Инспектор вынул лист бумаги из машинки, но вместо того, чтобы отложить его, он еще раз перечитал последний абзац, как бы в поисках чего-то важного, но упущенного. Затем он отложил бумагу в стопку и продолжил работу.
Показания доктора Фрэнка Эллардайса.
Я был врачом покойного Энтони Гейнфорда в течении последних пяти лет. Он пристрастился к алкоголю и отказывался от лечения. Выпивал он часто, но лишь иногда превышал свою меру, что вызывало интоксикацию организма. К тому времени, как я взялся за его лечение, он совершенно потерял всякое желание победить вредную привычку. Его печень была поражена циррозом, а сердце увеличилось. Меня бы не удивило, если бы он внезапно умер из-за алкоголизма. Он делил дом со своим братом, Дереком Гейнфордом, но несколько лет назад братья решили оставить свой дом и переехать к Кеннету Фельдену, их кузену. В этом был прок, поскольку Кеннет Фельден, похоже, имел влияние на пьянство Энтони и держал его в пределах разумного, хотя случались и рецидивы.
(Далее доктор Эллардайс подтверждает показания прочих свидетелей насчет событий во время вечеринки).
Когда 29 июня прозвучала сирена, я сразу же покинул дом и поспешил на свой пост. Я был занят там, пока не прозвучал сигнал отбоя, и даже немного после него. Затем я пошел домой.
Около половины девятого утра мне позвонил Кеннет Фельден, который сообщил, что его брат найдет мертвым в постели. Я предположил, что он умер из-за алкоголизма, но прибыв на Мэйбури-Гарденс, я выяснил, что причиной было отравление газом. Когда я добрался туда, окна в комнате были открыты, и свежий ветер выдул все остатки газа. Кеннет Фельден сообщил, что он обнаружил газовый вентиль открытым и повернул его. Тогда я вспомнил, что накануне покойный страдал от насморка, который мог помешать ему унюхать запах газа в спальне. Положение тела наводило на мысль о газовом отравлении. Я определил время смерти – десять или одиннадцать часов до того, как я осмотрел тело, то есть около полуночи или ранее. Я рассказал Кеннету Фельдену, что в сложившихся обстоятельствах не могу подписать свидетельство о смерти – это дело для коронера. Он согласился. Затем я предположил, что нужно известить полицию. С этим он также согласился и позвонил в участок.
Я никогда не замечал в покойном склонности к суициду. Предыдущим вечером он, несмотря на простуду, был, как всегда, в хорошем настроении. Когда я последний раз видел его живым, он не был пьян; но насколько я понимаю, после этого он принял виски на ночь, так что я не могу сказать, в каком он был состоянии перед смертью.
(Подпись): Фрэнк Эллардайс.
– Коротко и по сути, – прокомментировал инспектор. – Теперь экономка.
Показания миссис Мириам Доггет.
Я – вдова, и служу экономкой мистера Фельдена уже пять лет. Около трех лет назад Гейнфорды поселились у мистера Фельдена, и моя зарплата увеличилась из-за дополнительной работы. Мистер Дерек Гейнфорд был моим любимцем. Он очень добр, и, несмотря на астму, причиняет очень мало беспокойств, будучи очень внимателен. Мистер Энтони Гейнфорд много пил, и временами это было совсем неприятно. Иногда он причинял по-настоящему много хлопот; но у мистера Фельдена был подход к нему, и он мог удерживать Энтони, хотя временами тот срывался и напивался. У него был неровный распорядок дня: он привык вставать по ночам и бродить по дому в поисках выпивки. Но мистер Фельден хранит ее под замком, так что мистер Гейнфорд мог получить бутылочку только днем, когда мистера Фельдена не было дома, – в таких случаях ключи находились у Дерека. С началом войны меня начали беспокоить ночные похождения мистера Энтони: а вдруг он откроет занавески, забыв о светомаскировке?
Неделю назад мистер Фельден рассказал мне о том, что пригласил пять человек на вечеринку, и велел подать хороший ужин, даже если придется потратиться на дефицитные продукты. Думаю, что это было очень мило с его стороны, ведь это ужин для доктора Эллардайса и мисс Стэнуэй, а все знают, что мистер Фельден когда-то был помолвлен с мисс Стэнуэй, а она бросила его, и теперь она с доктором Эллардайсом. Не то, чтобы у меня было, что сказать против доктора Эллардайса, напротив, зимой он вылечил мой ревматизм и был очень добр.
