– Ну как, нравится? – спросил у меня довольный Прохоров.

Я только кивнул, продолжая завороженно крутить в руках шар из какой-то синтетической смолы, твёрдой и прозрачной, как горный хрусталь. Внутри раскинул ажурные, отливающие льдистой синевой лепестки невероятно красивый рукотворный цветок. Шар работал как линза, потому я без проблем мог разглядеть тончайший рельеф на поверхности составных элементов этого произведения искусства, сотканного из металла и пластиков.

– Это так, игрушка, – позволив мне налюбоваться образцом, постучал по массивной станине станка-фабрикатора трудовик. – Я, конечно, на его рисование четыре часа убил, но это лишь малая часть возможностей «Малого мобильного производственного комплекса». Скажу так: имея ММПК и доступ к нужным материалам или их временным заменителям, без проблем можно собрать ещё один ММПК. С нуля, без единой готовой микросхемы! Если интересно, приходи на факультатив по пятницам – через некоторое время сам так сможешь.

– Наверное, приду… – я всё ещё находился под впечатлением.

– Ладно, мне надо идти к твоим дружкам-оболтусам в класс, – покосился на дисплей ПКУ директор и недоверчиво переспросил: – Ты точно справишься? Ещё раз показать не надо?

– Справлюсь, – посмотрев на занявшее четверть помещения устройство для изготовления всего, я вздохнул и примерился лобзиком к закреплённому в тисках куску разрисованной фигурными линиями распила фанеры.

Впрочем, за шесть уроков труда подряд даже я должен уложиться.

– Кузнецов, ты мне, конечно, не поверишь, но без навыка работы руками тебе никакой МППК не поможет, – покачал головой учитель. – Сломаешь его только, да и всё. Да и что за мужик такой, если он пилой, напильником и молотком не может решить любую проблему? Так что пойдёшь на гражданку – ещё десять раз спасибо мне скажешь!

– Он имеет в виду Гражданскую срочную службу длительностью один год, обязательную для всех граждан обоего пола после достижения совершеннолетия, – в наушник подсказала мне Зэта, – Она заменила собой военную в две тысячи двадцать восьмом году. По сути это годовая подготовка и тренировка действий в различных экстремальных ситуациях, часть государственной доктрины противодействия иномировым угрозам. Призыв производится два раза в год, осенью и весной.

– Весело, – только и прокомментировал я, выкручивая удерживающие куски разорванного пополам полотна винты-барашки. И двух сантиметров не пропилил… Скорее бы уже МИД обработал мои американские документы, блин. – Ещё хорошие новости есть?

– У тебя начался урок, и я приняла за тебя звонок, – незамедлительно откликнулась синта. – Михаил Сергеевич Филиппов, научный сотрудник НИИ физики пространства. Просит тебя быть послезавтра с шести вечера дома для освидетельствования заявленных сверхспособностей.

Научный сотрудник НИИ физики пространства Филиппов в свои тридцать выглядел так молодо, что мне подспудно хотелось сказать про него «парень». Высокий, выше меня больше чем на голову, худой, со слегка растрёпанной короткой причёской, он явно чувствовал себя не в своей тарелке на сельской улице. Кроме одежды взгляды местных как магнитом тянул к себе сверкающий холодным никелем цилиндрический контейнер – в похожих хранят и носят прошедшие стерилизацию медицинские инструменты вроде скальпелей и зажимов, научный сотрудник нёс его за ручку на верхней части. Собственно, это был весь его багаж. А, ну и да: несмотря на официальную миссию, отдельный транспорт Михаилу Сергеевичу государство не предоставило, так что к нашей калитке ему пришлось топать через всю деревню.

– Разувайтесь, сразу мойте руки – и за стол! – не дала гостю и рта раскрыть бабушка.

Её, как и меня, о прилёте Михаила предупредила Зэта, всего за пару суток умудрившаяся втереться моей родственнице в полное доверие, пока я торчал в школе. Марина аж доверила ей вчера прополку грядок, разрешив напрямую управлять имеющимся в хозяйстве андроидом! То есть одну из самых сложных задач для бытового машинного интеллекта, которую даже садово-огородный культиватор не мог обработать без ошибок. Разумеется, синта не ударила в грязь лицом.

