Она щурится на него. Её так отвлекают его слова, что она даже не замечает, как его рука проскальзывает по её бедру. Обращает на это внимание, только когда он начинает расстёгивать её джинсы.

Она пытается остановить его, чувствуя, как разгоняется её пульс, но он отпихивает её руку и тянет собачку вниз. Наклоняется, чтобы скользнуть губами по её шее.

— Мне не понравилось, что он сказал.

Она звучит сбито — растерянно, когда он забирается рукой под край её простых белых трусов:

— Что… что я предательница?

Драко качает головой, проскальзывая носом вдоль её ушной раковины.

— М-м.

Её голос дрожит

— Что я ничто?

Он неожиданно кусает её за шею. Так сильно, что она вздрагивает от боли.

— Ага, — говорит он, обжигая дыханием её кожу, а затем оглаживает языком пострадавшее местечко, словно извиняясь. — это.

Она отвечает дрожащим выдохом.

Драко медленно проводит по ней пальцем вверх и вниз, рисует ленивые круги, запуская электричество по её нервным окончаниям.

— Хуже то, что ты, блять, походу веришь в это, — он резко убирает руку — только чтобы заставить её смотреть, как он засовывает тот же палец себе в рот. Обсасывает его.

Задушенный всхлип вырывается из её горла. Её щёки стремительно розовеют.

— Что чертовски абсурдно, — продолжает он, доставая влажный палец изо рта и вновь проскальзывая ладонью между её ног.

Она охает. Цепляется за его плечи, сминая влажную ткань его рубашки.

— Это бесит меня, — говорит он; его пальцы находят удобный ритм — скользят в ней, заставляя её бёдра дёргаться им навстречу. — но не так сильно, как он.

Она прячет лицо в его груди. Не может позволить ему смотреть на неё, когда он делает это с ней.

— Я хочу причинить ему боль, — мурлычет он, его слова не соответствуют его тону. Не соответствуют ничему, особенно когда он дразнит её вход. Обводит его мозолистым пальцем. — чёрт, я так хочу причинить ему боль. — а затем он проскальзывает внутрь двумя пальцами.

Она приглушает свой крик, прижимаясь к нему лицом; впивается ногтями в его плечи.

— Позволишь мне ранить его? — бормочет он ей в ухо, даже когда двигает пальцами внутри неё, каждый раз находя эту странную, идеальную точку, которую она не может описать. Ту, что заставляет пальцы её ног поджиматься.

— Не надо, — пищит она — слабо, едва слышно.

— Пожалуйста, пожалуйста, я хочу сделать ему больно, — его голос грубеет. Он начинает чаще двигать рукой, — позволь мне сделать ему больно.

Это неправильно. Она знает, что это неправильно.

Но знать это недостаточно, чтобы остановить сладкое, ноющее удовольствие, поднимающееся между её бёдер.

— Нет, — хнычет она, и он вводит в неё третий палец, поворачиваясь так, что теперь он практически лежит на ней. Нависает над ней. Вбивается в неё.

Так она не может спрятаться от него, и его губы захватывают её, оказывая болезненное давление. Он кусает. Сосёт. С силой.

— Я хочу, чтобы он истекал кровью. Хочу вспороть его маггловским ножом.

Она хмурится, одновременно в знак протеста и из-за жара, пылающего внутри. Она жаждет. Нуждается. Боится.

— Скажи, что я могу. Скажи, что позволишь мне.

Она может только покачать головой, зажмурившись, прикусив язык. Она так близко. Слишком близко.

— Даже если нет, я думаю, я всё равно это сделаю.

И после этого он заканчивает говорить. Он хватает её за талию свободной рукой, подтягивая её ближе. Наклоняет её так, что угол, под которым входят его пальцы, становится невыносимым. И они скользят внутрь и наружу, внутрь и наружу, так уверенно — так беспощадно, что вскоре она сжимает пальцы на его рубашке и крупно вздрагивает. Вскрикивает, когда оргазм взрывается внутри неё почти яростно. Мстительно.

Когда ей наконец удаётся отпустить его, её руки дрожат. Его рубашка измята. Его губы припухли.

И его взгляд — дикий. Довольный. Очень довольный тем, что ему удалось сделать это с ней.

