5. В дошкольном возрасте (3–6 лет) грамматические структуры активной речи существенно усложняются и приближаются к взрослой речи. Быстро расширяется лексикон (по 2–3 слова и более в день), достигая к 5–6 годам 3 тыс. слов, обогащаются коммуникативные навыки. Дети научаются формулировать просьбы, требования, обещания, оценки, сообщение сведений, выражать свои потребности, желания и др. По словам К. И. Чуковского, каждый ребёнок становится в этом возрасте «лингвистическим гением», позднее этот талант начинает угасать. Маленькому ребёнку свойственно рифмовать, напевать, повторять слова; все дети поначалу «рифмоплёты», прозой они научаются говорить позднее.
В этом возрасте, как и ранее, преобладает социальная речь, то есть речь, обращённая к кому-либо из окружающих людей. Однако дети 4–8 лет, предоставленные самим себе, 20 % времени, которые они проводят в детских и учебных учреждениях, говорят сами с собою, ни к кому при этом не обращаясь. Этот феномен впервые описал Ж. Пиаже, обозначив его термином эгоцентрическая речь (лат. ego – я, centrum – центр). Иными словами, имеется в виду личная речь или речь для себя, которая, по мнению Ж. Пиаже, связана с эгоцентрическим мышлением – когнитивной установкой, согласно которой индивид ощущает себя в центре происходящего и не способен поставить себя на место другого человека. Личная речь, по Ж. Пиаже, выполняет функцию простой игры, она стремится исчезнуть на пороге децентрации мышления. Проявления такой речи нередко встречаются и у вполне нормальных взрослых людей. В сознании многих людей личная речь ассоциируется с помешательством по той, вероятно, причине, что им известно о том, что пациенты с вербальными галлюцинациями обычно разговаривают вслух со своими «голосами».
Ж. Пиаже различает три вида эгоцентрической речи: эхолалию, монолог и коллективный монолог. При эхолалии (греч. Echo – нимфа в древнегреческой мифологии, которая в наказание за болтливость потеряла дар речи и могла лишь повторять окончания слов; lalia – речь) ребёнок повторяет слова речи окружающих, иногда несколько раз подряд – палилалия (греч. palin – вновь, снова, опять + lalia). Дети могут неоднократно повторять и некоторые слова собственной речи. Повторение слов может сопровождаться их изменением, коверканием, растягиванием, добавлением других сходных по звучанию слов – вербигерация (лат. verbum – слово, gerere – говорить). Оно может быть также отставленным. Монолог (греч. monos – один, logos – речь) – это речь, которая сопровождает действия ребенка, появление у него желаний, намерений, новых впечатлений. Коллективный монолог – речь для себя в присутствии других людей. Существуют и другие формы личной речи: констатации действий кого-то из окружающих, разговор с воображаемым персонажем или от его имени и т. п.
Социализированная речь состоит, по Ж. Пиаже, из: 1. упрощённой информации; 2. критики; 3. команд, требований и угроз; 4. вопросов и 5. ответов. Ж. Пиаже полагает, что такой свойственный эгоцентрическому мышлению признак, как синкретизм (греч. synkretismos – соединение, объединение), проявляется и в речи детей, которые в первую очередь постигают общие схемы и только потом составляющие его элементы и связи между ними. Синкретизм в мышлении и речи свойственен не только детям, но и взрослым людям. В качестве одного из примеров синкретизма можно привести сообщения, что ацтеки во времена нашествия алчных и чрезвычайно агрессивных испанских конкистадоров принимали лошадей и одетых в грозные воинские доспехи всадников за одно целостное, странное и пугающее их существо.
Гипотеза Ж. Пиаже, согласно которой личная речь имеет своим источником эгоцентрическую речь, доказательств не получила, и возникла она, в сущности, на основе игры слов. Другая гипотеза состоит в том, что личная речь, по словам Л. С. Выготского, есть «зеркальное отражение социальной речи взрослых, помогающее ребёнку развивать внутренний план мышления и управлять своим поведением». С этой гипотезой согласен и Ж. Пиаже, он указывает, что размышления детей есть их спор друг с другом, позднее переведённый во внутренний план сознания. Иначе говоря, внутренняя речь суть более поздний аналог внешней речи, как собственной, так и воспринимаемой ребёнком у взрослых людей. Показано, что внутренняя речь сопровождается движениями мышц речи. Вероятно, это же происходит у пациентов с вербальными галлюцинациями. Внутренняя речь, как считается весьма вероятным, существует и у пациентов с врождённой или рано приобретённой глухонемотой. Предполагается, что их внутренняя речь представлена дактилологическими образами, посредством которых они осуществляют коммуникации друг с другом, и она также сопровождается движениями мышц, осуществляющих жестикуляцию. Вербальные галлюцинации у таких пациентов имеют, скорее всего, вид мнимых дактилологических образов.
