— Всё в порядке, — перебила Лис. — Я… В общем, всё разрешилось… хорошо. Не волнуйтесь, я жива и здорова.

Позади громко хмыкнул наемник.

— Точно? — подозрительно спросила подруга, внимательно изучая лицо девушки. — Уверена? Мы уже летим.

— Знаю.

— Ты там одна?

— Нет. Со мной… мой новый связной. — Даже звучит паршиво. А выглядит ещё хуже.

— Ясно, — протянула Жайя. — Кошечка наконец удосужилась выйти на связь.

— Что-то… — с Ирвином? Нет, нельзя. Надо забыть. Вовремя уйти и не доводить до… таких вот крайностей. — Что-то случилось?

— Да как случилось. Кошечка бледная, запыхавшаяся, говорит, что в том деле, о котором ты её попросила, чуток перестаралась, и отворот вышел, как она выразилась, слишком отворотным.

— То есть? — растерялась Лис.

— Не знаю, — поморщилась подруга. — Мы тебя сейчас подхватим, и ты с ней сама разберешься, ладно? А то она несет какую-то чушь про помолвку и принца…

Девушка кивнула и закрыла медальон. Оглянулась на скривившегося Леонгарда.

— Отворот?! Вы известные Летучие лисицы, способные проникнуть куда угодно и выкрасть что угодно, или старшеклассницы, шаманящие по ночам на первого школьного красавца?

— По ситуации. — Лис оттянула ворот футболки и спрятала медальон под одежду. — Как ты сам сказал, выбора у нас нет. Поэтому давай начнем взаимно смиряться прямо сейчас. Нам ещё работать вместе.

Сколько прошло времени? Не знаю. Ночь пролетела так быстро… и утро тоже. А теперь… И возвращаться отчаянно не хотелось. Потому что в родном мире Ирвин, помолвка и сильфы, и я пока не представляю, как буду жить там с кровной привязкой к демону. Может, действительно разорвать помолвку, благо попытка короля вручить меня сильфам более чем веское основание, и вернуться в корпус? Или вообще улететь во Флорансию, в конце концов, это мой дом, моё королевство, там Ричард, Ева и Дезире и мне наверняка найдется какое-нибудь занятие. Работает же Лоури по специальности и ничего, значит, и я смогу…

В кабинет заглянула Гейл, посмотрела обеспокоенно на Мирейли, потом на меня и указала на выход. Стараясь не тревожить лишний раз горгула, я встала и тихонько выскользнула в коридор. Мы с сестрой отошли от кабинета.

— Я к Тель за вещами, — сообщила Гейл. — К маминому приезду надо переодеться во что-то попроще.

Я глянула на чёрные брюки в обтяжку и топ с одним плечом, подчеркивающие стройную фигуру сестры, затем на собственное платье и согласно кивнула. Мама не поймет, это точно.

— Как вечер? — неожиданно спросила Гейл.

— Прекрасно, — смутилась я.

— Я рада, — улыбнулась сестра.

Я порывисто обняла Гейл.

— Спасибо. За вечер и вообще.

— Что ты, Лин. Главное, чтобы ты была счастлива.

Была. Пусть недолго, но была. И воспоминания об этом солнечном моменте останутся со мной навсегда.

— А почему ты соврала?

— О чем?

— О возможном снятии привязки.

Сестра чуть отстранилась, посмотрела мне в глаза.

— Нам, людям, порой трудно смириться и принять неизбежное. Мы не демоны, которые принимают зов крови как данность.

— Трей сказал, ты хотела, чтобы у меня был выбор.

— Иногда я забываю, что он намного проницательнее, чем Виг, — вздохнула Гейл. — Трей прав: я хотела предложить тебе выбор. И ему тоже.

— Трею? — удивилась я. А демону-то зачем?

— Он подслушал наш разговор тогда, в квартире Тель. И, зная о гипотетической возможности и несмотря на… определенные желания, он всё-таки не стал давить на тебя. Хотя реши Трей настоять на своём праве, ты не возражала бы — зов подразумевает влечение обоюдное. И есть ещё один нюанс.

— Какой? — И отнюдь не единственный, подозреваю.

— Многие люди, оказавшись в твоём положении, сочли бы порожденные зовом чувства… ненастоящими.

— То есть? — опешила я. Как это — ненастоящими?

— Чем-то сродни сильному привороту.

