Егор сделал шаг в обратном направлении, но тут же понял, что он ни на что не опирается. Он не падал, но и ничего не было под его ногами. Егор раскинул руки, пытаясь опереться на стены, но руки ни ничего не ощутили. Не было ничего, за что можно было бы схватиться или на что можно было бы опереться. Ничего. Он словно барахтался в темной непроглядной массе воды, но при этом он дышал и дышал полной грудью. Отчаяние охватило Егора. Он начал судорожно размахивать руками, что бы хотя бы за что-то ухватиться, но не мог.
Сделав несколько бесполезных попыток найти опору, Егор, наконец, ухватился за какой-то, как ему показалось, камень, рванул его на себя, а точнее – рванулся к нему и тут же, сильно ударившись головой обо что-то твердое, потерял сознание.
Глава 5. Дом на болоте
Очнулся Егор в темном сыром помещении, лежа на грубом деревянном полу, собранном из неоструганных досок. От шершавых досок, на которых он лежал, уткнувшись прямо лицом, несло затхлым запахом сырости, неприятно щекотавшим ноздри. Егор оперся руками в пол и попытался сесть, но это удалось ему далеко не сразу. Голова, тяжелая и гудевшая словно колокол, клонилась на грудь. Руки и ноги, словно налитые свинцовой тяжестью, не слушались своего хозяина. Но вот, наконец, он сел и, с трудом ворочая головой на затекшей шее, осмотрелся.
Помещение, в котором он оказался, было очень небольшое. Единственное узкое оконце не было ни чем закрыто – жалкие остатки полусгнившей рамы были настеж распахнуты и ничего не мешало яркому лунному свету освещать стены убогого жилища, в котором невесть как очутился Егор. Дверь все же была, но и она не отличалась крепостью и сквозь её неплотно пригнанные доски сквозил несильный, но пронзительный ветерок, все глубже проникающий под легкую рубаху Егора.
Посидев некоторое время без движения и пытаясь привести свои мысли в порядок, Егор с трудом поднялся на ноги и, чуть было не упав, так как тело еще не совсем слушалось хозяина, подошел к окну. Выглянул в него, Егор силился понять – где он и как он здесь очутился.
Увиденная Егором за окном картина ни как не вносила ясности в положение, в котором он оказался. Он был очень сильно удивлен увиденным, если не сказать – поражен. Но, учитывая произошедшее, у Егора не оставалось сил на какие либо иные эмоции, кроме удивления. Широко вокруг, насколько хватало взора, простиралось болото, подернутое легким туманом, скрадывающим очертания предметов.
Там, где Егор вырос, не было таких болот. Точнее болота были, но это были, скорее, небольшие участки заболоченной местности, которые не создавали проблем с их преодолением. Здесь же не было видно ни одного сколь либо высокого деревца. Самые кусты, то тут, то там видневшиеся в лунном свете, были столь низки и так редко встречались взору, что было понятно, что это огромное болото во всей его силе и гнилой мощи.
Не нравились Егору болота. Да и кому они могут нравиться, эти гиблые места, тем более что на болотах и обитало больше всего нечистой силы. Называли болота и «вратами духов», потому что считалось, что в том месте, где кажущаяся твёрдой почва уходит из-под ног, открываются врата в мир духов. Выходят через болота духи в мир и через них же тащат за собой пропащие души. А еще говорили, возникли болота из выплюнутой изо рта чёрта земли, которую он пытался спрятать от Бога. Потому и непрочной была эта земля и пахла гнилью.
Рассказывали еще старики, что обитал на болотах болотный человек – болотник, злой дух-хозяин болота. Если уж заметил тебя болотник, то обязательно заманит в трясину и утопит. Запутает, заблудит болотник одинокого путника, попавшего к нему на болото, и поминай, как звали – пропадет человек. Бывало, что не хозяин был у болота, а хозяйка – болотница. Но и она не лучше болотника над людьми шутила.
