Сердце билось с ужасной скоростью, в груди болело. Меня охватила паника. Ни с чем не сравнимый ужас. Он пробуждал воспоминания. Те, которые больше всего хотелось забыть. Они были чёткими, но слишком контрастными. Картинка просто резала глаза. А может, это была реальность. Самым последним в калейдоскопе кошмаров было изображение недавнего происшествия — труп одной из учениц. Эта картинка надолго зависла перед глазами, словно угроза. Предупреждение. Или… Спойлер?

— Увидимся на шоу. — Прозвучал отвратительный, холодный, скрипящий как старое колесо, голос. В этот раз он был намного ближе, намного чётче, чем в прошлый раз.

И сразу после этого раздался самый жуткий, самый леденящий душу смех. Ни одно живое, тем более теплокровное, не могло быть его хозяином. Внутренности, казалось, в мгновение превратились в цельный кусок льда, который постепенно начал таять. Воздух снова стал поступать в лёгкие и, секунда за секундой, ко мне стали возвращаться силы. Когда смог разглядеть перед собой хоть что-то, поднялся на ноги. Зря. Тут же качнуло в сторону, и я не слабо приложился головой о стену. Еле как хватило сил сделать пару шагов к подоконнику, чтобы облокотиться на него. Голова кружилась, а слух возвращался очень медленно. Я даже не слышал, как моя же голова стукнулась о стену. Но, постепенно я стал различать звуки. И первым, на что я обратил внимание был шум шагов. Бега.

С тяжёлыми шагами мимо двери прошёл — или, если быть точнее, пролетел быстрее скорости света — Боуэн. «Ну, а кто же ещё» — пусть меня и мучила головная боль, но снисходительнее от этого отношение к нему не стало. Резко остановившись чуть дальше двери, он тут же повернулся на сто восемьдесят.

— Ты в порядке? — Этот вопрос уже не просто надоел, он выводил из себя. Даже с неимением сил пошевелиться я не мог не испытывать дичайшей ненависти. И плевать было на испуганное выражение лица, на беспокойство в голосе. Просто плевать. Меня достал этот вопрос. Меня достал он. Меня достало то, что за почти что две недели я не сделал ровным счётом ничего, зато дважды получил под зад от той чёртовой аномалии.

— Всё чудесно, разве не видишь?

Меня била крупная дрожь, руки тряслись, я не мог ровно стоять, да и в принципе вид у меня был препаршивый. А его взгляд, внимательный, пристальный, ни капли не помогал. Он подошёл ближе, протянув руку.

— Не капризничай, с- — Боуэн запнулся, нахмурился, и одёрнул руку. — Мэйсон. У тебя следы остались.

В тот момент впервые в жизни пожалел, что в мужском нет зеркала. Хотя на что там смотреть? Но всё равно потянулся к шее. По пять полос с каждой стороны, и каждая намного холоднее остальных участков кожи.

Не хотелось говорить. Только не об этом. Только не с ним. Даже если он единственный, кто понимает, что происходит. Не хотелось его ни видеть, ни слышать, ни знать о нём.

Как видно, негодование отразилось на моём лице, потому что он помрачнел ещё больше. Где-то на подсознательном уровне стало чуточку стыдно, но это чувство быстро испарилось, стоило ему только открыть свой рот.

— Я просто не хочу, чтобы вечером нашли очередной труп. — Он опустил взгляд в пол. Но голос был непривычно низким, строгим. Хотелось бы сказать металлическим, но металл обычно холодный.

Я ничего не отвечаю. Какое отношение он вообще имел к происходящему? Мало верилось, что он горел желанием всё прекратить. Не было заметно его заинтересованности в этом.

Когда наши взгляды встретились, Боуэн был уже не просто серьёзен — он был в ярости. А я ведь ничего не успел сделать, чтобы заслужить такое. Потому, собираюсь силами и просто прохожу мимо него. У меня урок, как-никак. И я уже опоздал, нужно было думать о том, какую отговорку использовать, а не о его ходе мыслей.

— Я мог не успеть. — Слова прошибают не хуже электрического разряда, но я не останавливаюсь. Звучало так, будто бы он был зол на меня. Будто бы это была моя вина.

