– Даже не прикасайся ко мне. Мерзкая, какая же ты мерзкая. Жаль потраченного времени на эту… – она сморщилась, – дружбу.

– Ванда, да погоди же ты… – предприняла очередную попытку достучаться до разума подруги Алиса, но вместо этого она получила сильный толчок в грудную клетку. Затем еще и еще, пока сильный удар не повалил ее на пол. Ударившись затылком об звуковую установку, она потеряла сознание.

Женя и Илья чуть не дернулись помогать ей, но Ким остановил их одним движением руки и махнул головой в противоположную сторону. Четверо почти синхронно обернулись к сцене, в центре которой уже стояла больничная койка. Рядом в кресле сидел мужчина с осунувшимся лицом, а бледная Алиса потерянно смотрела наверх и не двигалась, словно была неживой.

Молчание царило в палате, как звук хлопающей двери заставил мужчину вскочить с места. Врач сжимал в руках планшет и сухо поприветствовал:

– Добрый день, Валерий. Не буду долго вас мучить и скажу, как есть…

Однако Алиса не дала мужчине в белом халате сказать вслух неутешительный вердикт и озвучила сама:

– Стремительное падение зрения из-за черепно-мозговой травмы. В лучшем случае врачи обещали мне полгода до окончательной слепоты.

Люди, сцена медленно стали таять, а Волкова закончила рассказ на горькой ноте:

– И Ванда не пришла. Не извинилась и даже не проведала. Она словно похоронила меня в тот день и… если честно, я тоже хочу о ней забыть с такой же легкостью, но не могу.

Часовня снова оказалась перед ребятами, и Алиса поспешила сесть на скамью, чтобы не рухнуть прямо напротив алтаря. Сгорбившись, она погрузилась в себя, не желая пока говорить. Ей просто нужно было время, чтобы затолкать непрошенные мысли в самый дальний угол сознания и не трогать их как можно дольше. И может быть тогда ее грудная клетка перестала бы так болеть при каждом сокращении сердечной мышцы.

Ким ненадолго отошел во вторую келью и по возвращению, поставив на скамью большую сумку, заговорил:

– Здесь одежда. Переоденьтесь, и, чтобы не терять время зря, расскажу о наших дальнейших планах.

Разобрав одежду, Алиса, Евгения и Илья начала переодеваться, внимательно слушая ангела.

– Испытание условно делится на три этапа: принятие, очищение и смирение. Первый этап мы почти успешно завершили, так что мы идем весьма бодро к вашему спасению. И как только мы закончим, время отмотается назад, до заключения договора. Души получат свободу, как собственно и вы.

Запрыгивая в штаны, Женя осторожно уточнила:

– То есть мы просто-напросто не напишем этих… кхм… писем?

– Да. Жизнь пойдет своим чередом, будто ничего и не было.

– Погоди, другие не будут знать, что с нами произошло. А будем ли мы помнить о наших испытаниях? – зашнуровав ботинки, обеспокоенно спросил Илья.

– Безусловно, вы будете помнить все, чтобы в дальнейшем не повторить ту же ошибку, – без промедления ответил Ким, словно ему за это зачислили бы несколько дополнительных баллов.

– А так вообще бывает? – подала голос Волкова, ловко переплетая косу, растрепавшуюся во время сна. – Я имею в виду, повторение той же ошибки.

– Уже нет. Так было раньше, и я не застал того смутного времени, но древние ангелы рассказывали мне… – Ким приоткрыл дверь часовни, а затем, обернувшись, с сомнением взглянул на троицу. – Неужели вам это интересно?

– Да! – хором ответили они и удивленно переглянулись. На их лицах залегли тени улыбки, смешанные с неподдельным интересом. – Расскажи!

Гавриленко кашлянул в кулак, маскируя смех. Это уже становилось забавным. С учетом того, что они были знакомы друг с другом всего лишь какой-то жалкий один день.

– Итак, – ангел пропустил ребят, и они быстро прошмыгнули наружу. – В общем… душу дьяволу продавали испокон веков. Не вы первые и не вы последние. Ангелы как орудия Создателя вставали на защиту заплутавших душ, но… – Ким остановился на крае территории часовни, словно припоминая детали, – память об испытаниях исчезала практически бесследно. Итог – плачевен. Сделка с дьяволом заключалась снова уже в новой жизни.

