– И все же.
– Да, я читал.
– Значит, вы прочитали, что там требование о возврате денег. А не о признании факта мошенничества в особо крупном размере, да еще и группой лиц по предварительному сговору?
– Э-э-э, позвольте. Какой сговор?
– Между бывшими супругами, конечно.
– Где? – Старательно изображая возмущенную невинность, со сталью в голосе, сказал Яков Моисеевич.
– А вы откройте мое заявление, – и посетитель начал подробно излагать суть жалобы, которую Яков прочитал около получаса назад. Открывать не пришлось.
Мужик излагал все обстоятельства дела доходчиво, ясно. Можно было сказать, что он излагал их так вкусно, что будь это описание какой-то еды, то у бедного Якова потекли бы слюни, как у младенца, у которого режутся зубки. Терпила убеждал Якова сделать то, что было противоестественно для Бернштейна в сложившейся ситуации, неприемлемо по своей сути. Но терпила это делал как заправский дон Жуан, который обольщает очередную донну Анну. И надо признать, делал он это небезуспешно. Бедный Яков все больше и больше поддавался искушению выполнить просьбу этого обольстителя…В фигуральном смысле, он был готов отдаться этому соблазнителю невинных полицейских душ… «Яшенька!»– кричала полицейское ratio, его ментовское, ОБХССное alter ego,– «Держись, шлимазл ты этакий! Он бес – искуситель! Он тебя погубит!». Но этот голос плавно затихал под убаюкивающие сознание и разум речи обольстителя…
Бернштейн кивнул в знак согласия и тяжело вздохнул.
– Ладно, я понял вас. А что мне от этого будет в смысле на пощупать?
– На пощупать? Ну что ж, на пощупать у вас будет не ваша головная боль, отсутствие взыскания по службе за данное конкретное дело и – возможность забыть меня и это дело, как ночной кошмар.
Бернштейн задумался.
– Да и подумайте сами, – продолжал искушать терпила, – лишняя положительная «палочка» в вашу копилку лишней не будет. Ну? Выбирайте: плюхи или плюшки. Третьего не дано.
Яков колебался. С одной стороны, «на пощупать» у него ничего материального не выходило в данном деле. И отказать всегда много проще, чем потея и пыхтя сочинять постановление о возбуждении уголовного дела. С другой стороны, как ни крути, но «палка»! Плюсом может быть и премия за качественную отработку прокурорского подзатыльника. Тем более, терпила-то все сам расписал, делать ничего не надо. Просто берешь его текст, меняешь ряд формулировок, добавляешь протокольные фразы, и – вуаля! Кроме того, никто не требует от Якова договора, подписанного его, бедного-несчастного, кровью…
И Яков поддался искушению…
P.S. Спустя полтора часа после ухода терпилы, Яков Моисеевич задумчиво посмотрел на теперь уже папку радости и подумал: «Вот оно как вышло… Я так и не понял: и кто из нас двоих получается еврей?…»
Сказ о богах, ангелах и мудром полковнике
Как известно, в России со времен СССР, каждый год 2 августа группа граждан одевает тельники и голубые береты и начинает праздновать день ВДВ.
История эта случилась в 2005 году. Так вышло, что группа таких вот граждан тоже «праздновала» в центре Новосибирска и проходила мимо какой-то летней кафешки (на Советской). Она была оформлена как, скажем так шатер, поэтому тех кто ам находился видно не было. Дело было под вечер. За столиком в летнем кафе сидел полковник с петличными знаками артиллерии на погонах. Фуражка на стуле. На столике – немудреная закуска из картошки с мясом и графинчик белого столового хлебного вина. Проходя мимо этой кафешки группа граждан в тельниках решила зайти туда. Первым туда вошел молодой безусый парнишка, огляделся и сообщил во всеуслышание следом заходившим его товарищам: «Почти никого, только какой-то чмырь сидит!».
Полагаю не стоит напоминать , кого десантура называет чмырями.
Полковник, услышав эту фразу, поднял глаза на вошедших, а вошедшие оторопело встали и попеременно смотрели то на полковника, то на молодого горлопана. Напряжение в воздухе явно нарастало, и было даже слышно как трещат маленькие разряды.
«Ну-ка, боец, подойди сюда, будь добр», – без злобы и спокойно сказал полковник.
