На самом деле мокрые волосы не мешали Ребекке, ей мешал Чарли. Как бы он ни старался, у него не получалось самого главного – не докучать ей. Он вечно суетился, попадался под руку, окутывал излишним вниманием и заботой. Он был полной противоположностью пьяным мужикам из кабака, где она в шестнадцать лет пела практически без одежды. Они выкрикивали грязные слова, а она ловила себя на мысли, что ей это нравится, но смена обстановки была необходима как воздух, если оказываешься в замкнутом пространстве надолго. Чарли был совершенно другим, готовым ради нее на все, и это быстро ей надоело, становясь пресным. Он пытался меняться, но видимая внешняя сила не умаляла внутренних эмоций. Его переживания были настолько сильны, что разрывали броню, которую он так долго пытался выстроить вокруг себя. Она боялась его сломать и уничтожить, если будет неаккуратна.

– Хорошо, поезжай. Вдруг у тебя и правда что-то получится. Я не могу лишить тебя свободы, – вздохнул Чарли. – Только представь, что я стану виновником твоей несбывшейся мечты. Однажды, через много лет кто-нибудь спросит тебя о том, все ли твои желания осуществились, а ты только и сможешь ответить: «Не все». А на вопрос «почему» прозвучит, как ответ, мое имя.

– Не слишком ли ты много на себя берешь?

– Опять ты за свое?

– Ладно! Ты сильно расстроился? Только отвечай честно!

– Нет. Я привык к тому, что ты внезапно появляешься и внезапно исчезаешь, – соврал он. – Мне кажется, я сумел к этому приспособиться.

– Если и так, то я тебя всегда предупреждаю! – одернула Ребекка.

Изо всех сил он старался делать вид, будто его это не волнует. Их общение было похоже на американские горки – затишье сменялось вулканом обжигающих эмоций. Она исчезала, когда хотела, и появлялась, когда ей что-нибудь было нужно. Деньги ее не интересовали, но отчего-то она делала вид, будто страстно их желает. На самом деле она возвращалась за вниманием и заботой. Раньше, чтобы соскучиться, ей хватало и нескольких дней, но в этот раз она вернулась, когда ждать уже было нечего.

*****

На палубе наступило тихое воскресное утро, ветер сменил штиль. Тишина окутала все видимое пространство.

– Что ты все время пишешь?

– Ты очень внимательный, но это не твое дело, Чарли. Это точно не любовные записки, о которых ты целыми днями мечтаешь, – Джастин хотел как можно скорее сменить тему.

– Не хочешь – не говори.

Он молчал и не обращал на Чарли никакого внимания.

– Скажи хотя бы, где тебе удалось достать такую красивую ручку? Мне она сразу понравилась.

– Этот подарок – самая ценная вещь в моей жизни.

– Значит, не подаришь?

– Нет, я же сказал. Однажды мне уже снилось, что я ее потерял. Проснулся в поту – весь мокрый. Это был плохой сон, а ты предлагаешь мне превратить его в явь, – с досадой в голосе произнес Джастин.

– Да, пожалуй, ты прав. Теперь мне тоже хочется иметь что-то настолько же ценное! – Чарли оживился и начал шарить по карманам, пока не достал оттуда маленький камень.

– Смотри, что я нашел! Это же камень силы!

– И давно он лежит у тебя в штанах? – рассмеялся Джастин. – Будет твоим талисманом.

– Нет! Я хочу подарить его тебе. Кроме писем от Ребекки, у меня ничего нет, но их я не отдам, да и не нужны они тебе, а вот камень силы точно пригодится.

– Чарли, ты – настоящий волшебник, – Джастин улыбнулся и сжал подарок в кулаке.

Вчера ночью компания разошлась, когда Люк начал показывать свой коронный танец, его он выучил благодаря младшей дочери. У него было три дочери, и он этим очень гордился – семи, девяти и пятнадцати лет. Узнав, что у Люка большая семья, люди делятся на две категории. Одни усмехаются и восклицают: «Теперь понятно, почему ты постоянно в отъезде, здесь им до тебя не добраться!», а вторые удивляются, как можно находиться столько времени вдалеке от дома: «Бедная жена – святая женщина!» – восклицают они.

