— Ну… Нила переплюнуть сложно. Поэтому, самый плохой папочка здесь…

— Я. Хахааха, понял. Окей, а этот длинный, Майк, кажется, тебя не ебёт? — Билли под этим словом имел ввиду совершенно другое понятие, но если бы он увидел в тот момент красное лицо Мэйфилд из-за своего вопроса, просто бы охуел, наверное.

— Нет, всмысле да, блять, Билли. Я тебе всё расскажу при встрече. Сейчас сюда кто-то идёт, пока. — Макс воровато оглянулась в пустой коридор. Света не было.

— Мелкая, я позвоню перед пересечением границы штата этой Индианы, окей?

— Ага. — Макс бросила телефон. Схватив рюкзак, она быстро, топотом слона, побежала к себе в комнату.

Макс сидела на ступеньках, подперев уже двумя руками, свои бледные щёки в ожидании.

В дверь резко позвонили.

Девчонка вздрогнула и побежала к себе за собранными вещами и документами.

— Иду, иду. — Пропела Сьюзан, а в следующую секунду была, мягко говоря, в шоке, увидев на пороге своего дома высокого мужчину.

Если быть точнее, парня. Просто Билли забыл побриться перед дорогой, и, в итоге, щетина подарила ему ещё пару годков сверху. А ещё тот факт, что Сьюзан видела его в последний раз, лет шесть назад, тоже придавал эффекта.

— Билли? Что ты здесь делаешь?.. Как ты узнал наш адрес?.. — Дрожание в голосе миссис Уилер говорило о том, что она до сих пор боится своего второго бывшего мужа и воспоминания о скандалах и побоях нахлынули на неё с новой силой. Она бежала от этого чудовища, скрыв все адреса, поменяв номера свои и ближайших родственников. А тут… Конечно, не Нил, но его «часть» уж точно.

— Мам, пропусти, пожалуйста. — Макс пронеслась маленьким ураганчиком под носом ужасно удивлённой женщины.

— Здравствуйте, миссис Уилер. Макс мне сказала, что вы уже, вроде как, дали согласие?.. Я её забираю. –Харгроув опёрся локтем о дверной косяк, наблюдая за Макс, которая медленно зашнуровывала кеды. За время гипса, она почти потеряла этот навык.

— Что, прости?! Макс, я не поняла, что здесь происходит?! — Макс смотрела в пол, закрывшись рыжими волосами уже от двух ужасно удивлённых людей.

Девчонка глубоко вздохнула, поднимаясь на ноги и доставая белый листок из кармана зелёной толстовки.

— Тебе нужно только подписать здесь и всё. — Вместе с бумажкой, Макс протянула ручку. — Мама, я уезжаю с Билли. Жить. Навсегда. У меня есть накопления… — Рыжеволосая не успела договорить.

— ТЭЭД! Иди сюда, скорее… Господи, что тут делается… — Сьюзан закрыла рот ладонью. В глазах стояли слёзы. И был виден гнев.

— Я уже всё решила. Подпиши и всё, наконец, закончится. — Макс сказала громче, чем планировала.

— Макс, блять. Что ты творишь?.. –Билли прошёл в прихожую и нагнулся к рыжей макушке. — Какого хуя я ехал сюда?!.. Чтобы быть впутанным в ваши семейные «Санты-Барбары»?! Почему ты не спросила разрешения у матери, а мне напиздела?!

— Я не напиздела! Я просто хочу отсюда свалить навсегда, что непонятного?!

— Угу, а я должен стать твоей нянькой —опекуном на три года?! Хотя, если говорить НЕ про Индиану, то твоё совершеннолетие наступит вообще через шесть, грёбаных, лет. Ага, щас! — показал девчонке фак.

— Билли!.. — Макс вцепилась в его свитер.

— Молодой человек, что вы забыли в нашем доме? — Раздался сухой голос мистера Уилера–старшего.

— Здрасьте… — Билли криво улыбнулся. — Я приехал за Макс. Она, просто звонила и… В общем, мы давно… — придумывал ложь на ходу, но потерял сноровку, ибо последний раз так врал в шестнадть, перед побегом от отца-тирана. — Договаривались о поездке на общих каникулах. Мне уже двадцать три и я полностью беру ответственность на себя… Ну… Как-то так… — Харгроув выдохнул.

