Но сами девушки не были местными. Следственная группа должна была составить карту. Может, Хойл ее даже видел?

По одной в год на протяжении семи лет. Очень странно. Жестко дисциплинированный сексуальный маньяк? Или в других местах было больше трупов?

Хотел бы он расспросить Хойла подробнее. С этим человеком было нелегко разговаривать. Демарко подумал, что, может быть, стоит зайти в местную полицию, запросить копию отчета судмедэкспертизы и любую дополнительную информацию. Но даже если они откроют ему доступ…

Что тогда? – спросил он себя. – С чего ты решил, что сможешь сделать то, что не смогли десятки других? И не забывай, что ты в отпуске. Просто путешествуешь без конечного пункта назначения.

И вот ее голос:

– Эй!

Он повернул голову. Джейми бежала, оставаясь на одном месте, ее кожа блестела.

– Что, ты так быстро сдался? – крикнула она.

Он скатился на бок, оперся на руки и колени и встал прямо. «Господи, ну и увалень», – подумал он. Демарко вышел на улицу, чувствуя себя толстым, как никогда.

– Серьезно? – спросила Джейми, все еще продолжая бежать.

Он заискивающе улыбнулся, но не получил никакой улыбки в ответ. Затем он тоже присоединился к бегу на месте.

– Здесь, – указал он ей на свою голову, – я уже пробежал целый марафон.

– Ну конечно, – ответила она. – Вся горячая вода достанется мне.

Она развернулась и понеслась, а он побежал за ней тяжелой трусцой, приняв наказание.

У Демарко с Джейми не было особо много времени на беседы, так как они опаздывали на бранч. Как и обещала, она использовала почти всю горячую воду к тому времени, как он приковылял внутрь. Все его тело было покрыто мурашками, когда он вышел из душа спустя всего пять минут.

– Ну и как оно? – спросила Джейми из-за стола, который она завалила зеркальцами и косметикой.

– Освежающе, – ответил он, пока вытирался полотенцем напротив зеркала в душе. – Будто я в кладовке постоял и меня там обрызгали из шланга.

– Относись к этому как к поведенческой терапии, – хмыкнула она.

– Меня подкараулили, – сказал он и нанес на лицо пену для бритья.

– Что сделали?

– Подкараулили. Мужчина по имени Хойл. Ты его знаешь?

– Хойл? – Она чуть помолчала, пока наносила подводку. – Не припоминаю.

– Судмедэксперт на пенсии. Гробовой округ.

– Нет, все равно не помню. Что он хотел?

– Вчера, в доме твоей бабушки, – Демарко говорил между взмахами бритвы, – ты кому-нибудь говорила, где мы будем сегодня бегать?

– Кто-то предложил это место, не помню, кто. Я хотела побегать возле школы, но это лучше, правда? Особенно последняя миля. Повсюду поля и деревья. Много тенька. Жаль, что ты упустил.

Демарко заворчал себе под нос и закончил бриться. Через несколько минут, с одним полотенцем, обернутым вокруг талии, а другим на плечах, скрывая как можно больше, он быстро прошел мимо Джейми в спальню.

– Так что это за Хойл, о котором ты говорил? – спросила она.

– У меня есть время, чтобы погладить рубашку и брюки? – выглянул он из спальни.

– Малюсенькая секундочка, – ответила она. – Погладь только верх рубашки, остальное никто не увидит.

– Я не брал костюм, – сказал он ей.

– А что, спортивную кофту?

– Прости. Я о похоронах как-то не подумал.

– Рубашка-то хоть белая?

– Желтая…

Она уставилась на себя в зеркале, и он представил, как она спрашивает себя: «О чем я только думала?»

– Хотя бы галстук у тебя есть? – спросила она потом.

– Я не буду засучивать рукава, – заверил он ее.

По дороге к дому бабушки он рассказал ей о разговоре с Хойлом. Джейми призналась, что слышала об этой истории в церкви несколько лет назад. Некоторые жители даже хотели, чтобы церковь сожгли дотла, чтобы этот скандал и позор поглотил огонь, но городской совет не смог прийти к соглашению. Через несколько дней кто-то все же поджег церковь. Добровольная пожарная команда, находившаяся всего в паре минут ходьбы, прибыла слишком поздно, чтобы спасти здание.

