— Нет. — решительно отказывался Ками, — Ты не понимаешь…

— Что? — заигрывала она, — Плевать мне на все эти мрачные пророчества, Лордэ! Я хочу…

Ками попытался отстраниться, но не успел. Сюррин коснулась его губ своим языком, а затем сказала:

— Прямо сейчас хочу…

Лордэ еще недолго молчал, затем в его глазах проскочила искра, он крепко взял ее своей мускулистой рукой за шею, развернул к пустоте впереди, злобно сказал:

— Смотри! Смотри туда, пока не увидишь ты, как демоны смотрят оттуда на тебя! Не время тонуть в приземленных чувствах, когда на носу конец света, Сёкан Сюррин!

— Пусти!

— Нет! Ты будешь смотреть, пока я не увижу их отражение в твоих глазах! А ты, Сюррин? Ты видишь их отражение в моих?!

— Все, что осталось, — дать клятву империи. Ты готов?

Тоннеки припал на одно колено и склонил голову. Перед ним стоял Весэх, держал в руках одну из первых книг мастера Каттая.

В зале собралось большое количество гвардейцев “Белой гарды”. Помимо Тоннеки, клятву собирались принять еще пятеро.

— Я готов.

— Тогда начнем.

Весэх начал зачитывать клятву, а все остальные повторяли за ним.

— Я, — магией рожденное дитя под райскими садами, — будущий защитник восточной империи, — взываю к богам. Я, — магией рожденное дитя, — проклиная вашу жадность и алчность, — щитом встаю пред гражданами империи. Я — свет, испепеляющий зло, искореняющий тьму, — клянусь в верности императору, клянусь точно выполнять приказы достигших просветления, клянусь нести очищающий огонь, уничтожая очерняющее безумие слепцов. Я — воин “Белой гарды”. Я — защитник восточной империи. Я, — магией рожденное дитя под райскими садами, — защитник восточной империи, — взываю к богам. Клянусь сделать все, что от меня потребуется, чтобы помочь всем просветленным занять свое место на небесах. Место, которое наше по праву рождения. Я — “Белая гарда”, я, — луч света, клянусь, навеки!

— Смотри! Смотри еще! Не видишь?! А я вижу! — Ками Лордэ сжимал ее затылок, рискуя сломать шею, но затем вдруг остановился.

Сёкан Сюррин, упав на землю, громко отдышалась, затем сдавленно ответила:

— Ты! Ты - причина падения нашего ордена, а не демоны или боги! Посмотри, что у нас было десять-двадцать лет назад! Мы решали судьбы всего востока из тени, уничтожали врагов еще до их появления! А что теперь? Прячемся, как крысы, загнанные в угол, в этих древних разрушенных пещерах! Надеемся найти в глубинах корабль! Летающий корабль! Это шутка? Ты, Ками, собрал весь орден только ради того, чтобы угнаться за старыми сказками! — Сюррин встала на ноги и попятилась в обратном направлении.

Лордэ смотрел на нее, не отрывая глаз.

— Нас надо спасать не от тьмы, про которую ты так любишь говорить, а от тебя, Лордэ! Поэтому я, Сёкан Сюррин из соловья, прибегаю к одл’ваас!

В этот же момент из темноты показались все члены касты Асхоки, — божественного покровителя соловья.

На лице Ками появилась лишь ухмылка.

Из пустоты впереди, завывая сталью, прилетел кинжал “Воли дракона” и завис в воздухе рядом с лидером “Черной руки”.

— Хитрость… Богам никогда нельзя верить. Они явили мне смерть ордена, но не сказали, что я послужу тому причиной…

— Где Икан Гемза?! — гневно крикнула Сюррин.

— Я его уже давно не видела, мой Сёкан… — отвечала Бакуррё Вельвет.

— Маленькая трусливая крыса!

— Хоть у кого-то из соловья есть голова на плечах. — твердо сказал Лордэ и сделал шаг вперед.

Сюррин видела, как дрожат от страха почти все ее подопечные. Дать достойный отпор лидеру сможет только она, ну, может, Вельвет тоже. Но вот остальные… В любом случае, если они накинутся все вместе, то у них будет больше шансов. Она никогда не забудет, как Ками одолел Сёкана Одалинга… Нужно следить внимательнее за его кинжалом…

— Окружите его! Не стойте столбом! — командовала Вельвет, но Лордэ не стал дожидаться от них действий.

Отринув сомненья, Ками бросился прямо на них, и кинжал отправился следом.

***

— Солнце уже выходит, надо решать.

Такендо долго молча слушал Ооноке, а когда он закончил говорить, выдержав паузу, сказал:

— Значит… все, кто виновен в гибели моего отца, сидят возле императора…

— Мне известно, что полководец Гатоцке живет в твоем доме. Мне известно, что мастер-кузнец Каттай, — этот безумец, — каждую ночь совершает обряды на вершине огнедышащей крепости. Если доберемся до Каттая, — император будет для нас не проблема. Старый уродец всегда рядом с ним.

— Да, но…

— Да, понимаю. — перебил Ооноке, — Главное, — не допустить разграбления империи. Прежде, чем поднимать такой хаос, нам нужно разобраться с Буревегами и варварами с севера. Нам нужно отложить месть на потом, согласен.

— Отец говорил мне, что я должен подавлять подобные чувства, чтобы избежать глупости и бессмысленных ошибок… Быть может, Ооноке, друг мой, — месть не послужит решением наших проблем. Чтобы двигаться вперед, — нужно отпустить всякие обиды. Нужно жить, хранить мир, хранить в своем сердце чистую, не очерненную гневом память о тех, кто нам дорог…

Такендо только сейчас заметил что-то странное. Его слова будто улетали куда-то вдаль, — отдалялись от него.

— Опять?

В этот раз видения унесли его так быстро, что тот и не заметил. Тревожные голоса Кимико и его друга были слышны где-то там…

— Отец говорил мне… — на этих словах Такендо ушел в себя.

Ооноке не сразу понял, что с ним происходит, а затем увидел, как по его рукам расползается та самая тьма, как в детстве.

— Что это, Кимико? У него опять тот же приступ?

— Я не знаю!

— Он ничего об этом не говорил?

— Нет!

— Ты можешь ему помочь? Посмотри, он уже нас не видит и не слышит! Прямо, как тогда…

— Сейчас-сейчас! Дай мне минутку, я найду какое-нибудь зелье!

Опять белая комната. Маленькое желтое солнце освещало ее. Странная кровать по центру, странная тумбочка сбоку, странное окно, выводящее наружу. Все было странным. Здесь Такендо был последний раз еще в детстве. За все время, что он провел в лесах, он ни разу не мог разглядеть ничего отчетливо понятного, как сейчас. На кровати был тот же человек, которого он уже видел здесь когда-то. Глаза его уставились в пустоту, стеклянным взглядом сверлили потолок. Из его рта медленно вытекала слюна. Комната как-то странно “подергивалась”, искажалась, словно Такендо смотрел на все вокруг, как на отражение в воде.

— Это… будущее?

Такендо много об этом думал. Каждый раз он приходил к этому выводу. Всякий раз, как он вспоминал, что видел из окна… Этот мир, полный невиданных чудес… Страшные железные пушки и в сравнение не годятся тому, что там творится… Огромное, размером с мир, стальное чудище, лишенное жизни, позволяло людям жить, пользоваться его дарами. Странно. У него складывалось впечатление, что мир, который создали эти “будущие люди”, — руководил их жизнями. Созданное людьми руководило ими. Теперь это неживое нечто решало, что они будут создавать дальше. И вообще, — будут ли создавать.