– Не ори ты так, – Данила обвел взглядом казарму, никто и не заметил появления Ромки.

– Да ты чего? – усмехнулся тот. – Меня же никто не слышит, а вот тебе лучше бы говорить тише.

Секунду Данила ошарашенно глядел на друга, а потом зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Надо же было так перенервничать! Напрочь забыл, с кем общается. Это в Сети приложение «Лучший друг» могли увидеть другие подключенные, а тут, в мире нечипованных, он как сумасшедший шептался сам с собой посреди ночи, скрючившись на постели.

– Вот-вот, – прошептал Ромка, заметив реакцию друга. Он шутливо покрутил пальцем у виска. – Ладно, рассказывай, что стряслось!

– На чипе же сохранилась запись того, что случилось после моего отъезда из Сибирского?

Ромка замер на пару секунд, загружая в свою память события последних часов.

– Не может быть! – выпалил он, закончив загрузку. – С ума сойти! И все это правда?

Данила только коротко кивнул.

– И что ты будешь делать?

– Не знаю, но мне ужасно страшно. Андрей Анатольевич, брат дедушки, – Ромка кивнул, как-бы говоря, что теперь знает, кто такой этот Андрей Анатольевич, – сказал, что завтра введет меня в курс дела. И пока меня не заперли вместе с остальными здесь, я не осознавал, что все это по-настоящему!

– Ты ведь не сбежишь? – обеспокоенно спросил Ромка.

– Нет, конечно, нет. Я сам на это подписался. Просто не думал, что все будет так…

Данила замолчал. Он не представлял, что хочет сказать. Будет так страшно? Так необычно? Так сложно? Все это правда, но и неправда одновременно. Не больше, чем просто эмоции. «Хорошо, наверное, быть роботом, – подумал он. – Вот Сэм бы точно знал, что ему делать».

– Слишком уж большая ответственность, – продолжил Данила, после минуты раздумий. – Я ведь никто – слабак, присосавшийся жадной глоткой… или как там у него было?

– Даже не начинай, – Ромка повысил голос. – Ты вырубил Сабурова! Забыл? А Миру кто вытащил? И от нечипованных сбежал! Не, Даня, не прибедняйся, кто-кто, а ты точно не слабак.

– Эй, шизофреник, – раздался сонный голос с соседней кровати, – завязывай душу изливать! Всем похрен, какая там у тебя ответственность. Спи или вали отсюда, не мешай другим.

Крупный, наголо бритый парень, раздраженно перевернулся на другой бок. Данила замер, скрючившись в три погибели на своей койке. Подбородок он прижал к коленям.

– Нам, наверное, лучше завтра поговорить, – еле слышно зашептал он, поглядывая на соседа. Ромка кивнул.

– Погоди, – друг Данилы уже начал растворяться в воздухе, но тут же снова стал четким. – Побудь здесь, пока я сплю.

Ромка опять кивнул. Он выхватил из темноты виртуальный стул, поставил его у кровати, а затем уселся с таким видом, будто все эти вояки не смогут и на миллиметр сдвинуть его с места.

Данила уснул почти сразу.

***

– Проснись и пой, Белоснежка!

Слова летели издалека, прерываемые взрывами издевательского гогота.

– Утро пришло, а ты все дрыхнешь!

– Нехрен было полночи лясы точить!

Данила поморщился, едва разлепив глаза. За окном еще темно, но казарму заливал яркий свет, больно бьющий по нервам. Солдаты сгрудились у его кровати – все подтянутые, мускулистые, как на подбор, с голыми торсами и с перекинутыми через плечо белыми полотенцами. Кое-кто держал в руке зубную щетку, другие на ходу чистили зубы или вытирались после умывания.

– Мы-то думали, ты – родня Старика, а оказалось, просто салага с чипом в башке.

Туго соображая, Данила сел на кровати. Теперь понятно, почему вчера на него лишь косо поглядывали, и никто не пытался заговорить.

– Опять день терять, чтобы этого чудилу от Сибирского подальше утащить, – послышался голос в толпе. – Достали уже! Что мы им, няньки что ли?!

Данила не понимал, о чем говорит этот человек, но уже видел всех их, собравшихся вокруг, глазеющих на него. «Просто уйдите, – мысленно умолял он. – Исчезните! Или хотя бы отвернитесь!!!»

