Джонс закрытый человек с печальным прошлым. В полиции его недолюбливают, но одновременно и уважают. По натуре он одиночка. Только есть неоспоримый плюс: если дело попало к Джонсу – оно будет раскрыто, чего бы ему это не стоило. Так несколько лет назад за раскрытие преступной группировки Джонс расплатился немалой ценой: он потерял свою семью. С тех пор единственным смыслом его жизни была работа.

– Что–то их определенно связывало.

Брукс фальшиво усмехнулся.

– Еще бы! Все три вскрыли себе вены в ванной. Вероятно, связь все же есть.

– Перестань ухмыляться. Я уверен, им помогли.

– Пока что мы этого доказать не смогли. Возможно, просто они покончили жизнь самоубийством.

– Я так не думаю, уверен, и ты тоже. Скажи мне, зачем принимать лошадиную дозу снотворного, а потом вскрывать себе вены? Кроме того, упаковка от снотворного не была найдена ни у одной из девушек. И потом тебе не показалось странным, что каждая девушка вскрыла себе вены клинковой бритвой1?

– Но в то же время ничего не указывает на убийство. Нет следов насилия. У нас нет никаких улик. Ни единой зацепки!

– Они скоро будут. Нужно быть внимательнее. Засранец не мог ничего не оставить. Ищи.

Джонс сделал большой глоток кофе, взял со стола телефон и вышел из кабинета.

Брукс глубоко вздохнул и недовольно пробубнил себе под нос:

– Ищи!

Брукс захлопнул папку и бросил на стол. Опыта работы детективом было немного. Любой другой на его месте был бы доволен тем, что работает с Джонсом, но только не Брукс. За последние несколько недель он уже успел устать от такого соседства. Энтузиазм, что был в начале совместной работы, поубавился, появилась усталость и раздражительность. Брукс взял телефон и погрузился в бесполезное время провождения в сети.

Спустя несколько минут на столе зазвонил стационарный телефон, и Брукс ответил:

– Брукс, слушаю, – через несколько секунд последовала реакция на сказанное в трубке. – Твою мать! А он оказался прав. Нет, это я не тебе.

Детектив Джонс уже был на месте, когда Брукс подъехал. Все как под копирку: брюнетка вскрыла себе вены в ванной.

Тело обнаружила домработница. Она рассказала, что девушка через две недели должна была выйти замуж. В последнее время она активно готовилась к торжеству. Никак нельзя было подумать, что она планирует покончить жизнь самоубийством.

Каждая жертва была довольно успешна в социальном плане. Первая жертва за несколько недель до смерти переехала в новую квартиру, заказала дорогостоящую мебель в гостиную, которую еще даже не успели доставить. Вторая – за полтора месяца до смерти получила повышение по службе. Третья девушка планировала ЭКО. Ее муж был в командировке, когда она вскрыла себе вены. Масса несостыковок. Люди, планирующие расстаться с жизнью, так себя не ведут. Совершенно нет логики. Впрочем, как и никаких улик и подозреваемых.

– Когда вы виделись в последний раз?

– Я приходила позавчера, делала уборку. Я работаю три дня в неделю. Не могу поверить, – женщина заплакала.

После опроса свидетельницы Брукс подошел к Джонсу, тот тщательно осматривал спальню девушки.

– Ты оказался прав.

– Да, факт, что я прав, мог бы порадовать, но вот только чутье мое подсказывает, что скоро будет пятая, и это никак ни есть хорошо. Думаю, он вытащил ее из кровати. Постель смята. К его приходу девушка уже спала, – Джонс достал телефон и что–то сфотографировал на полу у кровати.

Брукс подумал: зачем что–то фотографировать, если криминалисты уже делают свою работу и все зафиксируют. Только Джонсу, видимо, этого мало.

– Что там?

Джонс повернулся, и на его лице появилась легкая улыбка.

– Больше не говори мне, что они сами отправили себя на тот свет. Засранец оставил нам долгожданную улику.

