Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вик невесело усмехнулся.

– Я и с ролью оборотня-то до конца не сжился. Куда уж мне в сыновья бога.

Я улыбнулась.

– Не думаю, что жрецы тех времен сами выбирали свою судьбу. Они рождались, чтобы стать оплотом веры в будущее рода Волка. К тому же, пока хребет у лошади не переломится никак не узнаешь, что взвалил на нее слишком много. Твой – пока цел, так что еще не все потеряно! – оптимистично закончила я.

Вик без особого интереса уткнулся обратно в книгу. Еще бы, узнать в выпускном классе, что ты наследственный святой черт знает в каком колене, это ж какие нервы иметь надо.

Я натянула зубами покрывало, оборачиваясь. Раз уж поднялась эта тема, лучшей возможности признаться еще кое в чем, не предвидится. Надо ловить момент. Я поспешно достала из нагрудного кармана старой джинсовой куртки свои сокровища: колоду старинных карт и сверток из прочной оберточной бумаги.

Мне так нравилось просто раскладывать эти карты, подолгу разглядывая сложные узоры и красочные картинки, на которых богато одетые люди с приятными лицами словно замерли на мгновение, задумавшись.

– Откуда это у тебя?! – Вик смотрел на колоду во все глаза.

– Ты их уже видел? Где? – мне нужно было всего несколько кусочков мозаики, чтобы сложить воедино картину, полную загадочных и пугающих совпадений.

– У моей бабушки такая же колода, она жила в А, как раз там, куда мы сейчас едем.

Я глубоко вдохнула. Ну все сходится, знать бы ещё как такое возможно.

Погодите-ка…

– Ты сказал жила?!

Вик удивленно взглянул на мое расстроенное лицо.

– Ее больше нет с нами…

– Мне очень жаль…

– Говоришь так, словно вы были знакомы.

Я вздохнула.

– Были. И она просила передать это, если ее внуку когда-нибудь понадобится помощь, – я осторожно толкнула к Вику сверток.

Он развернул бумагу и бережно поднял за шнурок милиритовый диск с символом стаи, такое украшение носили только асаху.

– Что это такое?

– А вот тут явно придется начать издалека…

Глава 13

В маленьком домике в конце улицы, на последнем этаже жила старушка. На первый взгляд – ничего необычного: сидела на лавочке, грелась на солнышке, ругала молодежь, исправно просила поднести по лестнице сумку. И вот однажды, когда я в очередной раз тащила тяжеленную авоську с продуктами (проще помочь, чем месяц потом выслушивать, как весь дом, где она живет, рассуждает о черствости современной молодежи на конкретном примере) вредная старушенция предложила зайти к ней выпить чаю. Она жила одна в просторной двухкомнатной квартире до невозможности чистой и опрятной.

Я неловко завозилась, сбрасывая туфли.

– Лоночка, можешь не разуваться! – активная бабулька уже во всю гремела посудой.

«Поздно», – мрачно подумала я, гадая откуда старушенция может знать, как меня зовут дома.

Маленькая кухонька с яркими занавесками и двумя древними, внушающими искреннее уважение своим возрастом табуретками мне как-то сразу понравилась. На столе уже стоял большой чайник с солидными круглыми боками и гордо задранной ручкой, пара блюдец и две пузатые чашки разного сервиза.

Я невольно улыбнулась. Чай пах мятой, а обычная докторская колбаса, добытая в русском магазине была почему-то гораздо вкуснее, чем дома.

Хозяйка сидела напротив и внимательно разглядывала меня поверх чашки.

– А ведь ты не такая, как все, – неожиданно дружелюбно сказала она.

Я вежливо пожала плечами, предпочитая не задумываться над тем, что именно она имеет ввиду.

Как-то незаметно для себя я все чаще подносила авоську и удостаивалась чести пить чай в чистенькой кухне. Мне нравилась заглядывать в комнаты, рассматривать старую мебель, ковры, а главное, остановившиеся часы ручной работы, невозможно дорогие для такой обстановки. Казалось, что вместе со стрелками на циферблате, навсегда замерло в далеких 60-х само время в этой квартире.

Мы исправно пили чай, старушенция расспрашивала об учебе, интересах, друзьях, изредка рассказывала что-то о своей молодости, старательно избегая вопросов о том, почему живет одна в этой квартирке под крышей.