– Бабушка была методисткой, – сказала Джейми, – поэтому я не знаю пастора Ройса. Но несколько ребят, с которыми я гуляла летом, знали. И о нем ходили слухи.

– Например?

– Он любил деньги и женщин. Всех возрастов. И я не припомню, чтобы о нем говорили как о педофиле. Или о том, что он ограничивался одной расой.

– Кто-нибудь это расследовал?

– Уверена, что да.

– Странно, что Хойл, – продолжил Демарко, – знал нас обоих. Тебя-то я понимаю. Но меня? Он даже знал о моем ранге. Ты его не видела, когда пробегала мимо пустыря?

Джейми отрицательно помотала головой.

– Зато знаешь, кого я увидела? Розмари Туми. Библиотекаршу.

– Ту стремную?

– Она живет несколько… сейчас подумаю… за пять домов до пустыря. Она поливала клумбы, когда я пробегала. Помахала и пожелала мне доброго утра.

– А потом позвонила Хойлу, сидевшему в своей машине с кондиционером у пустыря. На что хочешь поспорить?

– Но вот вопрос – зачем? Зачем библиотекарше и судмедэксперту сговариваться, чтобы завести с тобой беседу? Ты уверен, что у тебя не было солнечного удара?

– Это скорее была даже не беседа, а… не знаю. Какой-то тест.

Демарко некоторое время молчал. Потом спросил:

– Я правда буду выглядеть не к месту на похоронах? Без пиджака и галстука?

– Ну, мы тут серьезно относимся к похоронам, – ответила она.

– Супер. Демарко, неотесанный янки.

– Достаточно уже того, что ты трахаешься с бывшей принцессой «Персикового фестиваля», – усмехнулась она. – Но явиться на похороны в брюках цвета хаки, лоферах и без галстука? Спорю, ты не знал, что бабушка была дочерью Американской революции, да?

– Надо было надеть бандану с американским флагом, – предложил он.

– Ну точно неотесанный, – сказала она и взяла его за руку.

Ему нравилось держать ее за руку. Ему хотелось держать обе ее руки одновременно и все равно идти прямо.

– Мне кажется, что я скинул фунт или два из-за всех этих событий, – сказал он.

– Как будто это поможет, – ответила она.

За бранчем с Мэтсонами он ограничился небольшой порцией омлета, тарелкой свежих фруктов и тремя чашками кофе. Он спросил Брайана о фальшивой стене в церкви, после чего Брайан решил спросить всех в радиусе десяти футов, знали ли они, в отличие от него, о существовании такой стены до всей этой истории с термитами. Никто не знал. Как никто не знал и Хойла. Но после того, как Брайан повторил описание Демарко: «Похож на Шалтая-Болтая в выцветшем черном костюме», двое родственников из Абердина подумали, что, возможно, пару раз видели такого человека, хотя и не могли сказать, где именно. Все признали, что убийство семи девушек было отвратительным преступлением, которое запятнало честное имя маленького городка.

– Ты, наверное, не знаешь, что у нас есть пара зарегистрированных сексуальных преступников, живущих в радиусе двадцати миль отсюда, – сказал ему кузен Уильям.

– Правда? – удивилась Джейми.

– Один из них живет чуть севернее. Живет в двухэтажном доме на сорока с чем-то акрах с женщиной и братом. Какая-то антиправительственная группировка. Я забыл, как они себя называют.

– Это не с ними жила пятнадцатилетка? – спросил другой кузен.

– Ей было четырнадцать, – ответил Уильям. – Один из них взял всю вину на себя. Отсидел полгода или где-то так. Но из того, что я слышал, они все были в этом замешаны. Даже девушка. Делитесь с ближними своими, понимаете, о чем я?

– А с девушкой что случилось? – спросила Джейми.

– Трудно сказать. Когда это было-то, лет пять назад?

– И ты говоришь, здесь есть еще один? – спросил Демарко.

– Сексуальный маньяк? – уточнил Уильям. – Он вырос где-то в восьми милях от Лейквью-Роуд.

– Это там мы сегодня бегали! – воскликнула Джейми. А затем подмигнула Демарко. – То есть я бегала.