-то на нём передвигая или ставя.

— Как я здесь оказался? — голова кружилась, и соображать было трудно. Алек сел на диван, чуть шатаясь.

— Я принёс тебя с улицы, когда ты упал, — Себастьян развернулся, он держал в руках две дымящиеся кружки.

— Упал? — удивился Алек. Никакого падения он не помнил.

— Ну да, — парень поставил кружки на кофейный столик и пододвинул его к Лайтвуду. — Ты не помнишь? Мы стояли около дома, ты собирался вызвать такси, а потом просто свалился в обморок. Я еле затащил тебя в дом.

— Спасибо, — Алек дёрнул уголком губ вверх, изображая улыбку. Пить предложенный чай не хотелось. Хотелось лишь разобраться в том, что происходит.

Алек мельком подсматривал за Себастьяном, замечая, что тот прятал свою ладонь. То за кружкой, то под столом, то просто зажав в кулаке. При этом ни на секунду не переставал о чём-то болтать, словно намеренно отвлекал Алека разговорами.

— … а потом я поцарапал себе ногу, когда втаскивал тебя на диван! Ты не обижайся, но лёгким тебя не назовёшь, — Себастьян улыбался так светло и искренне, что Алек даже почти передумал проверять свою теорию, но крепко зажатый кулак левой руки постоянно напоминал Лайтвуду, для чего он тут.

— Покажи свою ладонь, — прямо попросил Алек. Себастьян замер после этой фразы и тут же перестал улыбаться.

— Зачем? — спросил он, машинально убирая руку под стол. Его лицо побледнело, как у парня в больнице, а к щекам прилила кровь.

Алек в упор смотрел на его лицо и подмечал каждую мелочь.

— Хочу кое-что в чём убедиться, — всё-таки ответил Алек.

— Я не буду этого делать, — серьёзно сказал Себастьян, от этого голоса у Алека заходили мурашки по спине. Стало не по себе. Себастьян поднялся и пошёл на кухню, унося свою пустую чашку и недопитую Алека.

Лайтвуд облизнул пересохшую нижнюю губу и поднялся, чтобы пойти следом за Себастьяном. Внутри начинало припекать на сердце, как тогда в больнице.

Алек остановился в двери на кухню, Себастьян стоял к нему спиной. Сначала Лайтвуд подумал, что он моет кружки, но те стояли рядом на столе. Себастьян почему-то просто не хотел к нему поворачиваться.

И Алек решился.

— Джонатан? — тихо позвал он. Себастьян заметно вздрогнул и как-то сжался, опуская голову.