Может быть выдвинута, однако, и третья гипотеза, весьма умозрительная. Суть её состоит в том, что общение по своему существу есть процесс коммуникации индивида не с другими людьми как таковыми, а с их представительством в его сознании. Если индивид общается с наглядным образом другого человека, он разговаривает с ним вслух, если же общается с воображаемым образом этого человека, то предпочитает разговаривать с ним про себя, мысленно. И в том и в другом случае индивид общается, и это очевидно, с самим собой, с собственным представлением кого- или чего-либо (аутичные дети, например, нередко разговаривают вслух с неодушевлёнными объектами). Точно таким же образом он разговаривает и с самим собой, причём делает это то вслух, то про себя. Прямое общение с самим собой осуществляется с того момента, когда ребёнок в ходе развития самоосознавания начинает воспринимать своё собственное Я в двух планах: изнутри, как действующий агент, и как бы извне, как некий объект, наблюдаемый со стороны. Отчётливые признаки разграничения этих двух относительно инвариантных комплексов ощущений появляются к 4–6 месяцам жизни. В этом возрасте младенец, например, фиксирует взгляд на предметах, хватает игрушку и тащит её в рот, тянется к матери. Он тем самым не только разграничивает свою «душу» и собственное тело. Если внешний мир до этого момента был для него как бы продолжением его тела, затем этот мир распадается в сознании ребёнка на собственное тело и то, что находится за его пределами. Поначалу, издавая звуки, играя своим телом, голосом, языком, он фактически общается с самим собой: его психическое, внутреннее Я «разговаривает» на некоем понятном только ребёнку праязыке с Я физическим. И только позднее, где-то к полугодию жизни практику и потребность такого общения он начинает переносить вовне, на мать, других людей. Это может означать, что генетически первичной является внутренняя речь, вернее, тот её зародыш, прототип, который принимает собственно речевую форму лишь к 2–3 годам. Иными словами, речь внешняя, социальная есть более поздний, как бы отчуждённый вариант интрапсихического общения, то есть продолжение последнего на область коммуникаций с объектами окружающего мира.
Установлено, что в развитии личной речи существует три стадии: а) на первой она следует за действиями ребёнка; б) на второй она сопровождает действия ребёнка; в) на третьей она предшествует действиям ребёнка, направляет и контролирует их. Личная речь, как показал Л. С. Выготский, со временем превращается во внутреннюю речь, которая становится неразрывно связанной с мышлением. Линии развития социальной и личной речи впоследствии сильно расходятся, настолько, что серьёзные нарушения социальной речи могут не сопровождаться патологией мышления, а следовательно, и личной речи. Косвенным подтверждением этого является тот факт, что у пациентов с нарушениями социальной речи вербальные галлюцинации таких нарушений чаще всего не имеют.
6. В среднем детстве (6–12 лет) развитие речи главным образом характеризует формирование навыков осмысленного чтения и письма – грамотности. Предыдущий опыт освоения устной речи исподволь к этому готовит, создавая, по определению Л. С. Выготского, зону ближайшего развития. Согласно Л. С. Выготскому, освоение грамотности более успешно происходит в релевантной (англ. relevans – существенный) социальной среде, где господствует не «муштра», не натаскивание, не система бонусов и другие бихевиористические методики, но развивается внутренняя мотивация стать грамотным, осознанное стремление учиться и овладевать знаниями. Многие взрослые знакомы с феноменом позднего появления речи у ребёнка, который в дальнейшей жизни иногда даже превосходит других в сфере языка, становится писателем, поэтом, публичным оратором или блестящим собеседником. Некоторые выдающиеся учёные также имели в детстве речевые проблемы, например А. Эйнштейн, по некоторым сведениям, не разговаривал до трех лет.