— Приворот, будь то зелье, заклятье или магическое очарование, предполагает непосредственное воздействие на разум и чувства объекта, внушение, подчинение и зависимость. А зов… — Я на секунду задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. — Мы часто идем на поводу у сердца, хотя порой его доводы противоречат логике, даже нашей собственной. Иногда сердце ошибается, и мы ошибаемся вместе с ним, закрывая глаза на очевидное и видя лишь то, что хотим видеть. И точно так же ошибаемся, следуя вроде бы тщательно взвешенным и здравым решениям рассудка. А иногда слушаем только желания тела. Тогда почему кровь или, как в моём случае, сила не могут иметь того же значения? Ведь они естественная часть меня, как и сердце. Я понимаю, что Трей способен управлять моей силой, но вызвать притяжение он не мог. — Ну, то есть мог и вызвал, но позже и неосознанно. И обычных людей точно так же тянет друг к другу и без вмешательства крови, поэтому, по-моему, глупо всё списывать исключительно на зов. — И… так я и вывела его из стазиса. Я коснулась крышки, я сама, никто меня не заставлял и не воздействовал и… всё.

— А Кэйд так ничего и не понял, — констатировала Гейл. — Но я действительно рада за тебя. Я не хочу, чтобы ты мучилась, разрываясь между порожденным зовом влечением и осознанием, что твои чувства, возможно, ненастоящие, а избавиться от связи уже не получится.

Видимо, тогда, в трюме корабля Неру, Трей ожидал от меня примерно такой реакции, потому и смотрел столь холодно. Полагал, что, узнав о связи, я убегу в ужасе и панике слезно молить хвостатого капитана избавить меня от этой напасти.

— Ты самая лучшая сестра во всех мирах, — улыбнулась я, обняла Гейл покрепче и добавила: — Только вредная очень.

— Знаю, — хмыкнула сестра. — Я тоже тебя люблю.

— И я тебя.

Несколько минут мы стояли в обнимку. Откуда-то издалека доносились приглушенные голоса то ли постояльцев, то ли обслуживающего персонала. Не хотелось думать ни о чем. Вообще. Потому что мысли пугали своей неопределенностью.

— Гейл!

Мы торопливо отстранились друг от друга и бросились в кабинет. Ларио успел вскочить на ноги и теперь изумленно и почему-то недоверчиво смотрел на широко распахнувшую глаза дриаду.

— Мирейли! — Я обогнула горгула, опустилась возле дивана на колени. — Ты как? Как ты себя чувствуешь?

— Я… — Дриада настороженно огляделась. — Ловец…

— Ушел вместе с хозяином, здесь их нет, не волнуйся, — заверила я. — Тебя никто больше не тронет.

— Мирейли, ты помнишь, кто напал на тебя? — спросила Гейл.

— Ловец. И человек.

— Сможешь его описать?

— Я видела его раньше.

— Где? — в один голос поинтересовались мы с сестрой.

— У Лис была карточка. С цветной картинкой… кажется, они называются фотографиями.

— Карточка с фото? — повторил Ларио.

— Там ещё было имя написано. Александр Майерс. Иная сказала, что оно ненастоящее.

— Удостоверение, — пробормотала Гейл, переглянувшись с горгулом.

— Поддельное? — предположил Ларио.

— Скорее всего.

— Он говорил о Бри. — Мирейли вдруг схватила меня за руку, посмотрела испуганно. — Он найдет её! И он… он…

Я погладила дриаду по спутавшимся темно-рыжим волосам, постаралась улыбнуться ободряюще.

— Учитывая, сколько прошло времени, он наверняка уже нашел Элисию и даже не один раз, — справедливо заметила сестра. — Ладно, я к Тель.

— Подбросить? — предложил горгул.

— Давай. Всё быстрее, чем пробки собирать.

Мы с Мирейли недоуменно уставились на пустые бутылки на столике, однако ни Гейл, ни Ларио не удостоили нас объяснением, какая связь между валявшимися на ковре пробками и поездкой, и просто вышли. Всё-таки странный мир.

— Как ты себя чувствуешь? — повторила вопрос я.

— Мне нужно к духам… — Тонкие пальчики дриады сжали мою ладонь, на губах распустилась задумчивая улыбка. — Хорошо.

— Что хорошо? — не поняла я.

— Я чувствовала, — мечтательно призналась Мирейли. — Я купалась в свете. Такая красивая сияющая энергия, она наполняла всё-всё вокруг.