– Ничего, все дрожат, успокойся, все получиться!– И подмигнула.
«Да уж. Смотря, что получиться. Что я здесь делаю? Может, переучится на парикмахера?»– Подумала Ясмин.
– Готовы? Обратный отсчет! Пять, четыре, три, два, один. Старт!
Словно выключили свет. Темно. Потом в темноте вспыхнул зеленый свет. Ясмин очутилась на лесной опушке. Премило щебетали птицы, деревья с острыми листьями купались в теплых солнечных лучах. Идиллию разбил монотонный голос:
– Вы в одном из диких миров. Уровень развития по десятибалльной шкале – 4 . Ортодоксальная вера, феодальный строй.
– Замечательно! А какое оружие?
– У вас не будет оружия.
– Чудно! Совсем?
– Да. Вы сами – оружие. Так же отключены ваша персональная база данных, и все технологические доработки организма.
– То есть вообще ничего! Замечательно!
– Ваша задача проникнуть в главный храм города и незаметно забрать одну маленькую вещицу. Вот фотография.
На сетчатке появилось изображение небольшой фигурки из белого материала.
– Задача ясна?
– Вполне.
– Тогда удачи!
За деревьями послышались голоса. Ясмин быстро укрылась в кустах.
По лесной дороге двигалась повозка, запряженная странной помесью грустного ослика и верблюда. Повозку сопровождали двое мужчин.
«Самое необходимое сейчас – раздобыть подходящею одежду. Ортодоксальная религия, значит женщины здесь второй сорт. Нужна мужская одежда». – Подумала Ясмин и тихонько проследовала за повозкой.
К счастью универсальный переводчик частично работал. Говорить она не смогла, только понимала чужую речь. Придется притворяться глухой.
Утром в город вошел хрупкий юноша в рванной пыльной одежде. Он шел медленно, словно бродил без цели. Иногда протягивал грязную руку, прося милостыни. Юноша добрел до местного базара. Он голодными глазами смотрел на торговцев в разнос. На лотках лежали пирожки. И еще какая-то местная снедь. Один торговец улыбнулся, обнажив гнилые зубы:
– Эй, парень! Купи пирожок!
Юноша посмотрел и отрицательно покачал головой, достал из кармана красные ягоды и стал грызть. Ягоды точно были безопасны, куст с такими ягодами плотно облепили птицы.
– Странные у тебя руки. Как у девчонки! – Воскликнул другой торговец.
Парень помотал головой и что-то невнятно промычал.
– А так, ты больной?
Парень энергично покачал головой.
– Вот бедолага. На, держи денюжку, – сердобольный торговец протянул ему мелкую монетку. Парнишка взял, с вежливым поклоном положил ее в другой карман, с трудом подавив желание вытереть руку о штанину. Торговец довольный тем, что сделал доброе дело, пошел дальше, расхваливая свой товар. Послышался шум и крики людей, толпа ринулась на соседнюю улицу.
– Ведут! Ведут!
Ясмин, переодетая мальчиком, последовала за толпой. Вдоль улицы в окружении охраны вели двух полураздетых, тощих мужчин. Один был старый седобородый, с потухшим взглядом и выражением полной покорности смотрел себе под ноги. Более молодой яростно сверкал глазами на толпу и поддерживал разбитыми руками тяжелый ошейник, пытаясь хоть немного облегчить боль от железа.
– Один беглый раб. Второй воровал еду! – Весело вскликнула девушка в длинной рваной юбке.– Их будут пытать на площади и казнят!
Кто-то кинул в молодого раба тухлые овощи. Толпа заулюлюкала. Ясмин протянула руку за спину, там всегда висел меч. Всегда. Но не сегодня. Сегодня совсем нет оружия. «Мы не должны вмешиваться в ход событий. Что бы ни происходило. Убийство невинных, даже детей не может быть причиной вмешательства!»– Ясмин вспомнила первый параграф. Его нарушение жестоко наказывалось. Ясмин затошнило от запаха немытых тел и грязной одежды, а еще от отвращения к самой себе. Захотелось выбраться из толпы. «Что я могу? Я ничего не сделаю. Я не должна вмешиваться» – твердила она сама себе. «Я ничего не могу изменить»– оправдание трусов. Но ей, тоже нужно было на центральную площадь. Найти этот гребанный храм и украсть реликвию. Какой извращенец придумал ей задание? Егеря не работают в населенных пунктах. Их стихия лес, поле, горы или пустыня. Ясмин брела с толпой, стараясь не смотреть на пленников. На площади стала осматриваться вокруг, изучая пути к бегству, если ее застукают. А ее точно застукают. Слишком многолюдно, стащить что-либо из храма незаметно, не получиться. Кругом вооруженная охрана. Теперь понятно, почему не дали оружия. Сражаться с целой армией невозможно. Только если закидать гранатами. Она не супер-герой из комиксов, она всего лишь маленькая ласка. Юркая и очень хитрая ласка.
