В ответ мальчик коротко кивнул, не издавая и звука.

— Что происходит, отец?! — злобно спросил Такендо.

— Умерь злость, сын. — твердо ответил тот.

— Ты решил теперь так меня тренировать? — спокойнее, выдохнув, спросил тот.

Внутри себя он все еще чувствовал сильное напряжение.

— Я ухожу, сын. Ухожу на север встречать варварскую угрозу.

— Отец…

— Твоя задача оберегать дом до моего возвращения, Такендо. Я оставлю с тобой его. — указывая на мальчика, сказал он.

— Отец…

— Познакомься с ним. Может, у вас получится подружиться, но это не обязательно. Он будет охранять тебя в любом случае. Зовут его Ооноке. Больше сможешь узнать у него сам.

— Дай мне сказать, отец! — выкрикнул Такендо.

Он выделил для него паузу.

— Возьми меня с собой!

— Глупость, сын. Ты погибнешь там бессмысленной смертью.

— Зато я буду сражаться рядом с тобой, плечом к плечу! Я не смогу сидеть здесь, зная, что ты рискуешь своей жизнью где-то там, только потому, что так тебе сказал сделать какой-то Кантетсо! — на одном дыхании выговорился он.

— Одна из задач Ооноке не пускать тебя за мной, Такендо. Я был с тобой мягок все это время не для того, чтобы сделать из тебя убийцу, сын.

— Я могу убивать, отец! Я не вижу в этом ничего сложного! Я смогу пройти с тобой через все и вернуться!

— Ты никогда не убивал, Такендо. Как ты можешь… — легко улыбаясь, говорил тот.

— Я легко могу начать! Я…

— Нет, Такендо. Убийство изменяет человека, портит. Я запрещаю тебе говорить так, запрещаю думать об убийстве. Ты слышишь меня? — сурово подавлял волю сына тот.

— Я… я… — готовился взорваться он.

— Даже не думай… — предупреждал отец.

— Я убью этого твоего охранника Ооноке и отправлюсь за тобой на север, слышишь меня?! Война отобрала маму, и я не позволю ей вот так просто забрать и тебя тоже! Мне плевать! — Такендо сунул катану в ножны за спиной и побежал домой, хлопая за собой дверью.

— Надеюсь, ты сбережешь его… — тихо сказал Кенрюсай.

— Я приложу все усилия, Сёкан Кенрюсай.

========== II Детство. Кровь и огонь ==========

— Я пойду за ним, понял меня?! — Такендо не унимался, собирал вещи в дорогу.

Собрал уже приличных размеров наплечный мешок.

— Я не могу пустить тебя. Я клялся твоему отцу в верности.

— Я уже говорил, что мне плевать, кому ты там клялся? Говорил! Пусти, не то убью. — осмелел тот.

После того, как он достал Ооноке, он верил, что у него все же есть шансы.

— Нет. — спокойно продолжал тот.

Такендо вытащил катану. Все вокруг не имело больше значения, кроме живой преграды, стоявшей на его пути.

— Я убью ведь…

— Ты можешь попробовать. Если ты сможешь убить меня, значит воля твоего отца ничего не будет значить. Сможешь убить, — и он вырастил все-таки убийцу.

— Пошел прочь! — рявкнул Такендо и начал бой.

Теперь инициатива была на его стороне. Он не щадил рук, передавая всю ярость катане, что приводило к снижению уровня техники. Ооноке с легкостью отводил их от себя, пока Такендо вдруг не метнул в него свое оружие. Он смог отразить лезвие, но теперь Такендо нападал на него, используя одни кулаки. Чтобы ему не навредить, Ооноке воткнул свою катану в пол по самую рукоять и стал играть по его правилам. В рукопашном он был также хорош, как и с клинком в руке. Такендо пропустил несколько приветов и почувствовал, что потерял свой последний молочный зуб. После еще одного пропущенного он упал на бок и вставать не спешил.

— Много ты знаешь о своем отце, Такендо?

