Старший мальчик снова зажег спичку и поднес ее к свечке, стоявшей на дощатом столе в бутылке из-под пива. Младший принялся разводить огонь в очаге. Перед очагом стояли медные горшки, на столе валялись хлеб, масло и сковорода с сосисками. Младший мальчик поджарил на огне сосиски, а старший достал из грязного ящика бутылку водки, пряники и колоду засаленных карт. Чарли с любопытством огляделся. На полу лежали старые грязные мешки, набитые сеном. На них рваные одеяла и измятая подушка. В углу была навалена целая груда шелковых платков, как видно украденных.
Воришки напоили Чарли водкой и накормили горячим ужином. Повеселев, все трое засели за карты. Чарли в карты играть совсем не умел. Маленьким он играл в дурачки, и то редко. В тюрьме арестанты считали карты делом серьезным и детей в это дело не допускали. А ему давно хотелось научиться играть. Старший мальчик вытащил из кармана целую кучу медных денег.
— Будем играть на деньги. Есть у тебя деньги, малыш?
Чарли вытащил из кармана все, что у него было, весь свой недельный заработок.
— Только я совсем не умею играть, — пробормотал он робко и покраснел.
— Ничего, мы тебя живо научим, — сказал старший. — Ты будешь сначала играть вместе со мной против него — он указал на младшего и подмигнул ему. — Выигрыш и проигрыш будем делить пополам. Только, чур, не зевать! Гляди в оба!
К удивлению и радости Чарли, он и его партнер ни разу не проиграли. Они всякий раз выигрывали и нагребли целую кучу денег.
— Ого, малыш! Да у тебя счастливая рука. Ты нас обоих обыграешь, коли начнешь играть один. Ну, да ладно, я тебе не препятствую. Твое счастье!
Чарли попробовал играть один. С первого же раза он опять выиграл. Потом еще и еще. Куча денег перед ним все росла и росла. Он раскраснелся, глаза его блестели.
Вдруг он заметил, что маленький подмигивает старшему и как-то по своему перекладывает карты. Чарли хотел было им сказать, но тут старший стал рассказывать смешную проделку, и Чарли забыл про маленького и его карты.
Он проиграл, хотел отыграться и проиграл опять. От волнения он побледнел. Стала кружиться голова.
— Ничего, малыш, в картах всегда то везет, то не везет. Отыграешься. Выпей-ка еще водки.
Чарли залпом осушил стаканчик и продолжал играть. Он по-прежнему проигрывал. От выпитой водки Чарли затошнило. Голова у него совсем закружилась.
— Я больше не стану играть, — сказал он решительно. — Отпустите меня домой, я скоро опять приду к вам в кабачок. Воришки не стали спорить. Опять завязали ему глаза и вывели его на дорогу.
На улице Чарли очнулся и тут только сообразил, что проиграл все свои деньги. А до новой получки еще долго ждать!
Дома он едва поздоровался с хозяевами. Поскорее бы забраться на свой чердак. Но хозяева глядели на него радостно. Вид у них был праздничный и растерянный, словно они хотели сказать что-то необыкновенное. Хотели сказать, а не говорят. Старушка открыла было рот, а старичок замахал на нее руками и стал делать знаки. Потом откашлялся.
— Тут приходила ваша сестра, просила, чтобы вы, как только вернетесь, сбегали поскорее в тюрьму. Там у вас семейная радость, великая радость.
Старичок все еще не решался сказать, в чем дело. Чарли глядел на него во все глаза. Какая могла быть у них радость? Мальчик давно привык к одному только горю.
Тут старушка опять не вытерпела:
— Ваша мама получила письмо.
— Неожиданно, — перебил старичок.
— От старой знакомой, подруги детства, — торопливо подсказала старушка.
— Погоди, не мешай! — рассердился старичок. — Рассказать нужно все обстоятельно. Ваша мать получила письмо от старой знакомой, подруги детства. Она живет в одном городе с дальним родственником вашего отца. И вот видите ли… родственник вашего отца умер, у него были деньги, а наследников не было. Ваш отец его прямой наследник. Деньги по закону достанутся вашему отцу. Имею честь поздравить с получением наследства.
Старичок обхватил Чарли пухлыми руками и стал крепко целовать.
— Теперь ваш отец скоро выйдет на свободу. Вы поступите в школу и будете учиться. Давно пора. Такой способный и умный мальчик! Вы рады, что будете учиться?