В ярости я, не глядя ни на кого, залетаю в класс, приземляюсь на первое свободное место и падаю лицом на руки на парте. Чувствовал себя маленьким обиженным ребёнком. Не верилось, что со мной могло случится тоже, что и с той девчонкой. А в то, что это именно Его Величество это предотвратило — тем более. Я ведь даже за поиски не садился, вообще ничего не сделал. Не нарывался, был тише воды ниже травы. Что у всех вечно ко мне какие-то претензии?

Так и лежал на парте, надувшись на весь мир, пока наконец не скрипнула дверь, и шум в классе не прекратился. А меня как ледяной водой окатило. Четвёртый урок.

— Кхм, итак, на чём я остановился? — Я даже голову не поднял. Меньше всего хотелось снова его видеть.

После небольшой заминки кто-то всё же ответил, но я не особо вслушивался. У меня были мысли поважнее. И ярость стала распространяться не только на весь мир.

«Какое везение, что преподавателя не было, когда я вошёл» — действительно! Он ведь должен быть в двух местах сразу. На уроке и в конце коридора. Ты как всегда гениален, Мэйсон!

Несмотря на ненависть к себе и всему миру, я всё равно попытался сосредоточиться на уроке. И это было в разы труднее, чем раньше, хотя бы потому, что сам историк не мог сосредоточиться. Какие шансы были у меня? Боуэн постоянно сбивался, терял мысль и в принципе будто бы не присутствовал на уроке. К середине он просто сдался и сказал самостоятельно законспектировать последние страницы параграфа.

Какая-то часть меня хотела заставить его нервничать ещё сильнее. Но зачем? Он не сделал ничего, от чего я бы пострадал. Вроде как. Пока что. Тот случай на коридоре всё ещё стоял у меня в памяти, и «плата» за информацию тоже, но если углубиться — он не идиот. Он сразу сказал, чтобы я держался подальше от всего этого. И каким образом ему нужно было действовать, если я его не послушал? Если разговоры бесполезны, в ход идут действия. И то, что он делал немало меня отталкивало от него и, соответственно от всей той чертовщины, что происходила. Если задуматься, он просто мог желать отгородить меня от всего этого.

«Но мне не нужна защита.» — с какой-то обидой думалось мне. И все разумные доказательства обратного просто были бессильны.

Сложно описать, каких усилий мне стоило всё же высидеть тот урок. Сосредоточиться было практически нереально — то и дело забывал, что хотел написать, или мысли уходили далеко от урока, или я замечал на себе немигающий взгляд Боуэна. Если быть честным, последнее меня не особо волновало хотя бы потому, что смотрел он скорее сквозь меня. У него был пустой взгляд, который весьма красноречиво сообщал о крайне сильной задумчивости хозяина.

Звонок с урока был блаженной музыкой. Первые полсекунды. А потом, из-за спешки, у меня всё начало выпадать из рук. Всегда ненавидел выходить из класса последним, а в тот момент возможность такого исхода только добавляла стресса. Когда все вышли, и кроме меня осталась всего парочка зевак, я заметил, что Мэй стоит в дверях. Это немного успокоило меня, но ненадолго. Та парочка мгновенно вылетела из кабинета, а наличие сестрёнки никак меня не спасло.

— Задержись на…пару минут, пожалуйста. — Он сказал это до такой степени тихо, что звук легко мог утонуть в шуме из коридора. Но он не сделал этого. И я услышал. Проблема заключалась в том, что Мэйбл тоже. Она с таким недоверием смотрела на Боуэна, что, казалось, ему самому стало неловко.

— Иди, я догоню. — Однако, мои слова принесли обратный от желаемого результат.

— А это такой приватный разговор? — Он перевела свой жутко-пристальный взгляд на меня, будто бы действительно ждала объяснений.

— Да. — Бесцеремонно вытолкнув сестру из кабинета, я закрыл за ней дверь.

— Диппер, я просто-

— Мэйсон. Моё имя — Мэйсон. — В тот момент это казалось слишком, личным, что-ли… Он был совершенно никем для меня, да и подобная «кличка» с его уст звучала крайне неуместно.

— Ладно. — После недолгой заминки выдавил из себя Боуэн, явно не ожидавший, что я буду против. — Я просто хотел спросить, ты нормально себя чувствуешь?