Тимур заметно приободрился, и снова с интересом поглядывал на неуёмного дознавателя, впрочем, без мужской увлечённости. Он думал о том, что такие социально активные девушки, привыкшие находиться в состоянии конфронтации с окружающим миром, наверно когда-то стояли на баррикадах революции. Интересно, кто-то уже пытался говорить им, что весь их внутренний огонь не врождённая жажда справедливости, как часто преподносится, а обычная любовь к бунтарству и «драйву». «Эх, психологи», – хмыкнул про себя эксперт, – «сапожники без сапог».

– Вы думаете, полковник что-то раскопает в продолжение этой кладбищенской истории? – обратился эксперт к следователю, чтобы прервать содержательный монолог Мунн, и заработал понимающий взгляд Антонова с нотой насмешливой благодарности.

– Обстоятельства так надежно указывают на отсутствие аномалий, что начинаешь забывать, какое всё-таки применение некто найдёт похищенным телам. Кроме того, я чувствую сильное противоречие в ситуации: с одной стороны, у заказчика есть незаинтересованные и крайне ненадежные для хранения таких секретов исполнители, у которых скорее всего, притуплен даже инстинкт самосохранения, так что запугивание надолго не поможет. С другой, их число достаточно велико, а шаг от кощунства и надругательства до массового убийства как-то не вписывается в общую картину. Значит, тот, кто всё это затеял, либо слишком глуп и не думает о последствиях, либо всё-таки рассчитывал втянуть исполнителей в свои планы, либо… задумал что-то, ради чего забрать семь жизней – малая цена. Боюсь, в этом случае, он будет действовать быстро и решительно. Возможно, уже слишком поздно, и буйные подростки больше никогда не побеспокоят местную полицию.

– Но ведь ещё остаётся шанс, что несовершеннолетние хулиганы просто одурели от дешевой наркоты и устроили тошнотворный перфоманс, – проворчала не желающая сдаваться Мунн, и добавила более профессиональным тоном – Асоциальные личности могут очень далеко зайти в своём стремлении эпатировать общество. Вот сейчас кто-нибудь позвонит и скажет, что в интернете появились шокирующие кадры хулиганской выходки… ну и так далее.

На этот раз Тимур не стал отвлекаться на упрямую спорщицу. Он вспомнил ещё одну странность в этой неуклюжей миссии Отдела.

– Почему никто не сказал об украденных телах? Это ведь уже не обычный вандализм.

Он только сейчас понял, что само действо было принято ими как должное, но, по факту, имело место подозрительное замалчивание основной детали на момент формирования следственной группы.

– Конечно же, руководству нужно было услышать от меня обещание в первую очередь заниматься оговоренным делом. Уверен, что все чувствовали дурной запашок от информации о разграблении здешних могил, но предпочли не настраивать нас на отвлечённые темы. Некоторые до сих пор не понимают, что в нашей работе основная опасность исходит не от действа, а от того, кто его совершил, – покачал головой Антонов.

Прошло меньше получаса следования по извилистой дороге, когда машина резко сбавила скорость перед съездом на прилегающую просёлочную дорогу. Широкий накатанный путь долго вёл автомобиль в рыжине старых сосен к резкому спуску, направляя автомобиль в глубокую низину. Васильковая твердь небес, испачканная кляксами игольчатых верхушек дерев, отдалилась и потускнела. Вскоре впереди показались массивные таблички со строгими предупреждениями о въезде на частную территорию. Затем – тяжелый шлагбаум из цельного металла, почему-то открытый. Рядом блеснула мутным окошком сторожевая будка охраны, но никто не вышел из неё. Когда следственная группа миновала первый рубеж, Тимур почувствовал беспричинную тягость, непохожую на обычное волнительное напряжение. Антонов морщился и смотрел только на дорогу прям перед собой. Мунн, принявшаяся было снова поносить распущенных сластолюбцев, стихла и только бросала исподлобья взгляды рассерженного хорька. Около двух километров по заявленной как частной территории группа проехала в молчании. Наконец дорога привела их к мощным воротам в высокой кирпичной стене, опоясывавшей крупный участок земли в сосновом лесу.

