5. Религиозное мышление. В историческом плане возникло позднее палеомышления и окончательно оформилось незадолго до наступления нашей эры в рамках монотеистических религиозных учений. Мистическое восприятие мира разделилось. Одно направление развивалось в рамках палеомышления, второе – религии. При всём внешнем сходстве эти две формы мышления во многом являются полярными.
1. Религиозное мышление отрицает принцип каузальности и в этом смысле является антиподом как пралогического, так и научного мышления. На место естественных причин существующего религиозное мышление ставит божественное провидение. Грубо говоря, не природа вещей, а сам Господь, сказав «да будет свет», установил величину скорости света. Научные открытие в этом смысле расцениваются как святотатство, если они противоречат божественным установлениям.
Римско-католическая церковь реабилитировала Г. Галилея, одного из основателей точного естествознания спустя более 300 лет после его смерти, в 1971 году. Однако папа Бенедикт XVI, этот «отсталый теолог», в 1990 году поддержал приговор инквизиции от 1630 г. – Г. Галилей посягнул на принятую церковью картину мира. Спустя 17 лет после заявления папы православный патриарх православия Алексий II, выступая с позиций креационизма, с гневом обрушился на теорию происхождения «человека от обезьяны». Он потребовал от сторонников теории Ч. Дарвина «не навязывать свою точку зрения», в том числе и в школе.
2. Религиозное мышление не мотивировано такими ценностями, как знание и контроль процессов реального мира, чем озабочены и дикарь, и учёный. Другими словами, такое мышление не может быть практическим. Интеллектуальные ресурсы иерархов церкви расходуются, скорее, на то, чтобы защищать принятые тысячелетия назад догматы своего учения и индоктринировать верующих людей. Этим занимаются все религии мира. При этом разные вероучения сильно различаются в артикуляции догматов, хотя Бог в них вроде бы один и это он является автором некоторых священных текстов.
Особенность религиозного мышления заключается также в том, что оно окончательно порывает с анимизмом палеомышления. Хотя факт психики у других живых существ отрицается, но животным отказано в том, что у них есть душа. Признаётся, что люди в психологическом плане индивидуальны, но утверждается, что душа у всех одинакова, ибо Господь создал человека по образу своему и подобию.
В ряду ценностей бытия религиозное мышление на первое место ставит духовные, в том числе нравственные ценности. Главная духовная ценность – вера в саму религиозную веру. Наивный антропоцентризм палеомышления сменяется при этом жёстким теоцентризмом, в связи с чем существует убеждение, что есть лишь одна универсальная система нравственных ценностей и одинаковая у всех людей совесть, поскольку её источником является Бог. Понятие о совести в религиозном учении буквально следует священным текстам, но находится в очевидном противоречии с той реальностью, в которой формируется нравственное сознание.
Индивиду реального мира трудно понять, за что он должен любить своих врагов или подставить вторую щеку, если его ударили по первой. Это позиция мазохизма, она приветствует насилие со стороны властной элиты. Также она поощряет жестокость ко всем, кто сопротивляется этому насилию. Православие в России оправдывало царизм, осуждало коммунизм, а зарубежная православная церковь в годы Второй мировой войны сотрудничало с нацизмом. Гитлер и Гиммлер в католической Польше и поныне являются почётными гражданами Гданьска. Ксёндзы полагают что убитых фашистами 8 млн поляков маловато для того, чтобы поколебать устои божественной справедливости. Ватикан как бы не замечает того, что в недрах Запада зреет новый нацистский интернационал – ударная сила мирового капитала.
3. В религиозном мышлении отсутствует мотивация что-то изменить в реальной жизни человека и общества, оно призывает лишь мириться с существующим положением вещей, осуждая не то что активные действия, но даже мирные формы социального протеста угнетённой части населения. Трудно освободиться от подозрения клира в том, что он заинтересован в обнищании населения, своей социальной базы, а также в том, что он осознанно поддерживает антисоциальную власть. Англиканский священник Ч. Кингслин во времена К. М. Маркса говорил: «Библия для народа, как доза опиума для больного – выступает в качестве спасения, умиротворения, снятия боли». По некоторым данным, православная церковь является светским образованиям, она не выполняет божественных заповедей и нуждается в том, чтобы уплачивать налоги. То же следует сказать и в отношении других религий.
4. Религиозное мышление малокритично, оно не замечает своих противоречий. Если колдун племени не оправдывает надежд своих соплеменников, те имеют право его съесть или просто убить. Учёный должен семь раз отмерить, прежде чем один раз сказать, что он сумел открыть. Верующему вообще не нужны доказательства правоты вероучения, оно непреложная истина ad finem saeculorum – до скончания веков.
5. Движение мысли в любом из вариантов религиозного мышления в большей или меньшей степени ограничено определёнными догмами, преступать которые индивид не имеет права – это кощунство. Он скован презумпцией достоверности священных текстов. Адепт веры должен, например, принимать за абсолютную истину истории о свершённых святыми чудесах, полагать, будто служители культа являются доверенными лицами Бога, что молитвы каким-то образом восходят непосредственно к Богу, а тот на них так или иначе реагирует. Он должен молиться, чтобы было так, как нужно Богу. Как говорил И. С. Тургенев, всякая молитва к следующему: Великий Боже, сделай так, чтобы дважды два – не было четыре.
И что бы ни случилось в жизни – удача, рождение ребёнка, эпидемия СПИДа, атомная бомбардировка или захватническая война, – всё наполнено высшим смыслом, ибо есть проявление верховной мудрости Всевышнего. Разумеется, верующего индивида никто не принуждает принимать догматы религии, он будто бы свободен в своём выборе, но на самом деле речь должна идти не о конституционной свободе совести, последняя является лишь благовидным, «демократическим» прикрытием религиозной индоктринации.
Теоретически, религиозные убеждения, как личное дело, не мешают заниматься наукой, искусством, любым другим делом или, как иногда утверждают, этому способствуют. Да, это так, но лишь в той степени, в какой верующий человек способен примирить религиозное мышление с реалистическим, постоянно пребывая тем самым в состоянии раздвоенного сознания. Как он, вполне образованный индивид, может примириться с экзорцизмом, на сеансы которого в православный храм сегодня приводят школьников? Религиозное мышление сплошь и рядом уживается также с палеомышлением, отчего верующие много чаще, чем атеисты, становятся суеверными, спасаются от порчи и сглаза, ищут помощи у прорицателей, целителей и т. п. Нередкое недовольство догматами официальной религии, которые не помогают индивиду в личном его горе, является благодатной почвой, на которой спекулируют тоталитарные культы – верующий человек одни догмы пытается преодолевать с помощью других, ещё более деструктивных и бессмысленных.
Атеистическую или, точнее, реалистическую позицию разделяют между тем многие учёные. Приведём лишь мнение А. А. Зиновьева о роли религии в современной России (2007): «Если народ живёт хорошо, он не нуждается в религии и церкви. Если церковь процветает, значит, народ нищает. Церковь поддерживают искусственно, чтобы оболванивать нищий народ. Удерживать людей от размышлений о сути происходящего, от протестов, от бунта. Я со многим могу примириться, только не с возрождением дореволюционных мерзостей. Я готов большевикам простить все их прегрешения только за одно то, что они избавили народ от религиозного мракобесия».
6. Эгоцентрическое мышление. Эгоцентризм в повседневном его понимании есть крайняя степень индивидуализма и эгоизма. Исследователи относятся к нему иначе.
