- Нет. Я пока не болен и абсолютно уверен в том, что не нуждаюсь в помощи откуда-то извне. Я пока больше верю в медицину, нежели в магию. А вот складывать голову неведомо для какого-то дела я не буду. Даже если оно благое.
Сан Саныч поднял брови, и обе выпрыгнули из-под очков. 'Не зарекайтесь, юноша. Делайте что угодно, но не зарекайтесь в том, что вы говорите. Судьба неблагосклонна, порой несправедлива. Иногда медицина оказывается бессильна перед недосыпом, головной болью и кровью, текущей из глаз'.
- Хорошо. Если что, я никуда не денусь, не исчезну в 'междумирье'. Я всегда тут, буду проводить занятия, заниматься директорскими делами, и в том числе ждать вашего решения.
- Мы это уже поняли. - Любопытство Рима, в котором он пребывал все время, пока Сан Саныч рассказывал свои истории, вмиг улетучилось, и холод вновь доносился из тонких губ. - Зайдем к вам, как только посчитаем, что время придет.
Сан Саныч вскинул руки. Это значило 'жду с нетерпением'.
Когда дверь захлопнулась, Рим закатил глаза, и проговорил вполголоса:
- Ты слышал весь бред, который нес этот старик?
- А по тебе и не скажешь, что ты считаешь это бредом, - хихикнул Женька. - Да и зачем ему нам все это говорить и отнимать столько времени? Только потому, что ему стукнуло восемьдесят пять, и у него маразм старческий обострился?
- Это верно. Уж слишком бодро он разговаривает и ведет себя для человека преклонного возраста.
-Все еще не верю, что он человек. Тем более, как он догадался о том, что с тобой вообще происходило, ведь он был в это время совершенно в другом месте? Да еще и на маленьком телевизоре это показал.
- Не знаю даже. Да мне и не хочется-а-а-а...
Тут Рим ощутил для себя, как мир вокруг него начал медленно покачиваться, а голова сильными, пульсирующими толчками болела все больше. Рим пошатнулся, и бледный, мертвенный румянец выступил на щеках.
- Рим? Рим? Вот дерьмо, только не снова...Рим! Возьми себя в руки, черт подери! - Тут Женька переборол себя. Отбросив костыли в сторону, он подпрыгнул на одной ноге к другу, взяв его за плечи. Сначала пошатнул медленно, затем сильнее, пока Рим снова не очнулся. - Але, прием, база, ответьте!
- Ба-а-за отвеча-а-ает...- Рим удивился, как речь приобрела вязкость, будто это были не слова вовсе, а тесто. Он попробовал выдавить из себя еще пару слов. - Ба-а-за отвеча-а-ает, ка-а-ак слышно-о-о... - Сильный импульс в голове заставил его скрутиться, и от буквально оттолкнул силой Женьку от себя, согнувшись в три погибели. Женька впечатался в стену и сполз на плитку. Боль была невозможной, но в этот раз перетерпел, прикусив до крови нижнюю губу. Рим пропустил через пальцы птичье гнездо на голове и попытался продраться через череп к самому мозгу. Там, внутри, что-то разрывалось, вместе с этим разрывая и весь воспринимаемый им мир. Ему показалось, что он сейчас снимет скальп своими же ногтями, но смог только поцарапать кожу, захватив еще и перхоть. Эту адскую боль невозможно было сравнить ни с чем в своей жизни.
Рим попытался выпрямиться, но в глаза ударил жуткий кровавый салют. И не только. Казалось, что кровь шла отовсюду - и сквозь глазные яблоки, и через нос. Она капала на плитку, за пару секунд образовав лужицу. 'Вот же...', - сначала было подумал Рим, и выпрямил спину, но не успел закончить мысль. Потому что не удержался и упал без сознания, назначь.
'Финита ля комедия, для нас с тобой'. Женька чувствовал, как его волосы на голове из пепельного цвета превращались в белые. 'Конечная остановка, убедительная просьба - выйти из вагонов'. Лицезря все происходящее, он не кричал, а орал что есть силы на все здание: 'КТО-НИБУДЬ! НА ПОМОЩЬ! ТУТ ЧЕЛОВЕКУ ПЛОХО! ПОМОГИТЕ!'.
Реакция последовала незамедлительная. Как только раздался удар неживого тела о плитку, из дверей выскочил Сан Саныч. Затем из соседних кабинетов начали вываливаться люди, и за считанное мгновение между страдальцами образовалась целая толпа. Все перешептывались, переглядывались. Кто-то приказал одному из учеников как можно скорее сделать звонок в больницу, и те сразу же метнулись к вахте, где стоял телефон. Директору пришлось протискиваться через круг, образованный молодыми людьми. Он явно был в ужасе, и явно не пытался сыграть эту эмоцию. На полу лежали два студента, с которыми он только что вел обычную беседу. Кудряшки Рима откинулись назад, потоки крови из носа и глаз застилали лицо, образуя жуткую маску. Женька лежал со слегка опухшей ногой, с губы так же стекали маленькие струйки. Костыли валялись поодаль, за кругом, перекрещенные друг на друге.
Он окинул взглядом собравшихся людей, пристально вгляделся в Сан Саныча, и тот подхватил его мысли. 'Скажите, чем мы это заслужили? Вы знаете?'. А затем, вслед за Римом, не в состоянии переносить жуткую боль, облокотил голову к каменной стене и лишился чувств.
'О великий Свет...какой ужас'.
ЧАСТЬ 2. ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Глава 1
-...да, да. На боль в голове он не жаловался, но по нему это и так было видно. - Голос Женьки был слышим где-то вдали. В глазах, как и в голове, царила темнота.
Мягкий мужской голос задал вопрос, который Рим не смог разобрать. Он попробовал выйти из пограничного состояния сна и бодрствования. Не вышло. Глаза не открывались, и просто бегали туда-сюда под веками. Затем послышался голос Женьки, грубее, чем принадлежащий тому, кто задавал вопросы.
- Да. Кровь из глаз. Два раза. Во второй раз еще шла и из носа. Черт, как же болит нога...
Рим находился в заточении внутри себя. Он сидел и ждал пробуждения. Окружала его темнота, конечно, не такая холодная, какую он ощутил в имитации. Потому что это была его собственная темнота. А в своей почти всегда теплее.
- О, у вас что-то есть и для меня? Ну, я думаю, можно попробовать. Я рассчитываю на вас и на ваш профессионализм.
На время вернулся тот самый убаюкивающий голос, как решил Рим, врача. Он уловил в интонации, как последовал еще один вопрос. Что-то вроде: 'Не наблюдалось в последнее время странное поведение?'.