Прошло не так-то уж и много времени, я стала заходить к ней после учебы просто так, принося с собой еду или что-нибудь из домашней выпечки. Дверь в квартиру никогда не закрывалась на замок, так что для того чтобы попасть внутрь надо было просто повернуть ручку. Упрямая старушенция была уверена, что брать у нее нечего.

Как правило, я заставала ее за вязанием, или за чтением, но однажды, зайдя как обычно безо всякого стука, я стала свидетелем не совсем обычного зрелища. Старушка сидела за столом, накрытым большим цветастым платком, и сосредоточенно рассматривала лежащие перед ней карты. Признаться, я не сильно верила в предсказания, но при виде той серьезности, с которой она перебирала карты, в душе шевельнулись сомнения.

Я деликатно постучала по косяку.

– Здравствуй, Лоночка. Не ждала тебя сегодня, – не оборачиваясь, сообщила она.

Я тихонечко приблизилась.

– А что вы делаете?

– Да вот совсем на старости лет из ума выжила, – торопливо прикрывая рукой карты, сообщила старушка.

– А мне погадаете? – неожиданно для себя попросила я.

– Зачем тебе, Лоночка! Живи себе и радуйся, от карт одни беды, – серьезно сказала она.

– Ну, пожалуйста!

– Садись, – покачав головой, сдалась хозяйка.

Я присела на краешек дивана, с замиранием сердца наблюдая, как скользят видавшие виды карты по бархатной ткани. Старушенция недовольно бормотала что-то, поглядывая то на меня, то на карты, собирала их и снова раскладывала. Совсем рядом со мной на платок лег бубновый валет. Красочная картинка притягивала взгляд. На секунду показалось, что лицо человека на картинке мне знакомо. Как завороженная, я протянула руку, чтобы дотронуться до карты, и мгновенно получила по пальцам сухой ладонью.

– Карты чужих рук не любят!– грозно сообщила старушенция.

Я покорно сложила ручки на коленях.

– Вот это ты, смотри, – она махнула рукой в сторону центральной карты. – Вот это – прошлое, а вот здесь – будущее. Дорога тебя ждет, опасность над тобой висит, не любит тебя кто-то, ох, не любит… от того и беды все, и не только твои. Хорошего тоже вдоволь. Друзья у тебя есть, настоящие. Береги их, девочка… Любовь у тебя будет… волшебная. Больше ничего не скажу, поживешь – увидишь.

Я разочарованно вздохнула. Звучало, конечно, красиво, но пара общих фраз – совсем то, что я ожидала услышать. Любопытство разыгралось с новой силой.

– А про любовь можно подробнее?

Старушка рассмеялась.

– Ох, нетерпеливая молодежь пошла! Бубновый валет твоя судьба. Маленькая ты еще, Лоночка, и он такой же – молодой и глупый. Только, когда вы оба повзрослеете и один из вас найдет в себе силы уступить, только тогда вы будете вместе, а потому счастливы.

Эти слова вместе с теплой улыбкой запомнились мне на всю жизнь, и, забегая вперед, скажу: уж не знаю чего было больше в том предсказании: магии карт или простого жизненного опыта, но она не ошиблась ни на йоту.

– А научите?

– Может быть когда-нибудь, – спокойно ответила старушенция складывая карты.

Я по-прежнему заходила после школы в квартиру под самой крышей, но к теме гадания мы больше не возвращались. Мне даже стало казаться, что цветастый платок и старые карты, казавшиеся чем-то инородным в этих чистеньких комнатах, мне просто привиделись. Но за несколько дней до нашего отъезда, старушка сама вернулась к этой теме.

– Не знаю, свидимся ли мы еще. Возраст у меня уже не девичий. Я хочу тебе кое-что подарить…

На стол лег сверток из плотной пожелтевшей бумаги. В нем оказалась та самая колода, которую сейчас разглядывал Виктор.

– Эти карты тебя признают. Они принадлежали моей подруге, она такая же как ты… другая… И отец мой был другим. Знаешь, Лоночка, у меня к тебе будет просьба. Возьми вот это, – на стол лег еще один сверток. – У меня есть внук, его зовут Виктор. Он сейчас живет в Б. Город маленький, возможно, вы даже подружитесь. Если ему когда-нибудь понадобится твоя помощь, ключ из прошлого откроет дверь в будущее.

9
{"b":"702252","o":1}