Любил он небо, ловких птиц,
Быть звёздным соколом – награда.
Он верил в крылья, в свет зарниц,
Спасая сердце Сталинграда.
А город так пылал в огне,
Что не обжечься было сложно.
Такого слова, «осторожно»,
По правде нету на войне.
Пропеллер вспарывал бока
Лиловых туч, знобил планшетку,
Когда вспотевшая рука
Вдруг твёрдо жала на гашетку.
Сегодня ты живой, ты – цел,
И ты ещё сыграешь в покер.
Какой восторг смотреть в прицел,
Где зло дымит подбитый «фоккер»!
До завтра – вечность… Да, крута
Дорога бед, нужды, сражений.
А под крылом уж Хулхута —
Для псов непрошеных ошейник.
Здесь небо Родины в дыму,
Не пробиваемом снарядом.
Ведомый, дай же знак ему,
Что «мессершмитты» где-то рядом.
Кто из окопов не молил:
Эх, верх взяла бы эскадрилья!
Вот только свесил будто Ил
Свинцом простроченные крылья.
С полсотни вытянутых шей,
В ладонях скомканы пилотки,
Траншеи, высохшие глотки…
И длинный – смерти чёрный шлейф.
В час нескончаемых атак,
Когда с землёй сродни останки,
Направил он воздушный танк
С небес на вражеские танки.
Он верил в крылья, в свет зарниц,
В ломоть ржаного, с печки, хлеба,
В любовь к Отчизне без границ,
Как это выстраданное небо.
