В итоге, мы с Майком вынуждены были долгие часы изображать приятное времяпровождение. Тихие подначки за вечер накаляли атмосферу настолько, что на следующий день в школе случались бои без правил с привлечением кучи действующих лиц.

– Имена у вас такие странные, это прозвища? – полюбопытствовал Вик, выдергивая меня из неприятных размышлений.

– Ага, как у мушкетеров! – мгновенно отозвалась я.

Наши имена и впрямь отличались некоторой своеобразностью. Мы живем долго, так долго, что приходиться раз в десять-двадцать лет переезжать с места на место и писать в паспорте различные эквиваленты имени, приемлемые для той или иной страны. Я еще маленькая, так что документы меняла лишь однажды, чтобы начать учиться в девятом классе здесь, в новой школе. Но отзываться предпочитаю на сокращение от настоящего имени, чтобы не путаться…

Как-то незаметно мы оказались у моего подъезда.

– До завтра, – я помахала на прощание, забираясь на первую ступеньку.

– Лона! – окликнул меня Вик.

– Что? – я недоуменно обернулась.

– «Кирпич» забрать не хочешь?

– Ой, давай сюда, совсем забыла, – я смущенно хихикнула, принимая добытую с таким трудом энциклопедию.

Неодобрительно покачав головой, одноклассник отправился восвояси.

И все-таки Вик – это нечто. Когда я его впервые увидела, решила, что он наш. Но чутье безошибочно указывало – человек. Хотя внешне: узкое лицо, темно-русые волосы, высокий, стройный, сильный, – вылитый Волк. Порой мне даже казалось, что я вижу, как наливаются янтарным блеском и яростью, эти спокойные серые глаза.

Оказавшись в квартире, я швырнула на пол сумку.

Влюбиться, что ли?

Вот, например, Виктор… Он так не похож на других. Всегда спокоен, уравновешен, заботлив, словно старше и выдержаннее.

Ну чем не типаж, для девичьих грез?! Вот только… он готов за меня всю домашнюю работу переделать, а в кино пригласить не додумается.

К тому же, я сильно увлеклась, расписывая его достоинства. У него есть недостатки… недостаток… один! Он человек – и этим все сказано.

Мы живем веками… Меня учили, что люди, как игрушки, могут быть хорошими, плохими, смертельно опасными, но рано или поздно они все равно наскучат. Или сломаются. Даже самую любимую игрушку, мы не можем сделать вечной, уберечь от старости и даже от самих себя.

Нам нельзя открываться людям. Мы другие. А уж любовь к человеку – это больше чем табу, это правило, непреложный закон бытия. В нашей истории порой случались исключения, но заканчивались они всегда трагически. Ведь нам свойственно боготворить игрушки, которые не можем получить. Те самые, что стоят за стеклом магазина, и мы можем лишь смотреть на них, касаясь рукой витрины…

Виктор для меня – что-то чудесное, но абсолютно недостижимое. Пусть так и остается.

Раздраженно отмахиваясь от глупых мыслей, я поплелась на кухню. Па – на работе, ма – тоже, на столе записка, что купить в магазине, в холодильнике – каша. Скорчив рожицу в знак протеста, я принялась готовить обед.

Мясо. Много, много мяса. Хищник я, или кто?

Где-то через полчаса, умиротворенно и сыто бренча посудой, я попыталась придумать способ растянуть пару умных мыслей на положенные два листа контрольного сочинения. Потом открыла ноут и набросала сообщение Аньке. Подруга ответит, как только выйдет в сеть, но будет это не раньше вечера.

Часы показывали четыре тридцать. Решив, что дома мне ловить нечего, я собралась на улицу. Пробегусь, лапы разомну. Может, с Виком погуляем. Заодно и время скоротаю…

… но стоило мне оказаться во дворе, как меня тут же окликнула мама.

Соседи всегда удивлялись, почему меня и «нашу собаку» зовут одинаково. Благо хоть не стоял вопрос, сколько этих «наших собак». Мы с мамой просто очень похожи, а отца еще никто ни разу не заметил.

Эх, мне бы его опыт…

Родители возвращались домой раньше, что само по себе было странно. Я покорно поплелась обратно. Но стоило нам всем оказаться в квартире, я тут же дала волю, бурному негодованию.