– Никаких возражений в моём доме: сначала еда, потом дела! У нас так принято!

Наворачивая сначала настоящий борщ со сметаной (ложка стоит, всё как положено), а потом нежнейшее куриное филе, запечённое в сливках, я исподволь наблюдал за «комиссией» для освидетельствования моих сверхспособностей, почему-то представленной в одном лице. И за его, хех, застольными приключениями!

Филиппов своей внешностью и поведением определённо растревожил в моей опекунше и так простимулированный моим появлением материнский инстинкт – а неуклюжими попытками отказаться от каждой следующей перемены блюд только ещё больше бабушку раззадоривал. Единственное, от чего мужику удалось отмахаться – это от стопки самогона, и то только потому, что это был со стороны моей родственницы своеобразный тест. Проверка прошла успешно и шансов увернуться от настойчивого потчевания у научного сотрудника не осталось вовсе. Как результат, отпив чая, он просто не смог встать с места, и первичный опрос ему пришлось проводить прямо тут же.

– Ярослав Витальевич, снимите, пожалуйста, гарнитуру…

– Лучше просто Слава, – пожалел я жертву домашнего пищевого насилия, откладывая средство связи с Зэтой на край стола. Логичная мера при устном опросе – нужно же убедиться, что анализируемому сверху никто ничего не подсказывает. – И можно на «ты».

– По протоколу положено… – Михаил заглянул в свой ПКУ, тяжело вздохнул и сдался. – Ладно. Слава, расскажи о своей способности как ты её себе представляешь. И как в себе обнаружил?

– Изменения, внесённые феноменом образования порталов, ведущих в другие реальности, очень медленно откатываются рядом со мной, – эту фразу я специально продумал заранее, узнав от Зэты, что разговор с комиссией мало того, что фиксируется, ещё и будет независимо анализироваться искусственным интеллектом.

Задачей ИИ является проверка на соответствие описанного формализованным описаниям других сверхсил. Мне вовсе не хотелось, чтобы после обработки пришлось дополнительно тестироваться, доказывая, что у меня именно якорные силы, а не какой-нибудь ремонт. И вообще, в этот раз я намеревался играть максимально открыто и честно… до разумного предела, конечно.

– Кроме того, сверхъестественные силы без физического компонента на меня не действуют совсем. Собственно, я так впервые за собой способности и обнаружил: когда менталист не смог взять меня под контроль…

Я аж внезапно поёжился: тёплая, даже жаркая домашняя атмосфера чаепития за настоящим, пышущим жаром самоваром резко сменилась на стылую и напряжённую.

– Это произошло ещё до того, как я покинул Японию, – переводя взгляд с лица Марины на лицо Михаила и назад, осторожно добавил. – Там такое… не то чтобы совсем в порядке вещей, но может не повезти. Как мне.

Научный сотрудник беззвучно выдохнул и тут же схватился за ПКУ – видимо, выискивая сведения об этой части моей биографии в предоставленных ему документах. А вот родственница даже не подумала успокаиваться:

– Тебя ведь обследовали после нападения? Что тебе тогда сказал психолог?

– Ба-абушка, – я демонстративно закатил глаза. – Говорю же: на меня не действуют чистые сверхсилы. Он мне ничего не смог сделать.

– Это правда? – теперь моя опекунша не постеснялась схватить за рукав всё ещё читающего с экрана Филиппова и хорошенько его встряхнуть! – Вы же можете проверить?!

Сначала я неправильно понял, о чём это она, подумав, что родственница просит провести проверку моего психического здоровья у Михаила, как у представителя государственной комиссии. Даже успел страдальчески поморщиться: знал бы – никогда про столкновение с психом-сверхом на крыше «Хилтона» не сболтнул. И только после этого заметил наконец, куда направлен был взгляд Марины: на небольшой круглый значок с простенькой пиктограммой, который до того удачно от меня и от камер под контролем Зэты закрывал лацкан пиджака.