Да разве можно её удержать? В офицерской столовой было необыкновенно шумно и многолюдно. Наташа сразу же увидела невесту в белом платье и Артура и чуть ли не бегом бросилась к нему, смеялась и не сводила с него глаз. Алексей схватил её за руку, пытался её удержать, что-то говорил, но она сердито вырвала руку. И тут кто – то крикнул «Горько» и …господи, почему Артур её целует, эту девушку в белом платье? Наташа остановилась, у неё вдруг потемнело в глазах …

Очнулась в больнице, рядом сидел Лёша, держал её за руку и что-то шептал. Она непонимающе посмотрела на него, поискала глазами Артура, хотела даже спросить о нём у Алексея. В ушах резануло «горько» и… её Артур… Почему? Она всхлипнула и отвернула голову к стене. Алёша сжал её пальцы и потом нежно поцеловал их…

Наташа осторожно встала, поправила одеяло на муже, мягко провела губами по его щеке и прошептала:

–Спасибо тебе, родной.

Алексей не спал. Он тоже провалился в прошлое, тревога жены передалась и ему. От её ласкового движения и слов в горле застрял комок, он с трудом сглотнул, стараясь не выдать себя. Наташа накинула халат и тихо вышла из комнаты. Алексей открыл глаза, память услужливо подсунула ему ту врезавшуюся навсегда картину на аэродроме. Только что закончились полёты, инструктор похвалил Алексея, сделал незначительные замечания Артуру, но в общем полётами курсантов остался доволен. Разгорячённый Артур подошёл к Алексею, хлопнул его по плечу:

–Ты молодец. Сейчас на завтрак и спать?

Алексей молча смотрел на друга, потом резко спросил:

–Ты что творишь? Зачем тебе эта дочь директора столовой? Ты что, не видишь, как они с мамашей тебя обхаживают? А Наташа?

–А что Наташа? Наташа дома, а я ничего такого ужасного не делаю. Могу же расслабиться немного, отдохнуть в обществе приятной девушки, – в глазах Артура уже скакали весёлые чертенята. – Да брось ты всё усложнять, смотри на жизнь проще, умей получать от неё всюду удовольствие. Неужели ты видишь в лёгком флирте что-то страшное?

–А ты не видишь? Ты вообще-то любишь Наташу или просто тоже отдыхаешь в её обществе? И получаешь только удовольствие? А ребёнок? Ну, ты слепой, что ли? Как можно не понимать, какой эталон красоты и преданности твоя Наташа, она же по-настоящему любит тебя и верит тебе безгранично. А ты… Неужели тебя не унижает и не коробит вульгарность в этой взбалмошной искательнице женихов Жанне? – Алексей начинал говорить громко, привлекая внимание курсантов, стоящих недалеко от друзей.

–Да брось ты вдаваться в такие тонкости и подробности. Не надо никого сравнивать. Я не собираюсь на Жанне жениться. Отлетаем и разбежимся. Ты лучше посмотри, какое небо прекрасное, где мы только что летали. Не дуйся. Всё хорошо,– он обнял друга за плечи, второй рукой поднял его голову и заставил смотреть на полыхающее небо. Внизу над горизонтом оно было ярко-малиновым, далее чуть светлело, краски становились нежнее, краснели, розовели, и через мгновение солнце выкатилось из-за горизонта, медленно поплыло вверх и ослепило глаза. Оба зажмурились. А небо уже сияло яркой синевой и звало к себе, притягивало, восхищало.

–Ну, разве это не красота? У нас такая жизнь впереди замечательная! А ты бурчишь, как старый дед. Нашёл, чем голову забивать.

–А Наташа? У неё тоже будет замечательная жизнь? – он сбросил руку Артура с плеча, с гневом посмотрел в глаза улыбающегося друга. – Или тебе не до неё? Ну не понимаю я тебя – такая девушка и …просто не понимаю. Да ты должен бога благодарить за такую девушку. Такие встречи бывают раз в двести лет. А ты оскверняешь всё, топчешь, собственным эгоизмом всё убиваешь, – он уже не мог сдерживать эмоции и последние слова почти выкрикнул.

–Ну, ей-богу, что ты заладил одно и то же? А хочешь, я тебе по секрету скажу, Жанка в постели такое вытворяет…

Он осёкся под брезгливым и презрительным взглядом друга. Вдруг догадка ошеломила Артура:

– Да ты не влюбился ли в мою Наташку, старичок? Я могу ей …– но договорить не успел. Алексей уже давно еле сдерживался, слушая Артура, но такого цинизма он вынести не мог. Со всего размаха ударил его по лицу и ушёл в степь. Бросился на траву, уставившись в синее небо с летающими высоко над ним точками-птицами …

В больнице, глядя на бледную Наташу, Алексей поклялся, что никогда не оставит её, сделает всё для того, чтобы она стала счастливой и забыла весь этот кошмар. Лишь бы только ничего с ней не случилось, лишь бы она поправилась, твердил как молитву, как заклинание, как мольбу.