Кто-то говорил, что это угрюмые неповоротливые безглазые толстые чудища, покрытые болотной грязью, водорослями, улитками, насекомыми и рыбьей чешуёй. И сидят они на дне болота, пуская пузырьки и ожидая очередную жертву, которую хватают за ноги и тянут в трясину. Кто-то сказывал, что похож болотник на человека, но с руками длинными и с хвостом. Другие говорили, что видели грязное, маленькое, безглазое существо с гнилыми зубами. Были и такие, которые считали, что это толстый рыжий мужик на тонких ногах и с большими глазами. И даже такие были, что говорили, как болотник мог превратиться в живую болотную грязь, которая хватали и тянула за собой попавшего в неё человека. А уж если болотница хозяйкой на болоте, то одним она может явиться девушкой молодой, а другим старухой. И подруги им были под стать – русалки да кикиморы болотные. Но и те и другие любят петь, завлекая своим голосом путников.
Любили болотники и пошутить. Бывало, что заманивали они под видом доброй хозяйки или хозяина усталого путника в большой дом, где усаживали за стол, после чего поили и кормили. Даже одаривали путника подарками. Но как только путник приходил в себя, то оказывалось, что сидит он в болоте, весь в грязи, с полным ртом болотной ряски, а вместо дорогих подарков полные карманы травы и мусора.
Не в силах более совладать с усталостью и нахлынувшими впечатлениями, Егор снова опустился в угол у окна и, прислонившись головой к стене, забылся в тяжелом сне…
Как долго спал Егор – он не знал, но, проснувшись, он увидел солнечный свет и, еще раз оглянувшись, вспомнил всё с ним произошедшее. Силы вернулись к нему, но он, еще не веря своим глазам, встряхнул головой и, осмотрев свои ладони, растер ими лицо. Нет, он не спал и все произошедшее, казавшееся сейчас кошмарным сном, было не сном. Егор вспомнил медведя, шахту, Маринку и то, как он, выпустив её руку, барахтался в темноте шахты.
Он вспомнил все произошедшее, но не хотел в это верить. Еще раз потерев лицо руками, Егор встал и выглянул в окно. Туман, сгустившийся за ночь и окутавший болото, уже начал рассеивался под лучами солнца, но еще не давал увидеть что-либо дальше, чем на несколько шагов. Скорее механически, чем осознанно, Егор опустил руку в котомку, висевшую на плече, и, вынув из неё сухарь, принялся его грызть. Утолив таким образом голод, Егор столкнулся с проблемой жажды, но так как воды кругом было предостаточно, то решить возникшую проблему он собирался просто – выйдя наружу и напившись прямо из первой лужи.
Повернувшись к двери, Егор толкнул её и она, чуть скрипнув, распахнулась. Шагнув за дверь, Егор чуть было не свалился на сырую траву, которой зарос небольшой клочок земли у самой избушки. Крыльцо, видимо, сгнило и развалилось, а сам порог двери возвышался над землей не меньше чем на локоть. Едва успев ухватиться за косяк, Егор чуть задержался в дверном проеме и, поняв, что крыльца нет, спрыгнул вниз. Сырая земля хлюпнула под ногами. Медленно, стараясь не упустить ни одной детали, Егор осмотрелся и так же медленно обошел приютивший его дом. Избушка была небольшой, но стояла на прочном каменном фундаменте и скатана была из увесистых неохватных бревен, покрытых мхом, но еще довольно крепких. Всего четыре ряда их составляло высоту, довольную для человека среднего роста. Покатая крыша, крытая дерном, чуть прогнулась от времени и сырости, но еще держалась. Каким чудесным образом посреди болота очутились столь небывалые для этого места материалы – это было совершенно непонятно. Понятно было одно – построена изба была давно, но добротно, и так же давно она ни кем не использовалась.
Приведя свой план по утолению жажды в действие (напившись прямо из небольшой лужицы у дома), Егор вновь забрался внутрь избы и еще более внимательнее, чем прежде, осмотрелся. Пол, стены, потолок – все это серое и пустое, не содержало в себе ни одного признака жизни. Давно в этих стенах не ступала нога человека. Именно человека, так как отпечатки чьих-то лап, Егор все же разглядел. Отпечатки были небольшие, но Егор, знавший всех птиц и зверей в своей округе, как не силился, не мог понять – какому зверю они принадлежат. Проследив путь, проделанный хозяином этих отпечатков в обратном направлении от двери к окну, Егор рассмотрел в тени под окном небольшое кольцо и, ухватив его рукой, потянул.