Прошлым вечером на ужин пришли: мисс Стэнуэй, мисс Херонгейт, мисс Бельмонт, миссис Дженнер и доктор Эллардайс. Я знала, что буду загружена работой, поэтому, пока они ели суп, я приготовила виски для мистера Энтони (он называет это своей выпивкой на ночь). Это просто поднос с термосом, наполненным горячей водой и полстакана виски. Он всегда предпочитал «принимать на ночь» особый сорт виски – «Блэк Свон», он говорил, что только эта марка помогает лучше уснуть, хотя судя по тому, что я часто слышала, как он ночами блуждает по дому, не так-то оно и помогало ему уснуть. Когда он только переехал сюда, я оставляла для него графин с виски, но мистер Фельден прекратил эту практику и велел оставлять только полстакана, так как Энтони не стоит принимать на ночь слишком много. Конечно, были возражения, но мистер Фельден настоял на своем, а когда он настаивает – это бесповоротно. Также я готовила блюдце с дольками лимона, но с тех пор, как лимоны стало невозможно достать, это прекратилось. Также, поднявшись в комнату мистера Энтони, я закрывала окна – он ненавидел открытые окна.
Я показала дамам гостевую спальню, в которой можно было снять верхнюю одежду. Доктор Эллардайс просто повесил шляпу и пальто в гардеробе.
Еще я помню, что за ужином мистер Энтони вел себя очень хорошо, в то время как я опасалась, что он может что-нибудь натворить. Но он был в хорошем расположении духа, весел и разговорчив, и его проблема не бросалась в глаза. Ах да, помимо всего прочего я и позабыла: у мистера Дерека случился приступ астмы, и это было страшно, поскольку он забыл те штучки, которые он принимает: он ломает их в носовом платке, а потом вдыхает. Доктор Эллардайс мгновенно сбегал за ними наверх, в комнату мистера Дерека, и с их помощью привел в порядок мистера Гейнфорда. Из-за всего этого бедный мистер Дерек не смог насладиться ужином, насколько я смогла заметить. Хотя, конечно, я не могла уследить за всем происходившим за столом: мне же приходилось приносить и уносить блюда, уж и не говорю о том, сколько в итоге пришлось перемыть посуды.
Когда ужин закончился, леди прошли в гостиную, а мисс Стэнуэй вернулась и сказала мне: «Я оставила сумочку наверху». Я предложила сходить за ней, но мисс Стэнуэй сделала это сама, и я видела, как она спускается с сумочкой в руках.
Я мыла посуду, когда прозвучала сирена. Леди ушли, как и доктор Эллардайс. Мистер Фельден поднялся наверх, чтобы надеть униформу перед тем, как поспешить на службу. Мистер Энтони отправился спать. Он никогда не дожидался окончания налета, в то время как мы с мистером Дереком не ложились, пока он не кончился. На самом деле налеты не особенно беспокоят меня, хотя, конечно, нельзя сказать, что они мне нравятся. Я просто сидела и вязала. Мистер Дерек читал книгу, пока не отключили свет. Затем я нашла свечи, и мы сидели с ними, пока не прозвучал сигнал отбоя тревоги. После этого мистер Дерек пошел спать. Ночью с ним случился еще один приступ астмы, и он выглядел довольно плохо. Затем и я отправилась спать.
На следующее утро я приготовила поднос с завтраком для мистера Энтони, но он не ответил мне. Мне показалось, что я слышу запах газа, я забеспокоилась и обратилась к мистеру Фельдену. Он поднялся и прошел в комнату мистера Энтони. Тот лежал в постели мертвым. Затем прибыл доктор. А потом – полиция.
Я не помню, чтобы слышала запах газа, когда поднималась в комнату мистера Энтони с его виски на ночь. А с тех пор я не была в его комнате.
Что касается «Блэк Свон», то у нас дома большие запасы этого виски. Когда началась война, мистер Энтони настоял на том, чтобы заказать его. Он сказал, что цены могут вырасти, и дешевле купить прозапас. Не знаю, сколько у нас бутылок, наверное сорок или пятьдесят дюжин. И он был прав: цены и действительно выросли. Он пил и другие марки, покупая их время от времени, но в последнее время виски стало трудно найти в продаже, так что он уже некоторое время пил «Блэк Свон» из наших запасов. Ничего другого для «стаканчика на ночь» у него не осталось.
(Подпись): Мириам Доггет.
