Иногда штаб напоминал Даниле Старика. Такой же крепкий, жёсткий и древний. Дома в сетевых городах легко стирались, а на их месте отстраивали новые, технологичнее и надежнее прежних. В каждом квадратном метре сидела, в ожидании своего часа, микросхема, проводок или передатчик, в жилах которых струилась Сеть. Стены были живыми, податливыми. Штаб казался Даниле незыблемым. Его невозможно стереть бесследно – только взорвать или раздробить на куски тяжелой техникой.

В том, с какой тяжестью открываются двери в подвал, как гремит воздух, содрогаясь от ударов десятков кулаков по боевым манекенам, чувствовалась основательность. Но сейчас штаб дремал.

Друзья спустились в столовую перекусить. Бойцы Старика называли это место – жральня. Столы пустовали, как и стойки, куда обычно расставляли тарелки с кашей, супом и котлетами. Но запах горелого жира, пусть и слабый, казалось, навсегда въелся в стены и потолок. Еду здесь готовили люди, но сегодня штаб опустел, а значит, придется искать пропитание самому.

Данила легко перепрыгнул через стойку, за которой обычно сновали молодые парни – юнцы, в сравнении с бывалыми вояками – поднося напитки и основные блюда. Толкнув дверь на кухню, он махнул Ромке, чтоб тот шел за ним.

– Ты уверен, что можно?

– Да ладно тебе, – улыбнулся Данила, – надо ведь что-то поесть!

В кухне они оказались впервые. Стены, столы, посуда, плиты и духовки – все сверкало чистотой. Ножи на магнитной доске висят один к одному, крупы и специи расставлены с маниакальной аккуратностью, и только шахматный черно-белый рисунок на полу потускнел и изрядно истерся. На секунду Даниле почудилось, что он опять в Сети.

– Ого!

Обойдя длинные и высокие столы с множеством ниш, прикрытых тканью, Данила стал открывать ящики, висящие на стене. В одном из них нашелся хлеб. Отрезав кусок, он вернул нож на место, пару минут выравнивая его, чтоб было, как прежде. В холодильнике Данила взял кусок соевой колбасы и банан, запаянный в пластиковую упаковку.

– «Банан порционный, – прочитал он на этикетке. – Перед употреблением снять пластик и убрать кожуру». Ну окей, думаю, справлюсь.

Запить бутерброд Данила решил водой из-под крана. И только он уселся на пол, подперев спиной стеклянную дверцу духовки, как напротив плюхнулся Ромка. В руке его тут же появился виртуальный бутерброд с колбасой, а из кармана торчал уже очищенный от пластика банан. Так они и сидели вдвоем, молча жуя припасы.

Данила не хотел уходить отсюда. Здесь ему было спокойно, казалось, что он дома, пусть ничто, кроме нездорового порядка, не напоминало о Сети. Разве мог человек, тем более нечипованный, так все грамотно устроить?

Покончив с бутербродом, Данила принялся за банан. Убрав упаковку, он огляделся в поисках мусорной щели, что были в каждом сетевом доме. Туда бросали все, что не растворялось после использования. Ее не оказалось. Данила в недоумении уставился на друга, жующего свой виртуальный банан с довольной ухмылкой.

– Не смотри на меня, Даня, у меня такой проблемы нет. Раз, – он запихал остатки банана в рот, кинув кожуру в сторону, и она исчезла в воздухе на полпути к полу, – и нет проблемы!

Ромка рассмеялся так, что кусочки банана разлетелись по столовой. Данила держался пару секунд, и захохотал тоже. Успокоившись, он произнес:

– Хорошо тебе, но мне-то что делать?

– Запихни в карман, потом выбросишь, когда обедать пойдем.

Данила кивнул. Едва он надкусил банан, как снизу послышался гул – бойцы вернулись, а может и сам Старик пожаловал.

– Нам пора, – подмигнул он Ромке, вскочив на ноги и рванув к двери.

В казарму Данила влетел минутой позже, оставив дверь приоткрытой. С лестницы донеслись голоса – приехал Костя, с кем-то из охраны Старика.

