Э. Тульвинг показал: если запоминание дополнять воспроизведениями, то эффективность репродуцирования существенно возрастает. При этом индивид как бы научается использовать ключевые стимулы. Те сведения, которые не вспоминаются или воспроизводятся редко, спустя некоторое время забываются, так как, согласно гипотезе Э. Тульвига, необходимые ключевые стимулы из памяти стираются. Роль ключевых стимулов при воспоминании доказывает эксперимент, направленный на изучение так называемой ассоциативной памяти. Испытуемому предлагается запомнить слова, каждому из которых предшествует другое, находящееся в легко устанавливаемой связи с первым, служащее как бы подсказкой при его воспроизведении. Если запоминаются лишь отдельные слова, то, как известно, после однократного предъявления при средней памяти верно воспроизводится от 5 до 9 слов. В том же случае, когда слова запоминаются в паре с подсказками, правильно воспроизводятся 15–20 слов. Неверные ключевые стимулы могут стать причиной ложных воспоминаний. В известном рассказе А. П. Чехова о лошадиной фамилии (настоящая фамилия персонажа была Овсов) герой неудачно выбрал ключевой стимул («лошадь») и по ассоциации с ним безуспешно перебирал фамилии, прямо указывающие на лошадь. Подсказки, то есть ключевые стимулы, часто используются, в частности, при сборе анамнеза. Врач при этом не внушает тот или иной ответ, а лишь помогает пациенту вспоминать забытые ключевые стимулы к требуемым воспоминаниям. Врач, например, просит пациента что-то вспомнить, спрашивая о его настроении в тот или иной момент, о каких-то его действиях в определённое время, обстановке, в которой что-либо происходило, о времени происшедшего и т. п. Вспоминая что-либо из указанных обстоятельствах, пациент может натолкнуться на нужный ключевой стимул и затем вспомнить нужный факт.

Значительное место в забывании отводится эмоциональному тону воспоминаний, тому, насколько они приятны или неприятны индивиду. Установлено, что неприятная информация забывается скорее. Она хуже воспроизводятся, вероятно, из-за сопротивления, которое встречает на пути в сознание индивида. В одном из исследований (Вальдорогель, Хантер, 1967) обнаружилось, что 50 % спонтанных воспоминаний являются субъективно приятными (они, к примеру, не снижают самооценку), 20 % – нейтральными и неприятными – только 30 %. Выяснилось также, что оценка мучительности родов, поначалу достаточно высокая, спустя три месяца снижается на 25–30 %. Сообщается, кроме того, что 30–40 % насильников, включая убийц, не помнят подробностей совершённого ими преступления, как если бы такие воспоминания блокировались. Это показывает, что память фильтрует воспоминания так, чтобы оградить индивида от их травмирующего влияния. По-видимому, в большинстве случаев это совершенно нормальное, во всяком случае, весьма распространённое явление.

Считается установленным, что особенно легко забываются детские психические травмы. Так, из 450 жертв изнасилования в детстве 59 % респондентов вообще ничего об этом не могли вспомнить. Это не означает, однако, что травмирующие впечатления теряются и не оказывают травмирующего воздействия в последующем.

В итоге, можно предполагать, что причинами нарушений памяти являются следующие:

– необратимые общие и локальные органические повреждения нервных структур, ответственных за память;

– временная инактивация нервных структур памяти, например депрессия, оглушение сознания, кататонический ступор;

– гиперактивация и дезорганизация деятельности нервных структур памяти, наблюдающиеся, к примеру, в состояниях мании, спутанного сознания;

– нарушения самоосознавания, когда мнимые воспоминания принимаются индивидом за реальные и наоборот;

– ослабление и утрата навыков запоминания и воспоминания;

– психологическая переработка воспоминаний и подмена их менее травматичными;

– искажение репродукции под влиянием внушения и самовнушения, особенно заметная в работе с детскими воспоминаниями, когда пациенту могут быть внушены фиктивные воспоминания;

– возрастной фактор. В частности, имеется в виду детская (инфантильная) амнезия – забывание впечатлений первых 3–4 лет жизни. Точнее, в этом случае имеет место неспособность вспомнить, воспроизвести их в сознании как самостоятельно, так и с помощью специальных методов, в частности гипносуггестии. Между тем детский опыт не забывается, он сохраняет своё бессознательное влияние всей последующей жизни, и, судя по клиническим наблюдениям, может воспроизводиться в виде различных психопатологических феноменов.

Следует отметить, что посторонние впечатления раннего детства многие адекватные индивиды могут вспоминать как пережитое ими в действительности. Например, чей-то рассказ принимается за пережитое самим индивидом, как это описал у себя Ж. Пиаже.

Далее с некоторыми уточнениями излагается модель памяти, предложенная Р. Аткинсоном и Р. Шиффиным в 1968 г. Согласно этой модели, различаются непосредственная, кратковременная и долговременная формы памяти. Авторы предполагают, что все они суть изолированные формы памяти, работающие по принципу последовательной цепи. Другими словами, информация при её запоминании из непосредственной памяти переходит в кратковременную и оттуда направляется в долговременную. При воспоминании информация из долговременной памяти попадает в кратковременную, последнюю в данном случае обозначают термином «оперативная память». Разумеется, это лишь схематическое представление памяти.

1. Непосредственная (сенсорная) память – запечатление, удержание и переработка информации в периферических структурах чувствительности. На уровне сознания чувственная информация представлена в ощущениях. Очевидно, что в формировании ощущений и наглядных образов принимает участие и долговременная память, в частности, сведения о прежних событиях (когнитивные схемы), чего упомянутая модель памяти не предусматривает. Так, в силу расстройств самоосознавания возникают ложные ощущения, обманы восприятия, другие отклонения. Число хранилищ сенсорной информации соответствует числу органов чувствительности и составляет до 12–13. Лучше других изучены зрительный и слуховой варианты сенсорной памяти. Объём сенсорной памяти ограничен лишь пропускной способностью чувствительных рецепторов. Поскольку счёт последних идёт на триллионы, можно предположить, что этот объём достаточно велик. Длительность хранения информации в сенсорной памяти определяется временем возбуждения рецепторов, а также таламических структур, в которые поступает сенсорная информация. Установлено, что длительность осязательных ощущений не превышает нескольких долей секунды, зрительные ощущения сохраняются чуть более 0,1 секунды, слуховые – около 0,5 секунды. Что касается ощущений иных модальностей, то таких данных, по-видимому, не существует. Полагают, что функциональное назначение сенсорной памяти состоит, во-первых, в продлении эффекта воздействия коротких стимулов на время, достаточное для их идентификации; во-вторых, в оценке значимости для индивида сенсорных стимулов; в-третьих, в предварительном отборе сенсорной информации, в силу чего избыточная либо неактуальная информация элиминируется. Сенсорная память обеспечивает, кроме того, непрерывность процессов ощущения и восприятия, например чувство плавности движений своего тела и внешних объектов.

Работу сенсорной памяти иллюстрирует феномен последовательных образов – сохранение зрительных образов некоторое время после окончания воздействия оптического стимула. Положительные последовательные образы возникают при закрытых глазах, если перед тем смотреть на источник света, а потом от него отвернуться. В течение нескольких секунд после этого индивиду видятся светящиеся пятна. Отрицательные последовательные образы появляются после длительной фиксации взора (30 секунд) на цветном изображении. Если индивид смотрит после этого на лист серой бумаги, он может видеть изображение в цветах, комплементарных воспринятым (вместо красного цвета – зелёный, синего – жёлтый, фиолетового – салатовый и наоборот).