…Наташа тихо, стараясь не стукнуть дверью, вошла на кухню и чуть не рассмеялась: у окна сидела Лиза и смотрела на улицу. Оглянулась на шорох шагов и тихо прошептала:

–Ты тоже не спишь? Садись, сейчас «чайком пошвыркаем», как говорила баба Шура из фильма «Любовь и голуби».

–Потрясающий фильм, чем больше смотришь, тем больше хочется смотреть. И такое впечатление, что это твои добрые знакомые, которые живут по соседству на даче и могут с тобой посидеть на террасе, устроить весёлую перебранку с дедом и тут же пуститься в пляс. Ой, молодец Меньшов.

–«А Москва …» его? Такие типажи, такие исполнители. Я Баталова обожаю с давних его самых первых фильмов. Я и дипломную работу «Герой Юрия Германа» писала только потому, чтобы снова насладиться исполнителями этой трилогии. Читала, а видела Баталова, Инну Макарову. Не читала и анализировала, а ликовала и пела от ощущения и восторга красоты человека. Какие характеры, какие судьбы! О, чай уже закипел,– Лиза встала, выключила чайник, достала из шкафа чашки и всё необходимое к чаю –мёд, варенье, конфеты, домашнюю выпечку.

–Ну, ты прямо пир устроила. Как же я соскучилась по твоим пирогам. Ты так и балуешь мужа?– Наташа отпила глоток и с улыбкой наблюдала за Лизой.

–Так и балую. Попробуй ему не испечь, весь изноется – что к чаю? -Лиза забавно прогундосила, и они засмеялись, потом сразу же замолчали, оглядываясь на дверь.– Так что лучше испечь, не дожидаясь вопросов. Ты чего вскочила такую рань?

–Да что лежать без толку? То ли перевозбудилась, сон перебила, то ли устала с дороги. Вроде спать хочу, а закрою глаза, всякая прошлая чертовщина лезет. Покрутилась, повертелась да и ушла, чтобы Лёшку не разбудить. Ох, чай какой вкусный и красивый, – Наташа держала в руке на вытянутом расстоянии прозрачную стеклянную кружку с розовым чаем и любовалась, потом поднесла поближе, глотнула, – а аромат! Это что за чай?

–С травами и листьями. Я сушу листья малины, яблони, вишни, мяту, мелиссу. Вот и бросаю в чайник, что под руки попадёт. На даче у тёщи сына рвём иван – чай, душицу, зверобой.

–Красота, – Наташа вдохнула аромат, закрыла глаза и сделала глоток. Потом задумалась, свела брови к переносице. Между ними появилась складочка – верный признак того, что Наташу что-то тревожит.

Лиза осторожно погладила руку подруги, посмотрела в потемневшие её глаза:

–Ты что так вся скукожилась? Выкладывай.

–Да вот ты сказала – тёща. И как они ладят с зятем?

–Ой, ты что. Анна Матвеевна замечательная женщина, интеллигентная, выдержанная, понимающая, очень весёлая, песни обожает. Мы с ней как встретимся, напеться никак не можем. Хозяйка изумительная, она учитель английского. Учитель с большой буквы, именно такой, которыми я всегда восхищалась. Она и сейчас со всеми внуками занимается. А их у неё четверо – двое наших, двое – от сына. А летом они с ней на даче и отдыхают, и всё равно учатся, и помогают ей по силам. А вот мы вас свозим к ним на дачу, сама всё увидишь.

–Повезло Кириллу. А у Ирины свекровь какая?

–Тоже замечательная. Красавица, хозяйка хорошая, к Ирине очень хорошо относится. В общем, моим ребятам повезло со вторыми мамами.

–Вторая мама, – со вздохом протянула Наташа. – Хорошо сказала. Вторая ма-ма, – она отставила кружку в сторону, подпёрла голову рукой и уставилась в окно, где уже алела заря…

… А в то далёкое утро за окном безумствовала зима и плевалась в стекло снегом. Из дома страшно было нос высунуть. Наташа лежала на кровати, закутавшись в пуховый платок. Рядом на подушке – раскрытая книга. Она отложила её в сторону и с улыбкой следила за быстрыми руками хозяйки дома, вязавшей детские носочки. Домна Васильевна сидела возле тёплой стены печки, склонив голову над вязанием, а спицы так и мелькали в её руках. Маленькая, худенькая, никогда не унывающая, она и в постоялицу вселяла уверенность и покой. Вот и сейчас она подняла голову, посмотрела ясными глазами на Наташу, улыбнулась беззубым ртом и озорно подмигнула: