Литмир - Электронная Библиотека

А я не такой, как отец. Брат Ильхам, ты же знаешь. Я здесь родился, жил и рос на этой земле, она меня выкормила. Я знаю воды реки Или. Летом я могу через стремнину доплыть до Чапчала, где живут сибо. На тот берег и обратно. Я знаю ветер этих мест. Какой ветер принесет дождь и холод, а какой – тепло и ясное небо. И еще знаю, какой ветер сделает пшеницу золотой и спелой, а илийские яблоки – красными, когда пора их срывать. Я на уйгурском говорю лучше, чем по-русски, и по-китайски говорю неплохо. Я не просто с людьми разговариваю на уйгурском, я на нем думаю. Когда я вижу цифру 5, то сначала думаю – «беш», и только потом – «пять»…

А самое главное – я люблю здешних людей, люблю здесь все. Когда был маленький – смотрел на серебряные цветы яблоневых деревьев и час, и два, и не мог уйти. Слышу уйгурскую песню – и всякий раз откуда-то изнутри доносится эхо этой песни, и слезы подступают, и текут по лицу. Я вместе с вами смотрел, как танцуют уйгурские танцы в праздничные дни, был на свадьбах, поздравлял с появлением на свет нового человека. Я своими глазами вижу: после того как Председатель Мао прислал сюда Освободительную армию и она прогнала Гоминьдан, ходжей, баев-байбаков, после того как снизили цену за аренду земли, провели земельную реформу, сделали кооперативы, народные коммуны – после всего этого наконец-то жизнь наша здесь становится лучше, с каждым днем все лучше, все прекрасней. Вы поете: «Если даже вся вода станет тушью, а все деревья станут кистями – то и тогда не сможем мы описать всю нашу благодарность Председателю Мао» – и мне хочется петь эти слова вместе с вами… И еще я полюбил Дильнару…

У вас, уйгуров, есть поговорка: «Первый глупец тот, кто себя хвалит, а второй глупец – тот, кто хвалит свою жену». Да, я глупец. Я все равно буду говорить про Дильнару. Кто на берегах реки Или не слышал, как она поет? Когда Дильнара поет – ласточки спускаются ниже, овцы перестают жевать траву. В целом мире нет других таких глаз и таких бровей, как у Дильнары. Я давно заметил ее, но все началось в тот день, когда я поехал в Инин. Это было прошлой весной, на абрикосовых деревьях завязи были еще зеленые и маленькие, размером с горошинку; мне надо было в Инин по делу, и я поехал на велосипеде. Вдруг я почувствовал сзади – бум! На ходу ко мне на багажник запрыгнула девушка, не сказав даже «привет». Это была она. Она то держалась за мою спину одной рукой, то убирала руку – и тогда сердце мое обрывалось: вдруг она упадет! И так, с трепещущим сердцем, я мчался по дороге; помню, как сел на хвост грузовику с военными номерами и несся за ним, не отставая. Приехали в Инин, и снова сзади – бам! – она спрыгнула, а когда я обернулся – уже скрылась в роще тополей на берегу. Виденье, а не девушка!

…Для нее я играл на гармони ночи напролет. Из-за нее вырыл и выбросил наш илийский фиолетовый многолетний чеснок, который так хорошо продается, и засадил все перед домом одними красными розами. Как-то раз в полдень она с подружками пошла на берег реки, отдохнуть и повеселиться – и я за ними. Она видела, как я вдруг бросился в самый бурный поток, – и вскрикнула от испуга! А через минуту я уже вынырнул, и в руках у меня билась большая рыбина… Вы же знаете ее отца, Ясина; он в Четвертой бригаде, известный мастер, плотник и резчик по дереву, муэдзин – его голос зовет на молитву; можете представить его, когда он узнал, что его дочь и я – вместе. Я через людей пытался разъяснить – что Иисус и Мухаммед все равно что родственники, что я давно сделал обрезание и с детства не ем свинины… Но на все мои мольбы ответ был тот, что он запретил Дильнаре выходить из дома. Дильнара в конце концов сбежала, прибежала сюда ко мне. Я по обряду принял ислам. По закону Китайской Народной Республики мы поженились, коммуна выдала нам свидетельство о браке. Секретарь Лисиди и другие большие начальники ходили к уважаемому Ясину, проводили идеологическую работу; но уважаемый Ясин по-прежнему не разрешает Дильнаре вернуться домой и по-прежнему на нас сердится. Из-за меня Дильнара…