— Что?! Какая поездка, ты ведь, только что, пять минут назад, говорила, что навсегда уезжаешь, Макс?! Что это за бумага?! — Сьюзан вырвала из рук дочери мятый листок. — Родительское соглашение?! Я не буду ничего подписывать, ты никуда, тем более, с ним не поедешь, ясно тебе? Нахалка… Господи, кого я вырастила?! Бессовестная дрянь, стерва, самая настоящая! — Сьюзан порвала на мелкие кусочки несчастный листок.

— Вот именно, мамочка! Ты ведь всегда хотела сына! Умного, красивого, замечательного, талантливого и послушного. Вот! Вот он у тебя и остаётся! — Закричала Макс.

В следующий момент раздался громкий звук пощёчины.

Максин закусила губу, по красной, от удара Сьюзан, щеке катилась слеза. Девчонка со всей дури ломанулась на выход из дома, сталкиваясь на крыльце с «виновником торжества».

Майк Уилер вообще не понял, что произошло. У подростка был трудный день во всех смыслах. Сегодня в школе по матанализу мистер Колзи рвал и метал, Джейн чем-то капала ему на мозги во время перемены. Майк так и не обратил внимания «чем», потому что его мысли были заняты сами знаете кем. Мэйфилд с ним не разговаривала вот уже три недели. Рекорд. И «не разговаривала» — это мягко сказано. Он для неё прекратил своё существование. А для Уилера прекратил своё существование собственный сон. Потому что ночь — это была единственная возможность, единственное временное пространство, когда Майк на цыпочках подходил к комнате Макс, открывал дверь, проникал в её комнату и при свете уличного фонаря наблюдал за спящей девчонкой. Иногда садился рядом, на самый краешек, чтобы не разбудить, хотя, как потом уже заключил Майк, спала Макс очень крепко, и просто клал свои холодные руки на её жутко горячие плечи, словно это была печка. Иногда Мэйфилд что-то бормотала, несвязное и странное, но Уилер был уверен в том, что среди звуков слышал своё имя. Один раз подросток не выдержал и сам заснул в ногах Макс, но за полчаса до будильника очухался и отправился восвояси. Сегодня Майк был очень уставший, но решил себя добить ещё и истязаниями в зале, взяв вес в семьдесят фунтов. И ещё по пять подходов. А потому, когда нос Мэйфилд уткнулся в его рёбра, Майк застыл на месте с открытым ртом.

— Это из-за тебя! Из-за тебя!!! Ненавижу!!! Ненавижу тебя, Уилер! — Закричала Максин в слезах, отталкивая его, продолжая бежать к машине Билли.

Майк не знал, что ему делать.

Смеяться, радоваться, закричать вопрос вслед рыжеволосой или успеть схватить её за тонкое запястье и прижать к себе.

Она наконец-то, хоть что-то ему сказала за этот двадцать один день.

Аллилуйя.

Пускай это и было очередное обвинение во всех смертных грехах, но Майк был по-настоящему рад, до тех пор, пока не зашёл в дом и не увидел там гостя.

Макс сидела на переднем сидении, уставившись в лобовое стекло с видом на собственный голубой дом, минут сорок, прежде чем водительская дверь открылась и в машину сел Билли.

— Мэйфилд. — был зол. Точь-в-точь так же, как была зла сейчас Сьюзан, взбешён Майк, раздражён Тэд. — Я договорился с ними. Она написала расписку о том, что ты будешь со мной в течение восьми дней в Санта-Монике, при условии, если ты будешь звонить каждые шестнадцать часов им в независимости где мы находимся. Мэйфилд, посмотри на меня. Это серьёзно, иначе они вызовут копов и, блять, вот какого хрена я связался с тобой, Сопля?!..

— Окей. — Прошептала девчонка. На вопросы и споры у неё уже не хватило сил.

Убедившись в том, что мелкая пристегнулась, Билли повернул ключ зажигания.

Они ехали трое суток без перерыва до Калифорнии в полном молчании. Билли только останавливался для того, чтобы купить провизию, сигареты и отлить, а, ну, ещё и накормить и причесать эту мелкую засранку.

Макс каждые шестнадцать часов, как и положено, отзванивалась на домашний. Чаще всего она просто оставляла голосовое сообщение на автоответчик о том, где они находятся и сколько времени по часовому поясу Лос-Анджелеса.

Чаще всего, эти самые голосовые сообщения слушал Майк, подбегая к телефону, как дрессированная собачка, на всякий случай, записывая данные в блокнот. Но каждый раз Уилер надеялся, что сможет услышать голос, р е ч ь Макс. Живую, а не записанную.

В Санта-Монике у Билли была квартира.