Я потянулся в кровати и зевнул. Очередной день сурка снова настал. Хотя нет. Все же в последние несколько дней моя жизнь стала значительно интереснее. Новая соседка не может не привлекать к себе внимания. В ее доме огромные окна, и ни на одном из них нет штор. Можно сказать, что она живет на сцене. Но по-моему, этот факт ее совершенно не смущает. Она расхаживает в коротеньких шортиках и майке на тонких лямках, ест перед телевизором заказанную еду, а я за ней наблюдаю. Да, жизнь определенно стала увлекательнее. Когда соседка повесит шторы, я буду очень расстроен.

Что я узнал о кукле, живущей напротив меня? То, что похоже хозяйка из нее неважная. Она совершенно не спешит распаковывать вещи – живет на чемоданах. Никакой новой мебели она не приобрела. В доме ничего не поменяла. Никаких ремонтных работ или перестановок не сделала. Ухаживать за газоном никого не наняла, хотя уже следовало бы. Девушка ничего не готовит сама, каждый вечер она заказывает ужин. Еще она рисует, много рисует. Я бы сказал, что практически все время она рисует. Самый увлекательный для меня факт – каждый день она занимается йогой. У нее потрясающая растяжка! Глаз не оторвать! У меня тестостерон уже зашкаливает. Я вспомнил, что я мужчина. На нее невозможно просто смотреть, она вызывает дикое желание. Но может, дело не в ней, а просто сказывается нехватка секса? Хотя кого я обманываю. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о ней. Душ я принимаю, тоже думая о том, как с удовольствием снял бы с нее ее короткие шорты.

Как только стемнело, напротив дома куклы припарковался старенький Ford. Странно то, что водитель не вышел из машины. Я как раз сел ужинать и сразу его заметил. Мой стол с недавних пор стоит так, чтобы было удобнее смотреть в окно. Похоже сегодня я не единственный зритель.

Мужик просидел в машине до тех пор, пока соседка не легла спать. Через несколько минут, после того как она выключила свет, он вышел из машины и закурил сигарету. Затем он обошел ее дом и вернулся в машину. Я реально напрягся.

Пол ночи ворочался, не мог уснуть. Тип абсолютно точно за ней следил. Я встал в пять утра. Установил две камеры, что были у меня в запасе, так, чтобы было незаметно. Свеже посаженные кусты пришлись в тему. Захочешь камеру найти – не найдешь. Стало значительно удобнее наблюдать за фасадом и входом в ее дом. Как это я сразу не догадался камеры поставить. Вот идиот! Я настолько увлекся куклой, что опустился до слежки за ней. Только теперь мое развлечение превратилось в миссию по ее защите. Не могу же я закрыть глаза но то, что какой–то тип за ней следит. А то, что он за ней следит, получило свое подтверждение следующим же вечером. Тип приехал с первыми сумерками и запарковался у соседнего дома. Как только стемнело, он подъехал ближе к ее дому. Он сидел в машине и много курил.

Внутри меня все затрещало по швам. Ситуация меня конкретно разозлила. Кто он, мать его? И что ему от нее надо? После того, как она выключила свет, он снова вышел из машины, но на этот раз обходить дом вокруг не стал. Он прошел к ее крыльцу, потоптался у входной двери всего пару минут и уехал.

Пока он стоял на крыльце, я буквально вскипел. Как только он уехал, я позвонил Гарри. Я должен был что–то предпринять.

Гарри ответил сонным голосом:

– Не поздновато для разговора?

– Прости, знаю, что поздно.

– Хотел спросить, как прошел день рождения?

– Нет, не совсем. То есть…

Гарри меня перебил:

– Не утруждайся оправданиями, ты не умеешь врать. Что ты хотел?

– Есть дело. Мне нужно, чтобы ты срочно проверил один номер машины. И узнай как зовут девушку, которая поселилась в доме напротив.

– Какую именно, их было две?

– Узнай, на кого оформлен дом? В доме живет только брюнетка.

– Какие указания будут еще? – Гарри усмехнулся, давая понять, что меня несколько занесло.

– Гарри! Это важно! – я повысил голос.

Он кашлянул и ответил гораздо серьезнее.

– Ты не забыл, что слежка больше не твое дело. Джеймс, я понимаю сложно жить по–другому, но ты больше не частный детектив. Эта деятельность для тебя закрыта навсегда. Оставь соседку в покое. Вряд ли она опасна для общества.