- Я думаю, пять и пять, и он простоит до конца пары, как и стоял. - Часовой внутри кивнул, и был наготове отсчитывать время, заданное Римом.

  - Как скажешь. Сто? - улыбчиво подчеркнул Женька. Возможно, он и догадывался о том, что Рим будет видеть выгоду даже в мелком пари. Иначе бы он попросту не согласился бы.

  Рим в это же время прикинул, что за сто рублей можно выпить чашку свежезаваренного эспрессо. Мысли о кофе чудесным образом подействовали: сон медленно улетучивался.

  - Да, меня устраивает. Сто есть сто. - Рим просыпался на глазах, взбудораженный собственной мыслью о грядущем наслаждении. - Засекаем по моей команде.

  Вызов, брошенный Риму, казался не более чем легкой закуской с утра. Кстати, о закуске. Похоже, что Рим, пытаясь не опоздать, пожертвовал своим завтраком. Поначалу в животе раздался тихий гул, а потом пустой желудок начало скручивать. Не особо сильно, так что пока Рим в состоянии был терпеть вынужденную голодовку, проводя время за развлечениями и парами.

  - Вот, Раковский, давно вас не было! Как там ваша нога? Уже лучше? - обратился Сан Саныч к Женьке.

  - Так вы знаете? - Он немного смутился, но виду не подал. - Кто вам рассказал?

  - А, да чего только не напишут в местных журналах. Вчера странный заголовок на глаза попался, а потом на фото я увидел одного из своих студентов. - Рим немного удивился тому, где Сан Саныч смог разглядеть Женьку в газете.

  - Да уж. - Похоже, что Женьке не пришлась по духу такая странная 'слава', обретенная несчастным случаем. - Лишним не будет нанести визит в поганую редакцию и...

  - Ну, ну, разбирательства оставьте на потом. Хорошо, что пришел, благо, мы не так далеко ушли от начала нашей работы. Сейчас дам тебе исходные данные для выпускной работы. Так, где-то здесь они и лежат. - Сан Саныч начал копаться в портфеле, и спустя некоторое время вытащил из него толстую папку, в которой была куча бумаг. Портфель сразу же сдулся, потерял прямоугольную форму, и верхняя его часть вместе с ручками накренилась за край стола. Тут Рим махнул рукой. 'Поехали', и небольшая игра на пять минут началась. Женька засекал время со своих часов, Рим предпочел считать про себя.

  Было понятно, что в большой папке с бумагами трудно было сходу найти задание для одного из трехсот студентов, которым преподавал Сан Саныч. Не похоже, что он расставлял их фамилии в алфавитном порядке. Быть может, разные обстоятельства, в том числе и инсульт, сказывались на том, что даже простые и удобные вещи терялись в глубинах памяти. Так что этот поиск нужной бумажки мог занять продолжительное время. Иногда Сан Саныч приближал листки к очкам, дабы разглядеть собственные же рукописи, что затягивало сам процесс еще дольше. В момент, когда секундомер перевалил за две минуты, Рим вспомнил еще раз, что сегодня необходимо было показывать первые наброски чертежа по заданию, полученным им еще в тот вторник. Да, еще вчера он решил, что никаких набросков на понедельник он не принесет. Рим так же порылся в своих мозговых архивах и обнаружил, что прекрасно помнит, как рисуется рамка, по каким правилам вычерчиваются координатные оси, как они нумеруются. Чего уж говорить о том, как надо держать карандаш и прикладывать линейку. Помнил так же Рим и то, что предстояло получить в конечном итоге - коттедж двух этажей в высоту, изображенный со всех сторон. В голове все вырисовывалось довольно красиво и надежно: выложенный из белого камня дом с черной крышей, большими окнами и гаражом, пристроенным слева. Оставалось изобразить это на большом листе бумаги. А экономическая часть проекта была очень простым делом - одного вечера хватило бы за глаза, чтобы все просчитать и вывести окончательный результат. Риму казалось, что он успеет все сделать в очень сжатые сроки, как и Сан Саныч в истории с усадьбой, а сейчас торопиться не было большой необходимости. Конец учебного года приходился на май, а до мая было еще далеко. Так что если он начнет свой проект ближе к концу января, то точно успеет.

  Риму было самому известно, что его самоуверенности не было определенного, точного предела. Уж не кто иной, как он сам мог знать о себе то, что размером это чувство, благодаря которому Рим легко определял порядок своих дальнейших действий, в некоторой степени затмевало все остальные. Даже в творениях Сан Саныча он порой мог разглядеть эту атмосферу, что окутывала порой юношу при исполнении какой-либо ни было работы, которая ему нравилась. Самоуверенность, самоутвержденность в деле, где ты чувствуешь себя, как рыба в воде, порой придавала заряд бодрости, некоторой определенности и, что самое главное, смысла в любой деятельности, будь это исполнение чертежа или проведение расчетов.

  А сейчас время медленно подошло к четырем минутам. Женька закусил губу в ожидании, что портфель все же рухнет со стола под своим собственным весом. На лице было легко разглядеть нетерпение. Еще чуть-чуть, сейчас Сан Саныч небрежно опустит ладони к столу, и уже тогда победа будет за ним. Азарт подступал к голове, отчего ладони, сжатые в кулаки, слегка вспотели. Рим лежал на парте, скрестив руки и положив на них кудрявую голову, пропуская мимо ушей то, о чем говорит преподаватель. Взгляд его был прикован к опустевшей клади, вздрагивающей от каждой вибрации, создаваемой большими руками Сан Саныча, которые то и дело резко опускались на стол. Риму не хотелось проигрывать, собственно, он никогда и не любил ощущать вкус поражения. Сейчас спать тянуло уже не так сильно - за маленькой интеллектуальной игрой время проходило веселее и бодрее. Однако Рим смотрел на мир сквозь мутную пленку - все казалось таким нечетким, отчасти нереальным, выбивающимся из обыденного ключа обозримого.

  Часы перевалили за четыре тридцать. Для большей убедительности Рим начал считать беззвучно: тонкие губы шевелились, но звуков не издавали. Вспомнился тот фонарь в Мрачном переулке. Пять минут и пять секунд - и фонарь зажжется. Потом сто рублей проторчат в кармане до лучших времен, а именно до воскресенья, и тогда его будет поджидать теплый, уютный, одинокий вечер, проведенный в 'Уголке'. И вот, когда счет медленно подходил к пяти минутам ровно, из-за учительского стола до ушей Рима дошел грохот дерева, а затем громкий голос:

  - ...Виноградов! Спите что ли? Я вас зову, а вы не откликаетесь, будто вас здесь нет.

  Сон как рукой сняло окончательно. Рим отпрянул от своих же рук, вскинул голову, уставившись на Сан Саныча. Тот уже находился в наклоне, не отрываясь от стула, за которым он сидел, и что-то отряхивал. Рим уже понял, что, и разочаровался. Сегодняшняя игра закончилась. Не нужно было поворачивать головы лишний раз, чтобы убедиться в том, что Женька улыбался. В этот раз его меркантильность взяла верх над меркантильностью друга. С деньгами в кармане придется расстаться, как и с мыслями о почти что бесплатной кружке кофе к ближайшему воскресному вечеру.