Дверь казармы открылась. В мгновение все голоса стихли, а потом часть из них вернулась. Внутрь вошел тот охранник, что встретил Данилу вчера – Костя.

– Собирайся, – когда он подошел к кровати, толпа расступилась. – Андрей Анатольевич уже ждет.

– Куда ты его так быстро забираешь? – усмехнулся тот здоровяк, что ночью обозвал Данилу шизофреником. – Мы даже и познакомиться не успели. Оставь его, посидим, пообщаемся! Не будь унылым муднем, Костян…

По казарме разнесся щелчок, на пол брызнула кровь, а лысый солдафон повалился у ног Данилы со стремительно распухающей гематомой под левым глазом. Костя стоял, не разжимая кулака, так похожего на кувалду.

– Кто еще пообщаться хочет? – угрожающе произнес он, окинув взглядом взбешенные лица. – За этого мальца Старик вам головы пооткручивает. Уясните это, если не хотите опять с голой жопой на улице побираться.

Данила ошарашенно глядел на Костю, не замечая, как за его спиной стоит изумленный Ромка с открытым ртом.

– Пошли, некогда марафет наводить.

***

Данила наскоро накинул скудную, пропахшую потом и долгой дорогой одежду, и поплелся за Костей на второй этаж к уже знакомой пластиковой двери. Выходя из казармы, он украдкой обернулся – Ромка шел следом. Пока они спускались, Костя не вымолвил ни слова. Вчерашнюю веселость и задиристость как ветром сдуло.

За столом, как и в прошлый раз, сидел Андрей Анатольевич, которого тут все называли просто – Старик. Но Данила подозревал, что в глаза боссу никто такого не скажет. В его руке уже дымилась утренняя сигарета, наполняя кабинет тошнотворным, едким запахом. Данилу замутило – на голодный желудок переносить эту вонь оказалось невозможно. По обеим сторонам стола сидели на жестких стульях пятеро суровых на вид мужчин. Они не курили, но исправно отхлебывали горячий чай из массивных кружек. Костя подтолкнул Данилу вперед, а сам вышел, закрыв за собой дверь. Присутствующие с любопытством уставились на парня. Ромка отошел к окну, наблюдая за другом со стороны.

– А, вот и наш гость! – кивнул Даниле Старик. – Бери стул, присаживайся.

Данила повиновался, сдерживая рвотные позывы – дышать стало совсем тяжело.

– Выпей чайку.

Перед ним поставили кружку с ароматным напитком, который он так и не попробовал вчера. Данила сделал глоток, только чтобы заполнить чем-то сжавшийся в мятый мешочек желудок. Не сразу, но по телу его разлилось тепло. Сигаретный дым практически перестал волновать его.

– Вот и славно, – хлопнул Старик по коленке.

Пятерка продолжала разглядывать Данилу. В одном взгляде проступало недоверие, в другом – снисхождение, в третьем – открытая враждебность, но два лица остались непроницаемыми. Вот это действительно серьезные люди! Петр Сабуров, которого так боялся Данила, выглядел капризным подростком, в сравнении с этими мужиками. Все в одинаковой военной форме цвета мокрого асфальта. Головы коротко стрижены, две из пяти покрыты потрепанными фуражками. На ногах берцы, видавшие виды кулаки в черных перчатках без пальцев. На лицах каждого можно ковать металл, но на этом сходства закончились.

– Господа, – обратился Старик к командирам, – знакомьтесь – Данила. Его-то мы и ждали все эти годы.

Пятерка вразнобой лениво закивала, задумчиво ухмыляясь, каждый своим мыслям.

– Перед тобой, мальчик мой, главы пяти отрядов. С их подопечными ты спал бок о бок прошлой ночью. Лучшие бойцы в этой части света! – с гордостью закончил он.

– Здрасьте, – неуклюже выдавил из себя Данила, отхлебнув еще чая. В ответ ему снова кивнули.

– Знакомься, – продолжил Старик, – Владимир Калинин…

Старик указал на самого худого из пятерых, с острым лицом и хитро прищуренным взглядом.

– …Игорь Юсупов…

Невысокий, коренастый, с черными глазами и холодной улыбкой.

– …Виктор Волошин…

Самый маленький из пятерки, плотно сбитый, темноволосый, с узким лицом и лукаво блестящим взглядом.

– …Илья Горлов…