— Побольше твоего… — злобно отвечал он, щупая свою челюсть и разминая скулы.

— Ты знаешь его историю?

— Знаю… — неуверенно отвечал тот.

— Хочешь расскажу?

— Я же сказал, что знаю! — отмахивался он.

— Твой отец был одним из тех, кто принимал участие в свержении мятежного Кантетшо. Твой отец лично убил его, знаешь?

Такендо умолк и прислушался. Ему было интересно, а боль притупляла его злость.

— Итория гласит, что Кантетсо одолел мятежного брата при помощи огнедышащего оружия. Это не совсем так. Большую роль, как всегда, сыграли теневые самураи. Твой отец имеет чуть ли не самый высокий ранг в ордене…

— «Черной руки»?

— Да. Ты слышал о нем?

— Немного. Отец иногда рассказывал про техники и приемы, иногда затрагивал искусства, практикуемые в ордене.

— Понятно. Логично, в принципе. Ты показал мне хорошо отточенный «Казевокиру» во дворе. Я не ожидал, что ты владеешь техниками нашего ордена.

— Вашего ордена? Хочешь сказать, что ты, десятилетний мальчик, член ордена?

— Мне одиннадцать.

— Да ты шутишь! — не верил тот.

— Смотри. — Ооноке стал разматывать с себя верхние обмотки.

— Это…

— Как у твоего отца, верно? Ты наверняка видел.

По его правой руке так же, как у Кенрюсая, сползала татуировка в виде змеи.

— Хочешь сказать, что это ваша метка?

— Не совсем. Татуировка есть у каждого члена «Черной руки». Татуировка — это выбор искусства. Выбор своей конфессии. Это устаревший обычай, но мы отдаем дань уважения времени, сохраняя традиции.

— Конфессии?

Мальчик коротко кивнул и продолжил:

— Змея, — воплощение Оонсё. Следующие пути совершенствуют техники боя и полностью отдают себя сражению на мечах и принципам скрытности.

— Какие есть еще?

— Тигр, — воплощение Кенчи. Следующие делают уклон на укрепление тела, рукопашный бой. Соловей, — воплощение Асхоки. Следующие погружаются в изучение алхимических чудес и активно используют их в не только в повседневной жизни, но и в бою. Еще есть утерянный путь дракона. Последнего Сёкана следующего ему, убили во время битвы с Кантетшо.

— Сёкан?

— Это, так сказать, ранг. Самый высокий, не считая одного единственного Ками, — верховного лидера ордена. Только не думай, что выбор конфессии ограничивает круг занятий самурая. Это все в прошлом. По большей части, это просто, как я говорил, дань уважения. Однако, у каждой конфессии остались свои лидеры, скрытые убежища, свои тайны. Так что при выборе пути ты определяешь людей, которые будут развиваться вместе с тобой. В ордене три лидера, но главный, как ты понял, только один.

— И кого же все слушают?

— Этого я уже не могу рассказать. Давай вернемся к твоему отцу…

Ооноке рассказал историю Кенрюсая. Так, какой он ее не знал. Он играл роль изменника. Его влили в ряды мятежной армии, чтобы подобраться к Кантетшо, завоевать его доверие, сливать информацию, устраивать диверсии. Финалом служила его смерть. Сразу убивать его было нельзя, дабы получить от мятежного войска в ответ минимальное сопротивление. Так все и получилось. Позже, узнали, что Кантетшо спонсировала группа Шаогуньских богачей, желающих прибрать к своим руках кусок империи со всеми ее богатствами и влиянием. Их всех казнили через распятие.

— И что же теперь, Ооноке? Откуда взялись эти варвары?

— Ты не проголодался? — с момента начала их разговора прошло уже почти два часа.

— Немного…

— Давай я найду тебе, что поесть.

— У нас есть запасы риса на зиму. Еще очень много чая и молока. Отец еще брал из кладовой спирт. Он давал мне его, когда я неудачно падал.