Жена Люка – Валери, на семь лет его младше. Они познакомились случайно в общей компании друзей, Люк поразил ее своей харизмой и непосредственностью. Это у него хорошо получалось, он умел производить впечатление на девушек, хоть специально к этому никогда не стремился. Спустя десять лет после знакомства они поженились. Друзья докучали с вопросами – зачем так долго тянуть со свадьбой, особенно переживали подруги невесты, успокоить их было невозможно. В эти времена Валери и Люк мыслили одинаково и считали свадьбу неважным событием, которое ни на что не влияет. Отсутствие обручальных колец не мешало им наслаждаться жизнью и любить друг друга, но, надо сказать, в итоге они все равно поженились. Свою семейную жизнь Люк считает счастливой, хотя уделять внимание другим девушкам ему нравится и сейчас, он не отказывает себе в этом удовольствии при любом удобном случае.

– Дуглас вчера сказал, что скоро нас ждет один важный заказ, если он сумеет договориться и уладит все вопросы вовремя, а не как обычно.

– До этого еще далеко, поэтому не обольщайтесь заранее. Вы же знаете Дугласа, он любит преувеличивать, когда еще ничего неизвестно. Пока нет никаких подробностей и договоренностей! Мало трепать языком просто так, – возмутился Люк.

– Давно хотел спросить! Люк, а ты скучаешь по дому?

– Конечно, скучаю, Чарли, но еще больше я скучаю по морю, когда нахожусь дома. Особенно если приходится мыть посуду или делать домашнее задание с детьми.

– Скучать – абсолютно нормально. Я завидую вам, ведь вам есть по кому скучать в своем настоящем. Только сейчас я понимаю, как много это значит и для меня, – вздохнул Джастин.

– А ты скучай по отсутствию скуки! Как я завернул, а? – Чарли расхохотался и уставился на друзей.

– Посмотрите, кто у нас оживился. Чарли, ты неотразим! – поддержал его Джастин.

– Если бы я мог, я бы поменялся с тобой местами. Я бы хотел никогда ни по кому не скучать.

– Так не бывает. Люди всегда скучают по тому, с кем хотят встретиться, и по тому, кого им не хватает. Не удивляйся, если однажды столкнувшись с тем, что так долго желаешь, ты потеряешь интерес в считанные секунды и не испытаешь сильных эмоций.

– Неправда. Всегда, когда я вижу Ребекку, я ощущаю счастье. Оно отзывается трепетом в теле, разливаясь по нему волнением и теплом.

– Чарли, ты правда считаешь, что мы хотим снова тебя выслушивать? – недовольно сказал Люк. – Я уже сыт по горло твоим рассказами.

– А что мне еще остается, вы – мои единственные друзья.

– Пусть говорит, ему нужно выговориться. Мой тебе совет – сначала разберись в себе, а потом думай о ней и, я тебя умоляю, не забегай вперед, – продолжил Джастин. – Тебе нужно время, чтобы суметь это пережить.

– Не знаю, о каком времени идет речь, но точно знаю, что сейчас время обеда! Пошлите на кухню, живот рычит как старый мотор лодки, что десять лет стояла у моего отца в гараже. И ведь работала же!

– И правда – пора. Чарли, поднимайся, в кой-то веки Люк дело говорит.

*****

Миллер ушел от Люси днем, но домой вернулся лишь к вечеру. Все это время он просидел на крыльце и курил одну за другой сигареты, вспоминая своих старых товарищей. Хотелось выпить, но он себе этого не позволял. Эти правила Миллер соблюдал еще и потому, что в их городке считали, чем беднее семья, тем сильнее от нее пахнет спиртным. Ему не хотелось слушать, как местные шепчутся о том, что у них в семье все плохо с деньгами.

В молодости он мог выпить намного больше, чем сейчас могут предположить многие. Походы к друзьям случались нечасто, точнее, не случались никогда. Друзей у него не было, и Миллер бы и рад их не заводить, но когда Даниэль подрос, то начал задавать много вопросов, ответы на которые найти не удавалось. Ради этого отец даже завел знакомство с компанией других мастеров, но по счастливой случайности их встречи проходили в вечернее время, когда Даниэлю нужно было ложиться спать. Он был еще слишком мал для таких посиделок, а оставлять его с Люси совсем не хотелось, поэтому с новыми знакомыми Миллер встречался нечасто, что его, несомненно, радовало.