Протяжный и резкий сигнал клаксона не произвел никаких изменений в общей атмосфере этого места. Выйдя из машины, все трое, каждый по-своему, отметили необычную приторную ауру этих мест, будто они вовсе не на природе, а вся окружающая экосистема находится внутри какого-то огромного помещения, только имитирующего привычный мир.

Но всё так же шумели старые сосны, и проносились над ними суетные птицы в вышине. И вот уже распахнулись навстречу непрошенным посетителям тяжёлые створы. В широком проёме стояла высокая красивая девушка с волосами сочного ярко-синего цвета, в накинутой прямо на латексный комбинезон явно не по погоде роскошной шиншилловой шубе. Сочные чувственные губы манили волшебной улыбкой, каждое слово и жест дышали приветливостью и радостью встречи.

– Дорогие друзья! – голос лесной чаровницы звенел и переливался оттенками всех наслаждений мира, – Драгоценные гости! Добро пожаловать в нашу обитель!

Буйная, пышущая зеленью природа влажных тропических лесов Азии была призвана покорять сердца путешественников и туристов своим праздником жизни, разнообразием флоры и фауны, и неповторимой экзотикой. Вдали от крупных перенаселённых городов, на курортных островах царила почти наивная безмятежность, омываемая внезапными и краткими тёплыми ливнями. Местное население отличалось радушием, приезжие отдыхали легко и беззаботно, вволю смеясь, набираясь здоровья и хорошего настроения.

Но в каждом Эдемском саду найдётся свой змей. Для обитателей иных климатических зон микроорганизмы азиатской среды не раз преподносили неприятные сюрпризы, выявляя слабые места в растерянным перед неизвестным врагом иммунитете. И вот уже долгожданный отдых оборачивался серьёзными проблемами, о которых каждый, будучи в курсе слухов, мысленно говорил: «ну, со мной же такого не произойдёт».

Неизвестные, зачастую не поддающиеся классификации на поздней стадии поражения организма возбудители, вызывали весьма неприятные последствия как для любителей экзотической «клубнички», так и для излишне увлекшихся погружением в дикую природу любопытных туристов. Пресловутая лихорадка Денге была лишь безобидным неудобством, по сравнению с иными, к счастью очень редкими, бедами приезжих. Один из посетителей «массажного салона», вернувшись в Германию слёг, поражённый энцефалитом головного мозга. А две молодые англичанки со следами укусов насекомых лишились зрения и слуха вследствие сильной аллергической реакции. Но все же, число подобных примеров было невелико, а, в сравнении с бесчисленной толпой всесезонно посещающих даже самые дальние острова гостей, и вовсе незначительно. После печального отбытия в клинику, родную страну, или мир иной, о них всех быстро забывали.

Были и немногие пострадавшие, что узнавали о постигшем их несчастье только по возвращении домой, и лучшие врачи европейских стран разводили руками. И когда в одну из лучших московских клиник после совместного отпуска привезли целую семью, столичные эскулапы вздохнули, засучили рукава и… ничего не добились. Муж и жена Ланины, их малолетняя дочь Аня, и Николай Ланин, родной брат главы семейства (и совладелец крупного бизнеса), через сорок восемь часов после того, как сошли с трапа самолёта, рухнули в жутких судорогах. Всех четверых едва успели доставить в реанимационное отделение, где они с трудом задержались на этом свете, и вот уже который год не покидали больничных стен.

Руслан Ланин, сын успешного предпринимателя и бывшей модели, чьи изображения красовались на рекламных проспектах ведущих брендов, плавно и беспечно миновал пору золотой молодости, и готовился к серьёзному будущему в быстроразвивающемся бизнесе отца. Но в одночасье оказался беспомощен перед жестоким поворотом судьбы. Отказавшись путешествовать вместе с семьёй, юноша избег их участи, но, когда пришла беда, оказался наедине с неизвестностью. Проходили дни, недели и месяцы, улучшения состояния Ланиных, обреченных на растительный образ жизни, и медленно угасавших, не наступало. Жадные руки конкурентов незамедлительно вцепились в бизнес отца семейства, и в кратчайшие сроки растащили самые выгодные контракты, подорвали управление совета директоров, и привели компанию к упадку, обесценив активы, чтобы за гроши скупить по частям ещё недавно процветающие предприятия.