Чарли оторопел и не говорил ни слова.
Тут старушка заплакала:
— Да что же вы стоите? Бегите скорее в тюрьму. За вами уж давно пришли. Папа с мамой давно вас ждут. Идите же скорее!
Чарли побежал в тюрьму. За ним поплелся и хромой старичок-хозяин. Непременно хотел сам поздравить его отца. К тому же он предложит Диккенсу свои услуги — поможет ему вступить во владение наследством. Нужно сделать все по закону. Старичок служил раньше в суде — у него там было не мало знакомых.
— Пойдем к папе! Пойдем скорее к папе! — торопил мальчик.
Тюремщик с веселым лицом открыл им ворота. Великая новость успела облететь всю тюрьму. Все встречные радостно с ними здоровались. В нижней галерее навстречу им попался старый приятель Чарли, пожилой арестант. Он курил трубку, от него сильно несло вином. Завидев мальчика издали, арестант бросился к нему и едва не сбил с ног на последней ступени. Потом кубарем влетел с ним в галерею.
— Мы ведь с ним давние друзья, — говорил он хозяину Чарли. — Сколько раз вместе коротали время с его отцом в буфетной. А он-то бедняжка… Когда б вы видели, как он пришел сюда в первый раз, такой маленький, храбрый, а сам ни жив, ни мертв. Трудно пришлось мальчонке. Уж мы-то знали… Нам ли не знать… А теперь вот счастье!
Арестант пришел в полный восторг.
— Погодите-ка почтеннейший, погодите, — крикнул он вдруг старичку, увидя, что тот собрался идти дальше. — Дайте-ка мне вашу спину… чуточку пониже… вот так…
И тут же, в тюремной галерее, пожилой арестант перелетел через голову почтенного хромого старичка, бывшего судебного чиновника. Пухленький старичок совсем оторопел от удивления. Арестант схватил его за пуговицу:
— Мы с вами выпьем, почтеннейший. Необходимо вспрыснуть, необходимо вспрыснуть!
Насилу от него отделались.
Когда Чарли вошел в камеру, вся семья уже была в сборе. Джон Диккенс, по обыкновению, сидел у окна. Он был гладко выбрит, и галстук был повязан под самым подбородком. Сапоги блестели. Лорнет снова висел на верхней пуговице сюртука. Лицо сияло. Он много и громко говорил. Словом, это был прежний Джон Диккенс.
— Необходимо, дочь моя, — говорил он Фанни, — поскорее отыскать хорошую портниху и сшить тебе нарядное платье. И шляпку тоже… да, да, конечно, красивую шляпу. Надо также сделать что-нибудь для Чарли; у него решительно неприличный вид. И для тебя, — обратился он к маленькой служанке. — Я намерен быть щедрым… да, да, я твердо намерен быть щедрым… — Тут он увидел Чарли и широко расставил руки.
Мальчик кинулся к отцу на шею.
— Твой отец не будет бедняком, когда выйдет из тюрьмы, говорил Джон Диккенс, прижимая к себе сына. — Мы не будем богаты, но дети мои больше ни в чем не станут нуждаться. Можешь больше не ходить на фабрику. Ты скоро поступишь в школу.
Он очень обрадовался, узнав, что квартирный хозяин Чарли поможет войти во владение наследством. Главное, поскорее выйти из тюрьмы. Когда это можно? Через несколько часов? Через несколько дней? Через неделю? Как, неужели только через неделю? Вам легко говорить. Понимаете вы, что значит лишняя неделя в тюрьме? Я задыхаюсь, мне нужен воздух!
— Я думаю, что раньше не удастся, мистер Диккенс. Необходимо выполнить некоторые формальности. Мы поторопимся, уверяю вас, мистер Диккенс, мы сделаем все возможное. А пока, будьте добры, покажите мне ваши бумаги.
Джон Диккенс заторопился и вытащил целый ворох.
— Ваша родословная, мистер Диккенс? Так, так… Теперь, кажется, все в порядке. Вам, конечно, придется немного поиздержаться. Но мы поведем дело как можно экономнее.
Ветхая лестница, ведущая на галерею, затрещала под быстрыми шагами. Дверь камеры распахнулась и вошла толпа арестантов. Во главе был тот самый пожилой арестант, которого Чарли раньше встретил в галерее. Темные глаза его весело блестели, а волоса на голове торчали щетиной. Он объявил:
