— Забей, — прервал меня Лорен и отмахнулся. Я замолчал, подавившись приготовленными бессмысленными никому не нужными извинениями.

Некоторое время мы молчали, и я рассматривал его тонкие лодыжки и маленькие пальцы ног с коротко подстриженными полулепестками ногтей. Пока Саммерс снова не заговорил, прерывая возню щенков, щебетание птиц и шум деревьев.

— Ты не накручивай себя. Было и было, нечего убиваться, — солнце купалось в его кудрявых волосах, и стоило Лоли чуть шевельнуться, как отблески лучей запрыгивали в мои глаза.

— Почему ты позволяешь им это делать? Почему не скажешь директрисе? — задал я мучивший меня вопрос.

Лоли фыркнул.

— Причин много, — ответил он, — Если я расскажу, самое страшное, что им светит — выговор от Беллы, а меня, если остальные узнают, обольют грязью. Здесь тебе не летний лагерь. Подросткам не докажешь, что это Джейсон заставляет меня им отсасывать, а не я сам с радостью беру в рот, — Лоли говорил спокойно, подставив веснушчатое лицо солнечным поцелуям.

— Тогда… почему не сбежишь, как делал раньше?

— Куда? В другой интернат, где имеется свой «Джейсон»? — он повернул голову, глядя на меня, как на идиота. А я, собственно, им и являлся. — Ты думаешь, эта троица первая, кто пользуется мной. Ну сбегу я, что дальше то? Они другого найдут для своих издевательств.

Он переместил руки по обе стороны от себя, оперевшись о землю и округлив спину. И я заметил, что наши ладони находятся в паре сантиметров друг от друга. Меня бросило в жар. Нет, даже швырнуло и размазало.

Все вылетело из головы, и я не мог думать больше ни о чем другом, кроме как о его мизинце, лежащем так близко рядом с моим.

— Джейсон сказал, что они собираются и по воскресеньям тоже, значит…

— Нет, — успокоил меня Лорен. — Им хватает одного раза в неделю. По воскресеньям они за складами пьют дешевое пиво.

Как же мне хотелось обнять его в этот момент. До зуда по всему телу, которое жаждало, молило прижаться к Лоли. Мой мизинец медленно пополз по земле, утягивая за собой и всю ладонь. Миллиметр за миллиметром наши пальцы приближались. И когда уже моя рука коснулась его руки, то по коже прямо от того места до самого сердца сверкнула искра. Лорен тоже совсем ощутимо вздрогнул, но продолжал сидеть не шевелясь. Только слегка изменившееся дыхание и приоткрытые пухлые губы выдавали его отношение.

— Лоли, — прошептал я, осторожно поглаживая кончиком мизинца его круглую косточку на второй фаланге бледного пальца, чувствуя, что был просто обязан сейчас произнести его имя.

— Я видел, как ты смотрел на меня. Видел твой взгляд в нашу первую встречу. Ты… — Саммерс быстро провёл языком по верхней губе. — Я думал, что когда ты добьёшься своего и трахнешь меня в рот, то успокоишься, но ты продолжал так же смотреть.

— Как? — мизинец перебрался на безымянный пальчик, невесомо лаская пятнистую кожу и нежа особо чувствительные места между пальцами. Лоли прикрыл глаза.

— Словно хочешь поцеловать меня сильнее, чем трахнуть. Это пугает, — выдохнул со свистом Лорен, наконец шевеля мизинцем, в ответ обнимая мои пальцы, но так несмело и робко, что у меня сжалось сердце.

— Тебя разве никто не хотел поцеловать? — я приблизился к нему, ощущая тёплый запах его кожи. И, осмелев, переплел наши пальцы.

— Ты не понимаешь, — Лоли резко повернул голову, чуть не столкнувшись со мной носом. — Джейсон так на меня смотрит. Он и притащил-то тебя только потому, что тоже заметил твою заинтересованность и хотел показать, что я принадлежу ему, — его глаза блестели. А я лишь в них видел яркие звёзды, освещающие зелёный лес. Видел веснушки, сияющие на его носу и щеках с кнопочками ямок.

И губы. Блестящие и мягкие. Я смотрел на них и пытался представить, какими они бывают при поцелуе.

— Ты снова смотришь, как Джейсон, — сказал Лорен, чувствуя, как моя рука скользит по его предплечью вверх и снова вниз, вызывая мурашки.

— Не правда, — зачем-то ответил я, буквально на зубах ощущая сладкий хруст предвкушения. — Я смотрю на тебя, как Мэтт.

Он едва заметно улыбнулся, и это стало последней каплей в переполненной чаше моего терпения.