— Не — не причиняй ему боль. Тебе не нужно.

Он наклоняется к ней. Целует её слишком сладко.

— Не буду ничего обещать.

========== Часть 29 ==========

4 января, 1999

— Кругом валяется этот мусор.

Она вскакивает, охнув, и пихает Драко коленом в бедро, а затем он просыпается и начинает ругаться, и они принимаются застёгиваться на все пуговицы. Оба пытаются понять, зачем Теодор Нотт садится на диван между ними.

Гермиона быстро накладывает на себя чары — приводит в порядок свои спутанные волосы и стирает все доказательства их неподобающего поведения. Она не планировала уснуть и сейчас нервно осматривается, пытаясь понять, кто ещё на них смотрит.

Но здесь только Нотт, и его, кажется, совершенно не интересует, что происходило между ними. Он держит в руках Ежедневный Пророк — бросает его на столик перед ними — и Гермиона цепляется взглядом за один из нижних заголовков.

ОСТАВИТЬ ПРОШЛОЕ В ПРОШЛОМ?

Теории Ведьминого Досуга о Свидании Гермионы Грейнджер с Бывшим Пожирателем Смерти

Она вздыхает, протягивая руку, чтобы обратиться к соответствующей статье, но Нотт шлепает её по ладони.

— Не эта, — раздражённо огрызается он, а затем распахивает Пророк с такой силой, что тот разрывается по краям. — это дерьмо.

На этой странице изображена движущаяся фотография Драко и Нарциссы Малфой, которые выходят из Министерства вместе со своим адвокатом в день апелляции. Затем на ней появляется Пэнси Паркинсон, что идёт по Косой Аллее, прикрывая лицо рукой, отгоняя прессу. Затем Нотт со своим адвокатом на апелляции, он сидит, массируя виски. Затем Блейз Забини, проталкивающийся через других представителей прессы, пытаясь попасть на Кингс-Кросс.

В заголовке написано:

ПРОШЛО ПОЛГОДА, А ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПНИКИ ВСЁ ЕЩЁ СВОБОДНО ГУЛЯЮТ ПО ГОРОДУ

— Ты когда-нибудь слышал об этой чёртовой организации? Или, по крайней мере, так они это называют, — Нотт спрашивает Драко. — “Борцы за Справедливость”?

Драко качает головой и устало потирает глаза; щурится, наклоняясь ближе, чтобы рассмотреть всё получше.

— Думаю, что они хотят отправить нас всех в Азкабан.

— Нет, приятель, — Нотт раздражённо тычет пальцем в газету. — они хотят нас, блять, убить. Я прочитал сраную статью. Вот. Прочитай вот это, — он ещё немного рвёт её, когда хватает со стола, и протягивает её Драко, указывая на нужное предложение. — прочти это. Прочти.

Драко зевает и сонно читает вслух:

— “С октября прошлого года организация накапливает значительную поддержку и растёт в количестве; она выступает за политику абсолютной нетерпимости к обвиняемым Пожирателям Смерти и их союзникам. Доулиш, бывший Аврор, основатель БС и защитник дела, призывает пересмотреть приговор, утверждая, что преступники должны получить наказание по всей строгости закона.”

— Прочти эту ёбаную цитату, — Нотт снова тычет в газету.

Драко читает, и его ленивые интонации постепенно растворяются.

— “Кому нужно Министерство Магии, которое не может осуществить правосудие, когда это нужно? Это ведьмы и волшебники, ответственные за сотни пыток и убийств — вне зависимости от того, решили они испачкать руки или нет — и их защищают такие уважаемые учреждения, как Хогвартс, Дурмстанг и Больница Св. Мунго. Они не заслуживают и никогда не заслужат эту защиту. БС подаст ходатайство о возобновлении всех закрытых дел против этих лиц в связи с нарушением прав и безопасности волшебного общества. Мы намерены сделать особенный акцент на том, что мы и бесчисленные члены этого сообщества считаем истинной справедливостью: Поцелуй Дементора”.

Когда он заканчивает последнее предложение, его голос дрожит; Гермиона поднимает взгляд и видит, что он побледнел. Видит, как он пытается отшутиться.

Он бросает Пророк обратно на стол.