Впрочем, она даже не сомневается, кого она увидит.

Некая невнятная жалость к громиле все же проснется, едва она увидит, насколько страшна его рана прямо под левой подмышкой и до самой брюшины. Бугай честно держал равнодушную морду, явно терпя жуткие страдания, что отдавались резкими волнами, доставая до самых кончиков волос. Знакомый незнакомец лишь едва заметно скривит лицо, но заметно расслабится, только у Рей бок вконец онемеет от жуткого количества медикаментов.

А потом до нее дошло. Понимание врезалось в нее тараном, снося привычную сдержанность чудовищным валом.

Они что, делили боль?!

Через бушующий вихрь комковато-горького гнева пролезет чувство окончательного понимания происхождения всех этих непонятных ощущений от неожиданной чесотки в самых странных местах и вот этих некрасивых пиков колкой агонии. Но крышу ей сорвало от знания, что теперь не только его боль — ее.

Все его чувства — тоже ее.

Вся та мешанина эмоций, иногда раздирающих сознание — не ее! Рей готова была снова рухнуть на колени от отчаяния. Весь контроль, который она старалась держать в своей жизни, весь порядок, налаженный и привычный — теперь лишь пустой звук! Хватило лишь одного вопроса, чтобы сорваться окончательно.

Что же с ней будет, если этот чертов кретин вздумает помереть?

Это было… страшно.

Ей стало настолько страшно, что даже не поняла сама, в какой момент подпрыгнула со своего кресла и начала выкрикивать грязнейшие ругательства, что одним соленым от слез комком вываливались изо рта.

А потом этот ублюдок… ущипнул себя за щеку.

Одним молниеносным движением, даже не меняя гадостного выражения лица. Цапнул… и выжидательно продолжил пялиться. От разливающегося по собственной щеке жжения Рей моментально придёт в себя. В голову пришло лишь одного решение для проверки новой догадки. Если она чувствует его, прилетит ли ему ответно? Глупое решение было, ехидное, почти детское. Но в голову больше ничего не пришло. Намеренно высунула кончик языка, словно предупреждая говнюка, что сейчас он тоже отхватит. Укусила себя так, что чуть сама же и не взвизгнула, мысленно проклиная все на свете, включая себя за тупость. Чуть не откусила язык из идиотского желания проверить!

Ублюдок с той стороны лишь чуть поморщился, но этого для Рей хватило. Что же, будет проверять дальше. Впившиеся в кисть ногти продавили кожу, как размякшую глину, а громила и не дернулся, но она без труда уловила наливающиеся идентичные синячки на тыльной стороне его левой кисти.

Продолжать почему-то не хотелось, да и пленка преграды резко испарилась вместе с громилой с дырой в боку, и Рей просто села на пол, судорожно вытирая мгновенно вспотевший лоб.

Думать что-либо сил уже не было.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Рен все ждал.

Честно ждал.

Зыркал по сторонам, ежесекундно вглядываясь в пол, в стены, в воздух в ожидании плывущих исчерканных линии.

Девчонка не показывалась уже несколько месяцев как.

Привычные дела уже никак не отвлекали, и в какой-то момент он даже умудрился подумать, что все это было лишь его богатым воображением, настолько давно он не видел ее. Но уже буквально через сутки у него на руках появились странные длинные полосы, словно кто проехался ногтями. От радости, возникшей в душе в тот момент, он аж поежился… и цапнул себя за ягодицу. Как можно незаметнее ухватился, а то негоже перед всей солдатней себя за задницу мацать, благо накидка на одном плече надежно скрывала его действо. Ущипнул себя так, что сам чуть не подпрыгнул.

Буквально через секунду щеку обожгло. Щека загорелась так сильно, словно он сам себе залепил нехилую затрещину. Ровная шеренга вышколенных пехотинцев, сверкающих броней и оружием, заметно колыхнулась, и Рен, сразу заметивший отшатнувшихся солдат, вдруг понял, что откровенно улыбается во весь рот, глядя сквозь офицеров, замерших сбоку.

