Сказала и, поправляя юбочку, встала.

Я в ступоре! Как? Как обухом по голове! Опять осечка?! А ведь всё было так хорошо и плыло в верном направлении… И обозлившись, но всё ещё не теряя спокойствия, произношу как можно мягче, хотя в глазах уже молнии:

– У нас ещё есть время!

– Нет! Нет, миленький! Работа! Работа! Ещё один клиент! – говорит так, словно и не хочет уходить от меня, но ей так надо.

Брови мои, чувствую, ползут вверх: «В такое-то время клиент? А я? Не клиент?»

Меня охватывает к этому неведомому клиенту ненависть! Или нет, соперничество: она – мой Рыжик – спешит сейчас к кому-то… «Ха! Щас!»

– Сейчас мы этого клиента ликвидируем! – улыбаюсь и вступаю в борьбу с ним, с неведомым клиентом, за право быть с ней ещё часок, вступаю в борьбу за обладание этой самкой, недоступной для меня самкой!

– Нет, что ты! Тогда я не получу свои проценты с аванса! – в её голосе чуть ли не дрожь, а на глазах навернулись слёзки.

И опять в ней, в её облике так всё и кричит: «Я не хочу уходить – ты такой милый, но так надо идти! Так надо! Надо! Работа!» (Ну, актриса! Ай, мужики, скажу я вам: женщины такие игруньи, актрисы! МХАТ отдыхает! Да их всех без экзаменов можно принимать в любой артистический вуз. А особенно хороши они в постельных сценах – сама разглядывает цветочки на обоях, а тебе: «Да, да, милый! Да, да, ты просто супер! Ой! Ай! Das ist fantastisch! И главное, не забывает при этом стонать и учащенно дышать!)

Так! Стоп!

Конечно, надутые губки и трепет в голосе, и это страдальческое лицо в дикой попытке заработать на жизнь, вызывают у меня приступ сострадания к её титаническим усилиям, или, возможно, во мне проснулось милосердие, или как там, меценатство? Ах, нет, это извечное наше мужское: «Милая, я помогу тебе! Ведь я как бы бог!» (Ну и, конечно, всё это в контексте: «А ты уж, милая, люби меня!» И вот здесь-то они нас и ловят! И мы, сами того не ведая, проигрываем, попадая в расставленные сети. Позвольте заметить, очень умело расставленные! Это как хук справа от левши. И знать не знаешь, и ведать не ведаешь, а получаешь. А ловят они нас на живца – на красивенькие ножки, пухлые губки, ну и на подобные словечки.)

Но я опять отвлекся.

Я воспарил: «Ха, если дело в деньгах, мы это поправим, и ты, Рыжик, будешь сегодня со мной!» И ей обрадованно:

– А сколько заработаешь за сделку?

– Если клиент покупает ту квартиру, то две тысячи!

– Я дам тебе эти деньги… – произношу я с превосходством и собственной значимостью, уже ни на миг не сомневаясь в своём выигрыше, откидываюсь на спинку стула, достаю бумажник, хрущу бенджаминовскими лицами…

– Спасибо!.. Я достаточно зарабатываю!.. – гордо произносит она, встаёт и направляется к выходу. Всем своим видом, прямой спиной, чуть вскинутой головой показывая – она обижена!

– М-м-м-да! – удивлен, что и говорить, но как завело! Вау! «Серьёзная девочка! Не такая, как все! Вау!»

Но только «вау!»-то оно «вау!». Мы-то с вами умные и знаем, что подобный её отказ заранее продуман ею. Это ход конём, это тот самый пресловутый гамбит: потерять малое, чтобы выиграть инициативу, а затем выиграть всё!

И подобное ею проиграно десятки раз, она знает до мелочей, где и как, что сказать, как встать, как уйти, чтобы я кинулся её догонять, уже считая, что в мои руки попала самая-самая-самая. Ситуация до смешного повторяется со всеми мужиками! А уж таким умением разводить нас обладают лишь незаурядные женщины. Женщины, умеющие это делать, – это профи!

Это простая влюбленная дурёха будет краснеть, бледнеть, отнекиваться от протянутых по случаю душевной щедрости денег. Эти же – нет! Они, лишь скучковавшись за чашечкой кофе где-нибудь в кафешке, будут делиться друг с другом, как развели очередного «клиента», горделиво демонстрируя подарки от «богатенького Буратино». При этом так поливать его грязью, что возникает вопрос: «Если он так плох, он тебе неприятен, а ты с ним была, тогда кто проиграл в этом?»