Я прижал его к себе, такого хрупко-трогательного, тёплого, целуя его губы. Руки мои трогали его оголенную полоску кожи между кромкой джинсовых шорт и футболкой, и я ощущал под собой его дрожь, которая передавалась мне сквозь поцелуй. Я переместил свои влажные губы на его щеки, мечтая поцеловать каждое коричневое пятнышко.

Он засмеялся. Наверное ему стало щекотно, но я не хотел останавливаться. Его кожа растекалась под моими губами и кружила мне голову. Он прекратил смеяться, когда я поцеловал его почти чёрную родинку на шее, а затем коснулся ее языком, пробуя на вкус. Мои руки пробрались под мягкую ткань его футболки, лаская пальцами кожу спины, обводя каждую выпирающую косточку позвоночника.

— М-мэтт, — всхлипнул Лоли, захлебываясь вязким дурным воздухом, вцепляясь в мои твёрдые плечи, притягивая ближе к себе.

Я, немного утолив свой сумасшедший голод, отстранился, заглядывая в его помутневшие расширенные зрачки.

— Я хочу, чтобы ты был моим, — прошептал я и поцеловал его в нежное моргнувшее веко. Трепетавшие реснички коснулись моих губ.

Лорен ничего не ответил. Только обнял меня за спину, позволяя своим длинным ресницам и дальше щекотать мою нижнюю губу.

Я помог ему вернуть щенят и Герду обратно в их домик. Затем, как и в первый раз, посадил на раму и повёз обратно, ныряя с головой в его рыже-солнечную ауру.

— Почему ты не ездишь на велосипеде? — спросил я. Его маленькие ладошки в этот раз лежали под моими руками на резиновом руле, и я мог осторожно гладить их большими пальцами.

— Я не умею, — тихо ответил он, подвинув узкие бёдра чуть ближе ко мне так, что теперь его оранжевая макушка упиралась в мой подбородок.

Дорога была ровная, поэтому я позволил себе склониться и поцеловать бьющий ключ венки на его шее под тонкой кожей. Губами я ощутил, как жизнь его сердца просачивается, пропитывается через мою рваную обветренную кожу до моего сердца, наполняя его апельсиновым солнечным цветом. Наполняя жаром его души мое тело и мою душу.

После того, как мы вернулись, шустрый Лоли сразу вприпрыжку помчался в библиотеку делать задание для завтрашних уроков, а меня отправил к Кларе за булочками с шоколадом и сладким чаем. Радушная кухарка сначала не хотела выпускать меня из столовой с едой, но после моих недолгих уговоров, согласилась и строго наказала нам вернуть посуду обратно.

— Да-алтон, — протянули совсем рядом, когда я спиной навалился на дверь, открывая ее так как руки держали поднос с едой. Джейсон и его стероидная группа поддержки направлялись в мою сторону.

Я проигнорировал их мудаковатые рожи, поворачиваясь в сторону библиотеки.

— Куда так спешишь? — Вуд меня обогнал, преграждая путь. Его холодные глаза спустились по моему лицу вниз к подносу. Я увидел, как чёрные зрачки резко сузились, а высокие острые скулы сильно напряглись. — Не моему лисёнку ты случайно булки тащишь?

— Может и ему, тебе-то какая разница? — мои пальцы побелели оттого, как сильно я стиснул края подноса. Мне так хотелось въехать своим кулаком в его лицо, обязательно рассекая кожу, чтобы ещё долго заживала и мучительно болела.

— Оу, как мило, ты влюбился в мелкую шлюху. Неужели так понравилось, как он сосет? — сверкнул он бесами в прозрачно-зеркальных глазах.

Я стиснул челюсти до боли.

— Он не шлюха, — едко выплюнул я, обходя Джейсона, и направился к Лоли, не оборачиваясь на этих уродов.

Мой мальчик нашёлся в самом конце читального зала. Я не сразу заметил его из-за высоких стопок толстых книг, лежащих вокруг него. Только рыжий купол волос виднелся, как полу диск восхода медного солнца, к которому меня тянуло, как мотылька. Я подошёл ближе и застал поразившую мое сознание картину.

Мой малыш Ло-ло сосредоточенно пялился в книгу. Одна его нога безвольно висела, не доставая носком до пола, пока другая была согнута в колене и поставлена на край стула рядом с его ягодицей. Зеленые глазки бегали по строчкам книги, а между розовых припухлых губ находился кончик карандаша, который он удерживал своими белыми зубками. Затем схватил другой конец двумя пальчиками, начиная слегка водить медным наконечником со стирательной резинкой по нижней губе.