Вдоль рядов кресел с неподвижными кадетами ходят наблюдатели. Каждый кадет опутан датчиками. Все данные о физсостоянии выводятся на огромные экраны. Сара недавно окончила медицинскую академию и впервые была наблюдателем на «Охоте»
– Она провалит задание?– Спросила она офицера, который сидел рядом с ней за пультом управления виртуальной программой
– Они все его провалят. Им даются такие задания, которые нельзя выполнить.– Охотно пояснил офицер.– Все должны быть пойманы и испытать ужасы плена. Боль, страх, безнадежность, отчаяние, беспомощность. Через это пройдут все, какими они выйдут из этого огня, вот что важно. От этого будет зависеть их дальнейшая судьба.
– Не слишком ли жестоко?
– Жизнь гораздо более жестока. Нам не нужны кандидаты с синдромом жертвы. Сила не важна. На сильного воина найдется более сильный, или двое сильных воинов. Оружие и навыки рукопашной никого не делают бойцом.
– Сэр, двоих уже схватили!
– Отслеживайте датчики физсостояния. Сейчас начнется.
Двое закрепленных в креслах кадетов задергались. Если бы не ремни безопасности, упали бы на пол.
– Как только подойдут к болевому шоку, выключайте. Мы каждый раз их пугаем смертями, но этого допускать нельзя.
Ясмин бежала от преследователей, план города она в общих чертах поняла – в этом городе нет никакого плана. Узкие улочки, загаженные нечистотами, петляли без всякого системы. В богатых районах каменные заборы шли сплошной стеной, в бедных кварталах ветхие дома подпирали стена друг друга. Поворот, еще. Там дальше совсем низкие лачуги, можно будет забраться на крышу. И по крышам добраться до крепостной стены. Последний ряд домишек. А там и крепостная стена! В крови забурлил восторг: еще немного и она их всех сделает. Появилось чувство могущества и неуязвимости. Усталость ушла, тело было легким и послушным. Улочка разветвлялась. Справа, куда сворачивала улица, послышался отчаянный детский крик. Довольно приличного вида мужчина держал в руках орущего ребенка лет шести. Женщина, видимо мать, умоляюще обнимала мужчину за ноги:
– Нет, господин, прошу вас. Возьмите меня!
– Кому ты нужна, старуха? Ничего с твоим ублюдком не будет. Господа позабавятся немного. Денег дадут.
От нахлынувшей ярости забыла, что это всего лишь программа. Ясмин посмотрела назад, толпа догоняла. Ребенок орал, о землю билась его мать. Мужчина, пытаясь освободиться, пнул ее сапогом.
– Тупая самка. Знай свое место!– Вытащил из-за сапога нож.
«Мы не должны вмешиваться! Да и что я могу?»
– Это оправдание для трусов!– Громко ответила Ясмин сама себе.
Услышав голос, мужчина обернулся, но было поздно. Сапог врезался ему в лицо. От удара он отлетел на несколько метров, выронив ребенка. Мать тут же подползла к малышу.
– Ты кто? – Прохрипел мужик.
Ясмин подобрала нож. Метнула в горло, мужик дернулся и затих.
– Некогда объяснять.
Побежала обратно в свой переулок. Не нужно, что бы преследователи увидели, что здесь произошло. Но время было безнадежно потеряно, толпа настигала. Ясмин рванулась прочь, кто-то метнул тяжелый камень ей в голову. Мозг взорвался болью, и наступила ночь
Голова болела от удара. Где-то капала вода. Пить, как хочется пить. Ясмин открыла глаза. Почему так затекли руки? Попыталась пошевелить руками, раздался звон железа. Цепи, ее сковали, поэтому так болят руки. Темный каменный мешок. С потолка капает вода. Рядом затхлая лужа. Потянуло холодом. Сколько времени она здесь? Как холодно. Холодно. Рядом пробежала крыса. Посмотрела наглыми бусинками глаз на узницу и побежала дальше. Бесконечно капает вода. Когда же это прекратиться? Невозможно слышать этот постоянный, мерный, неотвратимый стук капель. Еще одна капля и она сойдет с ума. Заставила себя отвлечься. Провалилась в тяжелый сон-забытье. Проснулась от стука все тех же капель. Холодно, все так же темно. Лучик света проникает в камеру от факела в коридоре. Тяжелые шаги или это галлюцинация? Нет, дверь открылась, двое здоровых тюремщиков в вонючих лохмотьях схватили ее и грубо поволокли по коридору. От боли в затекших руках почти потеряла сознание. Очнулась от удара, когда ее швырнули на пол тюремщики. Свет резал глаза. Помотала головой, что бы разогнать туман.
