– Только их мне для полного счастья и не хватало, – отмахнулся Преемник. – Есть новости. Пока ты был на учениях, я имел чудесную беседу с отцом. Я женюсь.

Не облейся Бикир вином заранее, сейчас бы точно окатил себя. Он на мгновение замер с открытым ртом, вытаращив глаза, и ошарашенно проговорил:

– Как?.. На ком?.. Когда?..

Бакар был явно доволен произведенным впечатлением.

– На Мингилите, старшей дочери Ченгала.

– Ничего себе! – Бикир начал потихоньку приходить в себя. Новость, конечно, была неожиданная, – не думал, что у вас так далеко зашло. Как тебе удалось скрыть это от меня?

– Да ничего у нас с ней не зашло! Может и не зашло бы… Отец решил, негоже Преемнику в двадцать пять оставаться холостяком, и пора увеличить поголовье Ар-Рааров.

– И ты так сразу и согласился? – Бикир подозрительно нахмурился.

– Ну да, а что? – Бакар пожал плечами, – она красивая. Не все ли равно, какую грядку засеивать?

Бикир в притворном отчаянии заломил руки.

– А я? Что прикажешь мне теперь делать? Помирать со скуки? Одному?

Близнецы видели в девушках лишь источник удовольствия и потомства. Особенно же братьям нравилось приглашать в покои одну красотку на двоих, перспектива развлекаться в одиночестве совсем не радовала. Как не огорчиться, когда все веселье может остаться в прошлом?

– Ха! Тоже мне, помеха! Жена – не приговор! – воскликнул Бакар, – жен может быть много, а брат один, так что не переживай, меня на всех хватит!

–И когда свадьба? – Бикир понемногу успокоился.

– Через месяц. У Хенгалии опять пузо растет, надо успеть до рождения детеныша. И когда уже Ченгал смирится с тем, что способен плодить только девок?

Бикир презрительно хмыкнул. Вдруг в его глазах появилось лукавое выражение.

– А что, может я загляну к вам после свадебного торжества? – он посмотрел на брата и облизнулся.

– Э-э-э! Про жену разговора не было! – запротестовал Бакар, – без нее найдется, с кем развлечься!

Бикир расхохотался.

– Ой, да ладно жадничать-то! Все равно детишки будут похожи на тебя!

Бакар в притворной ярости кинулся на брата с кулаками, и, сцепившись, они скатились по ступенькам на посыпанную гравием дорожку. Кружка, задетая чьей-то ногой, со звоном запрыгала вслед за ними, расплескивая вино.

– Ах ты старый развратник! Я тебе покажу, как заглядываться на чужих жен!

– Ну ладно, ладно! – поборовшись для вида, Бикир в этот раз позволил уложить себя на лопатки, – Минги – твоя! Пусть спокойно рожает тебе маленьких Ар-Раарчиков! Но слушай, это надо отметить!

– Не возражаю! – Бакар брякнулся рядом с ним на дорожку.

– Так что, пошлем за Мэй-Ланги?

– Да, да! Мэй – девчонка не промах. Во всем Мааданде нет такой изобретательной шлюшки!

– Тем более, тебе надо тренироваться в обращении с Челангами, а то неровен час опрофанишься перед новобрачной, – наставительным тоном произнес готовый расхохотаться Бикир.

– Иди уже, отправь экипаж, заботливый ты мой. А я распоряжусь, чтобы накрыли в моей спальне.

– Винишка там побольше! – сказал Бикир, натягивая сапог.

Бакар посмотрел на него, как на слабоумного.

– Уж об этом-то, братишка, мог бы и не говорить!

Бикир натянул второй сапог, и, насвистывая, отправился на конюшню. Предвкушение оргии начисто выбило из его головы всякие воспоминания о Ги-Мле.

– Отцу не попадись! – бросил ему вслед Бакар.

Прошло несколько дней, прежде чем Ги-Мла смогла встать с постели после падения с лошади. И если ее никто ни в чем не упрекнул, то Ки-Клат получил от дяди за все: за то, что они без разрешения поехали в Большой Лес, взяли с собой Ги-Млу, не уберегли ее от опасности. Осмотрев лошадь, Ки-Киял сделал однозначный вывод о нападении когтираньи, и приходил в ужас от мысли, что племянница могла погибнуть. Ки-Киял несколько дней не мог успокоиться. Конечно, у него были причины, но юноше было от этого не легче.

