Ближе к вечеру, находясь в лечебнице, я вспомнила о том, что теперь жена. Зашив рану на бедре одного из многочисленных детей семейства, которое обитало не так далеко от нашего здания, я сняла перчатки, вымыла руки и, пожурив непоседу Тома, который был у меня частым гостем, приготовилась уходить. Повернулась к двери, вдруг обнаружив, что генерал стоит в проеме, сложив руки на груди, и грозно взирает на меня. Разом как-то вспомнилось то, что мы с ним даже не обсуждали нашу совместную жизнь. Я думала сделать это утром. Но… планы были несколько нарушены. Теперь же он вполне имеет право запретить мне все, включая занятие любимым делом. Женщины в Союзе имели равные с мужчинами права, но только на бумаге. Муж был главой семьи, и хозяином своей жены, ее воли, ее свободы и стремлений.

Я напряженно, с опаской дожидалась, когда генерал отойдет от двери и преодолеет несколько разделявших нас метров.

— Ты обедала? — спросил он, склоняясь к моим губам и проводя по ним своими.

— Нет, — растерялась я и сказала правду. День выдался насыщенным, поэтому мне некогда было думать об отдыхе.

— Тогда осмелюсь предложить тебе свою компанию, — улыбнулся Старк, а затем продолжил, — после нам придется встретиться с несколькими людьми.

— С кем именно?

— Я решил нанять домработницу. Не желаю, чтобы моя жена тратила время на кухне. К тому же, тебе давно нужна помощь с лечебницей. Я готов мириться с работающей женой, но с тем, что она проводит ночи вне дома, далеко от меня, это слишком.

— Ты, правда, готов на это пойти? — насторожилась я.

— Я слишком стар и эгоистичен, чтобы отказывать себе в том, что приносит радость, — усмехнулся генерал.

— Сат генерал нарывается на комплимент?

— Гм, — сделал вид, что задумался, — может быть, на поцелуй?

Мы сидели друг напротив друга в уютном маленьком ресторанчике. Официант показался мне странно знакомым, особенно, его взгляд и военная выправка. Хотя до того я ни разу здесь не была. Но генерал вел себя как обычно и не выказывал настороженности, поэтому я расслабилась.

А потом мы гуляли по набережной под легким накрапывающим дождем. Генерал развернул меня к себе, обхватил ладонями лицо и потянулся к моим губам. Целовал жадно, самозабвенно, как если бы я была его последним глотком воды, которым он спешит напиться, не замечая, что слабый дождик превратился в ливень.

Все было так странно и непривычно. Мужчина, с которым я делю постель и жизнь. Чужой, незнакомый. Между нами нет ничего общего, мы так мало знаем друг о друге. И в то же время, он знает мою тайну, способную погубить. Почему же решил защитить? Никак не могла избавиться от мысли что все, что происходит не просто так, и генералу я для чего-то нужна. Нет, он казался искренним, ни словом, ни взглядом не давая мне понять, что не достоин моего доверия. Но я выжидала. И опасалась. И отвечала на его нескромные ласки.

В дом генерала мы ворвались промокшими до нитки. Как только за нами закрылась дверь, Старк прижал меня к стене и, впился в губы. Затем принялся освобождать от мокрой прилипшей к телу одежды. Мы так и не добрались до лестницы, а я приобрела новый интересный опыт. Позже, в горячей ванной, которую мы принимали вместе, генерал расслабленно прижимал меня к своей груди и касался губами влажных волос.

— Рад, что ты последовал моему совету, и наконец, остепенился, — хриплый голос заставил генерала встать, и приветствовать лидера.

Это был мужчина в возрасте, с коротко стриженными рыжевато-седыми волосами, высокий, мощный, с выправкой военного. И пусть его молодые годы остались далеко позади, он все еще был силен и уверен в себе.

— Вы были правы, в этом нет ничего страшного, — склонив голову в приветствии, Старк подождал, пока пожилой мужчина сядет, и занял место напротив него.

— У тебя изменился взгляд, и впервые я увидел, что ты улыбаешься без злобы. Любимая женщина способна сделать мужчину счастливейшим из смертных. Впрочем, она же способна и погубить.