– Кто проиграл? И кто выиграл Игру?..

Если одним словом выразить суть римского стиля, то это, конечно же, «роскошь». Любовь к роскоши у римлян, вероятно, стимулировали богатства завоёванных ими народов. Сначала это были этруски, затем, в 146 г. до н. э., они завоевали Грецию, а в 30 г. до н. э. Великий Египет пал к ногам Рима.

Но нужно отдать должное римлянам – они с благодарностью перенимали у побеждённых всё самое лучшее. У этрусков особо значимым заимствованием, конечно же, была циркулярная арка, позволившая затем римлянам строить многоэтажные здания. У греков римляне позаимствовали симметрию, ордеры и скульптуру, у египтян – любовь к монументальности. Беря у побеждённых народов всё самое лучшее, они соединяли разрозненные знания и творили свою имперскую архитектуру.

Мы иногда думаем: «Ах, как они далеки от нас эти древние римляне, что они там могли, что знали на заре-то человечества?» Но вот что интересно: именно римляне впервые из вулканического пепла изобрели прочный водонепроницаемый бетон и стали возводить сводчатые перекрытия и строить многоэтажные здания. Они покрыли сетью великолепных мощёных дорог не только саму Италию, но и отдалённые провинции – протектораты.

Ещё в I веке до н. э. были написаны первые трактаты по архитектуре – и именно римским архитектором! На латыни его имя звучит божественно красиво: Marcus Vitruvius Pollio. Этот Витрувий под руководством Юлия Цезаря создавал военные машины, это он строил акведуки и мосты, это он был автором эргономической системы пропорционирования, что впоследствии получила название «Витрувианский человек». Эта система имела широкое распространение в искусстве и архитектуре. Витрувий был тем, кто в своей работе «Десять книг об архитектуре» впервые обобщил опыт греческих и римских мастеров и систематизировал основные принципы художественного восприятия. (Он был первый, а уж через 1500 лет был Леонардо да Винчи.)

Римляне вообще соединяли, казалось бы, несоединимое. Греки ужаснулись бы, видя, как римляне поступали с их любимыми совершенными колоннами, что они с ними сотворили! Но свободные граждане Рима, вольно соединив три греческих ордера, получили ещё два добавочных архитектурных ордера.

Лишь скульптуру римляне переняли у греков без изменений – как эталон красоты, как совершенство. Римские мастера тщательно копировали статуи Афин, Афродит, атлетов, юношей-копьеносцев, правда, переименовывая на свой лад. Так скульптура Праксителя «Афродита» стала называться Venus pudica – «Венера стыдливая», Гермеса римляне окрестили Меркурием, а Зевса – Юпитером.

Итак: для римского стиля характерны пышность в убранстве, мрамор, золото, пурпурный цвет, украшенные листьями аканта колонны, копии греческих скульптур.

Для того чтобы воочию соприкоснуться с Римской империей, неплохо бы побывать в музее под открытым небом – в Помпеях[4]. Для меня этот город – откровение!

Бродя по узким улочкам, наполняешься стойким ощущением живого города, только его жители почему-то прячутся по своим домам, да со страхом наблюдают за тобой из своих таинственных укрытий. Не знаю, кто как, а я постоянно чувствовал на себе пристальный взгляд с той стороны времени, до неприятного жжения под мозжечком (наверное, так чувствует себя человек, зная, что на него наведён прицел снайпера). Возможно, души помпейцев, погибших под тоннами пепла, незримо присутствуют здесь и ревностно охраняют своё право на тишину? Возможно.

В Помпеях всё как на ладони: вот форум, вот базилика, храмы, амфитеатры, термы, богатые дома с атриумами и перистилями, с фонтанчиками, с фресками и мозаикой. Мебель не сохранилась – сгорело всё, что могло гореть, но на фресках – прекрасные матроны, закутанные в багровые ткани, они возлежат на невысоких мраморных скамьях, рядом патриции в алых тогах, с золотыми кубками, вальяжно обсуждают последние новости с городского форума… И всюду роскошь, всюду эта возмутительная роскошь!