Он даже не стал заморачиваться и считывать эмоции перепуганных страшным оскалом начальства. Так, слегка проехался по мозгам, и утопал прочь, внезапно поймав себя на мысли, что готов почти насвистывать.

Она появилась вечером, когда он, давно растеряв нечаянное благодушие, злостно швырнул коммуникатор на стол, нисколько не беспокоясь о целостности аппарата. Ничего не будет этому коммлинку, тот и не такое переживал. Рен уже готовился упасть на кровать и мысленно считая одинаковых пехотинцев, наконец, заснуть, но воздух поплыл, явив девчонку с той стороны прозрачной пелены.

Она была рядом, буквально через пяток метров от него. Сделай он несколько шагов, он бы даже мог бы выставить и свое оружие. Ладонь прямо-таки чесалась, взывая к привычной тяжести рукояти сейбера. Но она лишь бросила на него яркий, до болезненности в висках красивый взгляд и отпрыгнула в сторону.

Вариантов поведения у него было не очень-то и много. Смотреть на нее или заняться своими делами, сделав вид, что ничего необычного не замечает. Сделать вид, что за спиной нет тонкого тела со странными, даже на вид неудобными мечами, конечно, было бы проще всего.

Но как будто у него вообще был выбор.

Девчонка еще долго будет кружить перед ним в боевом танце, нападая и защищаясь против юркой серой тени. Будет падать на колени от очень грубого удара или изящно уворачиваться, будет падать на спину, но тут же подскакивать на ноги с неправильным радостным оскалом, заставляя грудь Рена заполняться чем-то жутко тяжелым и одновременно невесомым, оплетая мысли неким извращенным восторгом и восхищением. Все впитывал как губка каждое движение тела, каждый замах и выпад. Старался запомнить каждый изгиб женского тела, ловил каждый выдох и изменения на лице. Если бы он мог, он бы предложил ей сразиться в тренировочном бою.

Болезненная пульсация в висках внезапно поменяла дислокацию, нахально усевшись в паху.

Когда девчонка остановилась и взмахом руки отослала прочь серую тень, Рен почему-то взбесился.

Девчонка очень медленно, плывущей изящной походкой подошла вплотную к пелене и замерла. А потом в ее глазах мелькнуло нечто. От этого нечто вдруг сердце заколотилось погибающей в черной дыре звездой. Ожидание чего-то потянуло жилы, загибая позвоночник в хаотичный заломленный комок костей. Рукоять сама впрыгнула ему в ладонь и Рен выставил зажженный меч перед собой.

Без вопросов, без предупреждений.

Как ни старался, как ни напрягался, он так и не смог даже краешком коснуться ее мыслей, даже кусочка чужих эмоций украсть. Отголоски эмоций он мог лишь ловить с ее лица по малейшим движениям мышц, будь то дернувшиеся губы или поднятый уголок рта с нахмуренными бровями. И он почему-то никак не мог смириться, что вот эта наглая малявка смотрит прямо ему в глаза. Смотрит без малейшей капли страха, без единой крупинки ненависти, которые он привык видеть ежесекундно в глазах окружающих.

Та же лишь судорожно вздохнет, явно из последних сил заставляя себя не дернуться прочь от багрового блеска силового оружия, готового пронзить ее левый глаз. И исчезнет, оставив его глупо тянуть руку с активированным мечом.

Рен же будет очень долго крутить в голове мысль, что если бы у него была возможность, он бы не раздумывая насадил череп наглой девчонки на меч, настолько грызло душу понимание, что его затягивает в некое болото. Пучину, из которой ему не выбраться, если не заняться своим спасением прямо сейчас.

Он бы насадил ее не только на свой меч. И не только голову.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

После той раны Рей не видела его очень долго.

Настолько долго, что даже подумала, не сдох ли случайно этот говнюк или просто каким-то макаром затаился. Все тайком оглядывалась днем, или откровенно выжидающе таращилась по сторонам вечером, засев в своих апартаментах. Ни одного мало-мальски приличного синяка, что уже давно не вылезали в случайных местах, ни нагромождения неожиданных эмоций, что наваливались кучей в самый неподходящий момент. Ничего, словно и не было ничего. Что не могло не радовать.