– Ма, па, что такое? У меня, может, планы были?!

– В таком виде? – уточнил папа, намекая что лапы и хвост не лучший прикид для общения с одноклассниками.

– Нет, – моментально сдулась я. – Что случилось – то?

– Сегодня утром в городе убили оборотня. Ты должна пообещать мне, что до нашего отъезда не будешь больше оборачиваться. Со школы сразу домой, поняла меня?

Упс! Давно не видела папу таким напряженным.

– Мы уезжаем?! – я не знала радоваться мне, или пугаться. – Нельзя выходить?!

– Да, потерпи два дня, а потом…

– Мы возвращаемся домой?!

– Да, волчонок, можешь начинать паковать чемоданы, – подтвердила мама.

– Погодите, но его могли убить, и, не зная, кто он! – эйфория от прекрасных новостей не мешала мне рассуждать логически.

– К сожалению, это не известно. Ты мне обещаешь?

Я неохотно кивнула, про себя решив, что все равно схожу завтра попрощаюсь с Виком. В школу он не собирался, ему нужно было взять в поликлинике какую-то справку, а уехать просто так, было бы самым настоящим свинством. Мы все-таки друзья.

Наутро настроение было не особо праздничным. Я вообще лучше вечером, или ночью соображаю, а тут еще и начинается мой последний день в этой школе и в этом городе. Сутки назад я только и мечтала о том, чтобы вернуться домой, а сейчас мне почему-то не хотелось уезжать.

Да я никак боюсь?! Вот это на меня совершенно не похоже.

Уроки проходили до обидного обычно. Даже Майк, узнав, что Анита мне еще не ответила (даже на звонок, сговорились они там что ли?!), разочарованно удалится, так и не закатив плановый скандал.

А в четыре часа вопреки обещанию, я выскользнула из дома и кустами припустила в лес.

С Лоной-волком, Вик был куда более откровенен, чем с Лоной-человеком. Я постоянно узнавала о нем что-то новое. Виктор видел окружающий мир не так, как большинство моих знакомых, избалованных силой, деньгами, долголетием. Практичность в нем уживалась с рыцарской моралью, некоторый цинизм с идеалистическими, привитыми бабушкой, представлениями о дружбе, вере, любви.

Мне нравилась слушать его рассуждения…

Вот и она. Поляночка. Как-то раз именно здесь полупьяный субъект, пытался «одолжить» у Вика денег. Этот чудик еще и и меня на всякий случай собой прикрыл. Ага, а то я со своей улыбой «мечта зоолога» за себя постоять могу. Вот и пришлось продемонстрировать… наглядно, заставив, бандита показать класс в забеге на длинные дистанции. Кусать я его, кстати, не стала. Им даже Волчица побрезговала. Так что отделался он только испугом… а заикаться когда-нибудь перестанет.

Вик поднял голову и мягко улыбнулся, увидев меня. Похоже, я излишне активно вылетела из кустов, обычно он меня не сразу замечает.

– Что-то давно тебя не видно, – он ловко притянул меня за ошейник, – Кости вчера принес – а тебя нет!

Я виновато лизнула его в щеку и по-королевски развалилась рядом.

– А ведь ты не собака, – задумчиво произнес этот потрясающий парень, – вернее, не совсем собака.

Я удивленно подняла морду. Что это он имеет в виду?

– У тебя в роду были волки: ты на них очень похожа, – заявил он, пытаясь почесать мне живот. Я щелкнула зубами, что означало «без фамильярности». Вик рассмеялся, но на живот покушаться перестал. – Такая же красивая и умная.

О, да мне польстили! Что-то туго до меня сегодня доходит.

Я встала, грациозно отряхнувшись.

– Было бы интересно поговорить с твоим хозяином. И где он тебя, такую красотку, нашел.

Я смущенно махнула хвостом.

Стоп! А ведь это идея!! Айда, в гости! Заодно и попрощаюсь нормально.

Я медленно пошла к краю поляны, постоянно оборачиваясь. Вик остался сидеть, махая мне на прощание.

Тормоз.

Вернувшись, я схватила его зубами за рукав и потащила за собой.

Отлично. Уже не держу – сам идет.