Я слишком много говорю. Вернемся к основной теме. Вдруг явилось дурное знамение, комета, ядовитая змея в очках, волк на двух ногах – Мулатов. В начале апреля он пришел в наш дом и стал рассказывать отцу про XX съезд КПСС, про то, что «человек человеку друг, товарищ и брат», про «всенародную партию» и «всенародное государство». Он и отец долго и много шептались, очень долго. Потом отец расправил плечи, брови насупил, говорить стал громче. Все эти годы он был как высушенная рыба, а приход Мулатова его оживил. Не до конца, конечно, – если сушеную рыбу подержать в теплой воде, то она разбухнет и станет похожа на живую. Но только похожа. Мне отец сказал:

– Собирайся, мы возвращаемся.

Я спросил:

– Куда возвращаемся?

Он ответил:

– В Советский Союз.

Мне уже двадцать шесть лет; за эти годы я слышал от него названия чуть ли не всех стран на свете, но никогда не слышал о Советском Союзе, никогда он не говорил «Россия», или «Украина», или «вернемся». И я испугался. Вы же знаете, я много лет работаю на мельнице, мало занимался политической учебой. Что Хрущев ругает Сталина, я, конечно, из разговоров на мельнице знаю. Я же не настолько глупый, чтобы не понимать ситуацию; если Советский Союз стал для отца «его страной», то для меня-то это не так. У отца в душе все стало холодно и четко до предела, я же, напротив, совершенно ослаб и размяк. И еще – у меня ведь никогда даже в мыслях не было уехать из Китая! Как оставить золотой купол городской мечети в Инине, как оставить цветущие на берегах реки Или ирисы, а речные долины? а родных мне односельчан? Что уж говорить о жене – ее любовь и преданность родной стране так же полна и совершенна, как ясная луна в полнолуние. Она вырезала из журнала «Жэньминь хуабао» фотографию площади Тяньаньмэнь и повесила ее в нашем новом доме – может быть, в этом главная причина, что отец так презирает свою невестку. За эти полгода он даже не взглянул на нее, не сказал ни слова. И Дильнара с ним не разговаривает. Поэтому я без колебаний ответил отцу:

– Не поеду!

– Что? – он вспыхнул.

– Что делать в СССР? Что там есть моего? Я родился в Китае, вырос в Китае, я – китаец…

– Ты сукин сын! – Он стал ругаться, кричал, что убьет меня. Я тоже сжал кулаки и смотрел ему прямо в глаза. Короче, он уехал один.

А потом была ночь тридцатого апреля. Днем жена помещика, Малихан, говорила мне всякие нехорошие слова. Ночью я ворочался, все не мог уснуть. Вдруг сквозь шум ветра слышу – какое-то движение, вышел – шум доносится со стороны склада, пошел туда – и получил по голове.

Управление безопасности уезда меня арестовало, и я подумал: «Мне конец! Правильно говорила Малихан». В уезде меня продержали пять дней, и эти пять дней стали для меня самым ценным уроком. Товарищи в Управлении безопасности были строги, но справедливы, разбирались по сути; они терпеливо разъясняли мне политический курс, и я понял, прочувствовал, насколько справедливо, правильно, по-настоящему все делает Коммунистическая партия Китая. У меня дома лежит пшеница, и я думал сначала, что это будет очень трудно объяснить; но когда я все рассказал, и еще указал имена тех, кто может подтвердить мои слова, – из Управления безопасности меня с радостью отпустили. Когда я уходил, они пожали мне руку, говорили, чтобы я был хорошим гражданином, хорошим членом коммуны, и еще сказали – надеются на мою помощь в раскрытии этого дела. То, что власть просит моей помощи (впервые в жизни начальство поставило передо мной такую важную политическую задачу!), заставило меня по-новому взглянуть на себя: я могу не только работать на мельнице и ловить рыбу, я еще много чего могу, потому что я – гражданин Китая, у меня есть мои права и есть обязанности. И я вернулся из уезда в приподнятом настроении…

Но Дильнара даже не смотрела на меня, ее глаза распухли от слез; она не слушала того, что я ей говорил. Она забралась в каморку, где лежали инструменты и всякий хлам, и не выходила оттуда, спала на полу. Я подумал, что так и должно быть. Я не проявил инициативы, не разоблачил воровство отца и укрывательство зерна; я не сообщил о деятельности Мулатова – и поэтому должен понести наказание; от государства, от народа – и от Дильнары.

11
{"b":"702943","o":1}