Лидер помолчал, думая о своем. Генерал не решился нарушить тишину.

— Ты выяснил? — сменил тему лидер.

— У меня есть предположения, я ищу доказательства, лир Хайльд.

— У нас может быть мало времени, — заметил лир.

— Знаю.

— Наверное, я проявил слабость. Наверное, это моя вина, — продолжал лидер.

— Вы не можете это утверждать на основе одних лишь подозрений, — возразил Старк.

— Могу. Потому что сердце разрывается от боли. Я чувствую, что все именно так.

— Что говорит целитель? — генерал поспешил воспользоваться моментом и уже сам сменил тему.

— Все как всегда — больше отдыха и сна, меньше переживаний и я смогу выиграть еще с десяток лет, — усмехнулся пожилой мужчина.

Он положил обе руки на письменный стол и с какой-то затаенной обреченностью принялся их разглядывать.

— Настроение народа меняется. Кое-где портрет моего деда публично сжигают, а нашу династию проклинают как тех, кто позволил всех поработить. Вся наша история, весь опыт завоеваний говорит о том, что агрессивная политика ни к чему хорошему не привела нашу систему. Дед это вовремя понял, и подписал капитуляцию с Каганатом. Это многим сохранило жизнь. Теперь это ставят ему в вину. Новые политики делают себе имя. С ними доверие народа. Мы платим Каганату контрибуцию, запретили несколько направлений в исследованиях. Мы шли на уступки ради мира. Но мне кажется, кому-то не нужен мир.

— Им нужна власть. И плевать им на народ. И Союз, — резко ответил Старк.

— Я доверяю тебе, мой мальчик. Ты проявил себя как хороший стратег. Но, боюсь, сейчас против нас играет кто-то хитрый и коварный. И я боюсь, что мы проиграем.

Старк смотрел в глаза лидера, подмечая то, насколько же он сдал за последние недели.

— Кортес был у меня с докладом. Люди, готовившие на тебя покушение мертвы.

— Знаю, я успел задать им лишь несколько вопросов. Поработал хороший менталист. К сожалению, наш оказался куда менее профессиональным.

— Жаль, хотя не думаю, что он раскрыл бы себя перед простыми исполнителями.

Лидер достал старенький потертый портсигар, извлек из него сигарету и закурил.

— Я бы хотел познакомиться с твоей девочкой. Она, кажется, врач?

— Да, работает в лечебнице для нищих на окраине.

И отвечая на молчаливый вопрос, промелькнувший в глазах лидера, добавил:

— Она идеалистка. Верит, что каждый достоин заботы и хорошего отношения.

— Береги ее. Такие люди легко становятся жертвами негодяев.

— Кое-кто может сказать, что она уже в руках негодяя, — усмехнулся генерал.

— Если сможешь контролировать рядом с ней свою темную сторону, у вас вполне может получиться счастливый брак.

Ильза Роберта варила сакру. Запах от напитка разносился по всему дому. Я сидела на кухне и ела свежую булочку только что испеченную нашей новой домработницей. Утро было раннее, но генерал уже ушел на службу. Я собиралась в лечебницу, но ильза не пустила меня без плотного завтрака. Чем-то она напоминала мне мою бабушку — настойчивой мягкостью и заботой. А еще мне почему-то казалось, что ильза не всегда работала по дому, хотя с домашним хозяйством управлялась на отлично. Но было что-то в ней такое, что создавало уверенность — она привыкла отдавать распоряжения, а не выполнять их. И все же, среди разнообразия кандидатур наш интерес привлекла именно она.

Для работы в лечебнице я выбрала себе в помощь администратора, двух медсестер и фельдшера. Приятной неожиданностью стало то, что государство, наконец, обратило на нас внимание и предоставило неплохое финансирование. Теперь мы могли сделать в лечебнице ремонт, достроить необходимые площади, сменить проводку и подключить новое оборудование. Сердце радовалось, когда я видела, каким становится неприметное полуразвалившееся здание, едва способное вместить в себя с десяток пациентов.