Вдохнув полной грудью, юноша вышел на улицу, все еще пустовавшей. Обычно люди не покидали своих домов так рано.

– И тогда было решено оставлять память о грех… ошибке людей во избежание повторного договора.

Евгения встрепенулась и, не скрывая скепсиса, повернулась к Киму.

– Неужели, утратив память, все люди наступали на те же грабли? – девушка внимательно искала ответ в профиле юноши, но он ничем себя не выдал.

– Кхм… не все. Такое случалось пятьдесят на пятьдесят. Но столь низкий уровень спасенных древних ангелов это не устроило, и, собрав совет, они выбрали одного представителя. Он отправился к Создателю, дабы спросить разрешения чуть видоизменить его замысел. Только не подумайте, что ангелы возгордились и поставили под сомнение волю Создателя. Нет. Просто им хотелось посеять больше добра, чем было.

Все настолько увлеклись рассказом, что никому даже в голову не пришло спросить, куда их вел ангел.

– Представитель совета предстал пред Создателем и, получив благословение, вернулся к древним. Таким образом память об испытаниях больше не стиралась из сознания людского.

Женя задумчиво коснулась шрама. История казалась довольно складной, но ее волновало нечто. Она уже давно заметила это, но осознание пришло лишь сейчас. Некоторые фразы Кима звучали не слишком естественно, но возможно это было проявлением его ангельской сути. Кто знал, как долго он не общался с живыми людьми?

– Древний, рассказавший мне эту историю, был слеп. И тогда я спросил его: «Не получил ли он увечья в битве с темными силами» на что он мне ответил, что это не увечье, а благословение – дар. Создатель лично улыбнулся ему и, не выдержав столь яркого света, очи его помутнели и погрузились во мрак.

– А вот это уже не сильно похоже на правду, – без сомнений заявил Илья, мгновенно раскусив ложь. – Зачем так жестоко поступать со своими воинами или орудиями, как тебе угодно их называть, но… – он шумно выдохнул и, запрокинув голову, невольно обратил свой взор в небо, – слишком уж сурово.

Ким согласно кивнул.

– Как ни странно, я тоже в это не верю. Слишком уж противоречит всем постулатам Создателя. Древние ангелы только подтвердили мои сомнения, от старости его разум помутился, и то, что он говорил, не всегда было истинно.

– История, конечно, безумно интересная, но… – Алиса потерла глаза и осмотрелась, – куда ты нас ведешь, Ким?

– В кафе. Не мешало бы вам перекусить. День будет длинным и насыщенным, силы вам необходимы.

– Что-то мы долго идем, может на такси? – разумно предложил Илья, как его резко осекла Евгения.

– Нет. Никаких такси.

Карие глаза потемнели, а плотно сжатые губы отбили все желание расспрашивать девушку о причинах такой категоричности. Гавриленко спрятал руки в карманы, сделав вид, что ничего не предлагал. И бирюзовое такси с тремя черными полосами на боку проехало мимо них и остановилось в пару метрах от компании.

– Нет-нет-нет, – Женя сильно замотала головой и принялась медленно шагать назад. – Я туда не пойду. Нет-нет. Вы не заставите меня…

Отступление скорее походило на бегство, но ей было глубоко плевать, кто и что о ней подумает. Она оказалась не готова, она это чувствовала, а все ее тело взывало к разуму. Бежать прочь от психотравмы. И все же Евгения не могла найти в себе силы отвернуться, продолжив пяться назад, словно загнанный зверь. Но собственные ноги подвели ее и, запнувшись, она рухнула на землю.

– Жень, нужно идти вперед, – сочувственно произнес Ким, протянув ей руку. – Ты же знаешь, от этого не скрыться. Пережить все снова – так нужно.

– Я… знаю и понимаю, но… – она с опаской взглянула на такси, но не спешила вставать.

– Не раскисай, боец, – не церемонясь, Илья схватил девушку за плечи и одним рывком поставил на ноги. – Я видел, на что ты способна, и трусливо бежать – это не про тебя. Ты умеешь не терять рассудок в самых кошмарных обстоятельствах, и я ни капли не сомневаюсь в тебе. Давай шагай, но не забывай, что мы – твой тыл. Ты не одна.