– Да ты представляешь, что может случиться в Большом Лесу, Ки-Клат? – кипятился Митверхал, – я уже потерял сына и мог потерять племянников. Кто бы тогда стал Преемником?

Ки-Клат виновато молчал. Гибель его двоюродного брата Ки-Манта, единственного сына Ки-Кияла, во время игр два года назад стала настоящей трагедией для всего клана. Вот кто был достойным Преемником, с твердой рукой, светлой головой и большим сердцем. Ки-Клат знал, что никогда не будет таким, как кузен, и все время мучился от постоянных сравнений не в свою пользу. Указывая племяннику на ошибки, Ки-Киял каждый раз говорил, как поступил бы Ки-Мант, желая дать ему хороший пример, но этим лишь заставлял юношу полнее ощутить собственное ничтожество.

– В Большом Лесу полно опасного зверья! Да еще постоянно шатаются Ар-Раары! – не мог успокоиться Ки-Киял, – а если бы вы напоролись на них? Даже на одного? Он мог перебить вас просто из-за того, что его в зад укусила мошка! Ки-Мант всегда думал головой, в отличие от тебя.

Переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицу на рубашке, Ки-Клат подумал, что на Ар-Раара они как раз и напоролись, но, видать, мошка его в зад не укусила. Он не хотел даже представлять, что будет, если дядя об этом узнает, ведь именно Ар-Рааров он винил в смерти сына, хотя прямых доказательств не было.

– Какими глазами я смотрел бы на брата и невестку, которые доверили мне собственных детей? – тон Митверхала постепенно становился спокойнее, – ты должен беречь себя, Ки-Клат, ради всего клана. Пора становиться серьезнее и думать не только о развлечениях. Скоро ты будешь отвечать за всех Кигилов.

Он не справится, не справится! Но даже если встанет на колени и будет умолять дядю найти другого Преемника, ничего не изменится: он единственный наследник Правящего Дома. Ки-Клат приходил в ужас от мысли, что когда-нибудь Кигилы будут кланяться ему и называть «господин Митверхал», а за спиной посмеиваться над своим никчемным правителем. Уж лучше б ему было погибнуть на играх вместо кузена. Ки-Клат так сильно дернул за пуговицу, что она оторвалась, и юноша поспешно сунул руку в карман, надеясь, что дядя ничего не заметил.

Ки-Киял подавил вздох – похоже, он совсем запугал мальчишку. Брат Ки-Лоёл воспитал сына конюхом, а не правителем. Но другого Преемника взять негде, придется смириться с этим. Митверхал помолчал немного, прошелся по комнате и опять повернулся к племяннику.

– Через пару дней вы возвращаетесь домой, чтобы продолжать обучение. Я напишу вашему отцу, на что обратить особое внимание.

– Хорошо, дядя, – Ки-Клат был рад, что разговор наконец-то заканчивался.

Митверхал сделал рукой жест, означающий, что племянник свободен. Ки-Клат вздохнул с облегчением. Мысль о Синне теперь уже радовала, хотя поначалу ему нравилось в столице. Там, по крайней мере, его не будут опекать так навязчиво и унижать под видом наставлений. Ки-Клат направился в комнату сестры – сообщить о скором отъезде.

***

Мэй-Ланги проснулась рано утром между спящими близнецами на широкой кровати Бакара. Глаза открывать не хотелось, но задерживаться тут нельзя. Она села, оглядываясь вокруг сонным взглядом. Убранство у Ар-Рааров было роскошным, но простым и грубоватым, эти тяжелые портьеры и массивная мебель не выдерживали никакого сравнения с кружевными занавесочками и вышитым кисейным бельем в ее доме. Пытаясь собраться с мыслями, девушка рассматривала двух прекрасных мужчин. Жаль, она для них только живая игрушка, хотя на что рассчитывать девушке ее круга? Повезло уже в том, что близнецы не издевались над ней, да к тому же щедро платили за удовольствие. Лучшая куртизанка Мааданда пригладила растрепанные белокурые пряди, ловко и бесшумно выскользнула из постели. Нельзя, чтобы о ее визите узнал Пихомор. Митверхал многократно превосходил жестокостью сыновей и испытывал садистское удовольствие, наблюдая, как его пырларл затаптывает неугодных. А от рассказов о том, как Пихомор поступает с женщинами, особо чувствительные падали в обморок. Он не пощадил даже законную жену… И однажды уже сказал Мэй-Ланги, что ее ждет, попадись она ему в стенах дворца еще раз.