Горлодер нехотя и осторожно подошел к столику. Остальные тоже решили подойти к столику, но оооочень осторожно.
«Давай-ка, боец, разберемся, кто тут кто. Не против?»– сказал полковник и попросил перепуганную девушку официантку принести еще один стопарик.
Молодой, выпучив глаза, молча кивнул.
«Вот ты меня чмырем назвал. Я правильно услышал?»
«Да», – нехотя промямлил молодой.
«Товарищ полковник, простите этого балбеса, ведь не понимает что сам несет», – попытался вступиться за товарища седовласый усач в немного потертом и со следами ожогов берете.
«Да чего уж там. Мне ваши обзывалки хорошо известны. Да только я не обидчивый, но зануда. Поэтому давай разбираться. Ты в каком звании службу закончил, боец?» – спросил седого десантника полковник.
«Старшина», – отвечал тот.
«Ну, вот по званию я к тебе и буду обращаться. Теперь скажи мне, как вас, десантников называют?»
«Десантура, ВДВ»
«Хорошо. А еще как? Только поэтичнее»
«Ну, небесная пехота..»
«А еще как?»
«Хм… Ну, еще боевые ангелы…»
«Во! Боевые ангелы! В самую точку. А как мой род войск называют?»
«Артиллерия, бухачи, гренадеры, бомбардиры….»
«А еще как? Также поэтично изобрази, напрягись, вспомни».
«Э-э-э…кажись Боги войны…»
«Во-о-о-о! Именно, что боги войны. А теперь, старшина, скажи, в чем разница между богами и ангелами?»
Старшина задумался и не нашелся, что сказать.
«Молчишь? Тогда я тебе скажу в чем разница: а разница в том, что ангелы во все времена были в услужении у богов», – с усмешкой произнес полковник – «а ,следовательно, уж коли вы ангелы то вы у нас богов на побегушках. Дело вы свое, честно говоря, знаете крепко, но заносится не стоит А по сему, давайте-ка бойцы выпьем за взаимопонимание и дружбу богов и ангелов », – сказал полковник и налил в стоявшие на столе два стопарика белой.
«Чего стоишь, кого ждешь?» – спросил полковник молодого горлодера когда поставил графинчик на стол – «Бери»
«Не почину и не заслужил», – ответил за молодого седой старшина и отбрал у горлодера стопарик.
«Ваше здоровье, ангелы!» – произнес полковник и выпил.
«И вам богам не кашлять!» – весело ответил старшина, выпил, занюхал беретом , а одевши его на голову, отдал честь полковнику. Все десантники также отдали честь полковнику. А потом старшина обернулся к молодому и спросил: «Теперь ты понял, кто тут чмырь, олух?»
Дружный хохот огласил летнее кафе на улице Советской в городе Новосибирске 2 августа 2005 года.
Мстя!
Суббота… Утро… Десять часов. Люди спят – молчите, петухи.
Я лежу в кровати, укрывшись одеялком под самый подбородок. Тепло. Приятно. Одеялко ласково согревает меня. Как же хорошо лежать, закрыв глаза, и наслаждаться утренней дремой.
Так… не понял… что это за заунывное жужжание? Блин, опять этот … начал свои пляски.
Сейчас минут двадцать будет пребывать в нирване медитативной, вонять своими палочками, потом проорет что-нибудь соответствующее сегодняшнему дню и начнет: топ-топ, шлеп-шлеп. И на часов пять. И ведь никакие уговоры на него не действуют – просил же, мол, сделай звук тише. Я готов «топ и шлеп» терпеть, но без этой «музыки». Знаете, что он ответил? Что я ретрогад (именно так), что я притесняю его свободу отправления религиозных убеждений (где он только такую формулировку откопал), что музыка эта сакральная (ну вот откуда он, обычный газосварщик со средним образованием знает такое слово) и помогает ему настроится на одни вибрации с кришной… Твою…. Один раз я послал его на х.. хаус. Нет серьезно, взял свои советские колонки «Комета» (любые импортные нынешнего производства уделают на раз) привел друга диджея, сказал ему, что на два часа моя квартира в его распоряжении. Он может заниматься тренировкой к вечернему сейшену. Какой я был наивный….