***

Остаток дня Данила провел, лежа на постели и пялясь в потолок. Ему ничего не оставалось, как думать, размышлять, строить планы, мечтать. Столько мыслей разом у него не появлялось с того самого дня… да никогда у него не было столько мыслей! Обычно все свободное пространство черепной коробки занимала Сеть с ее играми, рекламой, обнаженными девушками, виртуальными путешествиями, взрывами адреналина и мельтешением человеческих историй. И валявшемуся на скрипучей кровати Даниле очень этого не хватало, настолько одолели его мысли, планы, мечты. Не долго же его черепушка оставалась пустой!

До вечера больше никто не появился. Перед ужином в казарму заскочил паренек (Данила его раньше не видел), позвав в столовую. Спускаясь вниз на пару с Ромкой, Данила опять размышлял. Он вдруг осознал, что никогда не сможет назвать это безупречно чистое место жральней.

Поужинав еще с десятком парней (среди них сидел и непривычно хмурый, молчаливый Костя), друзья вернулись в казарму.

– Ну что, спать?

– Ага, – ответил Данила, сидя на кровати и уставившись на ладони. Иссохшие русла рек исчезли из его воображения. – Послушай, Ромыч, а может я сегодня один посплю? Можешь тоже отдохнуть. Не надо меня больше сторожить.

Данила неловко улыбнулся, взглянув на Ромку.

– Конечно! Я и сам хотел предложить.

Данила кивнул, понимая, что принял правильное решение. Но призрачный голосок внутри головы сомневался в этом. С неспокойной душой он все-же заснул в одиночестве.

***

Вспарывая вязкую тьму, к разуму рвался нарастающий, ритмичный гул, в момент сменившийся жутким грохотом. Данила подскочил, запутавшись в одеяле, не понимая, что происходит. Он споткнулся, повалился с кровати. Резкая боль в колене затмила набирающую силу панику.

Вспыхнул белый свет, на миг ослепив Данилу. Новый грохот, и с потолка посыпалась штукатурка, а окна задребезжали, будто сделаны не из трех слоев брони, а из обычного стекла.

Великан, гигантский боевой робот, не иначе, молотил исполинскими кулаками по крыше и стенам штаба. Удар – грохот, еще удар – жуткий гул с нарастающими и спадающими вибрациями, что отзывались в костях.

В казарму ворвался Костя, с автоматом в руках.

– Одевайся, бегом! – завопил он, бросив в лицо Даниле одежду.

Выскочив из кокона одеяла, он, как мог быстро, натянул штаны, футболку и обувь. Костя в это время кричал в рацию, получая сбивчивые ответы. А «великан» продолжал колотить по крыше и стенам. Одно из окон, прямо напротив койки Данилы, разошлось сетью мелких трещин. На секунду Данила заметил первые блики рассвета, восхитившись красотой утреннего неба.

– Ты чего завис? – заорал Костя. – За мной, если хочешь жить!

Через мгновение они уже летели вниз по лестницам. Пять этажей остались позади, громыхнула железная дверь подвала, потом еще одна, неожиданно вспыхнул свет и Костя остановился. За его спиной раздались приглушенные выстрелы.

– Сиди здесь. Ни шагу в сторону, даже из комнаты не выходи.

В следующий миг он исчез, а массивная дверь с шумом закрылась. Выстрелы и грохот стихли.

Данила огляделся. Мягкие на вид, бежевые стены, потолок и пол из того же материала. В дальнем углу складная койка и небольшая тумба рядом с ней. Свет лился из двух узких ламп, протянувшихся от входа через всю комнату по потолку.

Прошел час, за ним еще один, а может всего двадцать минут – определить время было невозможно. Данила устал ждать, но дать волю эмоциям, поддаться страху даже на мгновенье, он не мог. Слишком свежи воспоминания о заточении в бункере. Наконец, он уселся на койку и задремал. Разбудил его очередной грохот, только на этот раз скрежетала дверь. Разом собравшись, Данила приготовился кинуться на первого, кто войдет.

В проеме появился взбешенный Старик, за ним внутрь шагнул осунувшийся Костя в окровавленной куртке. Старик подскочил к Даниле, рывком развернул его, будто тряпичную куклу, и, спустя пару секунд, с такой же силой вернул на место.

– Он в порядке, – виновато пробубнил Костя.

– Я САМ РЕШУ, В ПОРЯДКЕ ОН ИЛИ НЕТ! – прорычал Старик. – Всего одна ошибка, Костя, одна крохотная неточность, и всему конец! Ты понимаешь это?!