— Всегда смотри на меня, котенок. Всегда.

Через мгновение она кивает, но этого недостаточно.

— Скажи это.

— Да, мистер Таунсент.

Меня раздражает, что она не назвала меня Чарльзом или не обратилась «сэр», но я отпускаю это. Не буду заставлять ее говорить то, что она не хочет. Обращение заслужено, но за все часы, проведенные с ней, я увидел потребность. Она обладает внешней дисциплиной и силой, которые делают совершенным ее внутреннюю покорность. Мэнди будет сражаться до конца, прежде чем признает это даже для самой себя, но она есть.

— Теперь сядь рядом со мной. Сиди с разведенными ногами, пока мы не приедем домой.

— Ты издеваешься надо мной?

Ее дерзкий рот доставит ей столько неприятностей, и мне понравится каждая секунда. Я наклоняюсь и прижимаю губы к ее уху. Я чувствую, как по ее спине бежит холодок, когда шепчу:

— Сейчас же.

Немного поколебавшись, она забирается на сиденье рядом со мной. Как только она это делает, я вижу колебания, но они длятся всего мгновение, прежде чем она делает то, что я сказал. Она раздвигает ноги и показывает немного своей киски. Но этого недостаточно.

— Шире.

Она смотрит в окно, отвернувшись от меня, но я вижу, как по ее шее и щекам распространяется румянец. Мне не нравится, когда она не сосредоточена на мне, особенно, когда я попросил ее сделать что-то. Мне нужно все ее внимание. Каждую секунду.

— Смотри на меня.

Мэнди медленно поворачивается и смотрит мне в глаза. Ее щеки покраснели, и я вижу, как на шее бьется пульс. Она возбуждена, и ненавидит это. Я не повторяю команду, и мы сидим, глядя друг другу в глаза, пока я жду, когда она раздвинет ноги. Она пытается прочитать что-то в моих глазах, и через мгновение, наконец, делает то, что я сказал: раздвигает ноги шире. Я смотрю вниз, теперь вижу ее киску полностью, и этот вид заставляет меня облизнуть губы.

— Хорошая девочка. — Когда я поднимаю взгляд, ее глаза метают молнии, но она не говорит ни слова. Приподнимаю бровь, бросая ей вызов, но она молчит. Уверен, ей есть что сказать, но я бы предпочел использовать ее рот для другого.

Осматриваю ее сверху вниз и вижу, что ее халат распахнулся, открыв мне часть совершенного тела. Он завязан на талии, поэтому грудь не открыта, но соски твердые и выделяются сквозь ткань. Ее длинные ноги раздвинуты, и я вижу тоненькие стринги, обнажающие с обеих сторон губки киски. Белая ткань покрывает ее клитор, и я вижу, что крошечный материал влажный из-за ее возбуждения. Возможно, Мэнди не хочет признавать это, но она возбуждена из-за происходящего.

Опустив руку между ног, я, наблюдая за ее киской, медленно потираю свой член. Дразню себя, но мне все равно. Мне необходимо делать это. Когда я продолжаю потирать себя, замечаю, как ее бедра немного двигаются, и, посмотрев вверх, вижу, как она облизывает губы. Это маленькое непреднамеренное движение, я уверен, что она не осознает этого, и мне требуется все самообладание, чтобы не наброситься на нее прямо здесь, прямо сейчас. Я хочу насладиться нашим первым разом вместе, и хочу, чтобы все прошло по плану.

Когда я узнал, что она будет на аукционе, то позаботился, чтобы все было идеально. Не хочу, чтобы все планы разрушились из-за того, что не могу себя контролировать. Я так долго был одержим ею, и уже почти достиг цели. Осталось совсем немного.

Мы подъезжаем к казино «Змеиные глаза». Я первым выбираюсь из лимузина и протягиваю руку Мэнди, помогая ей выйти. Забираю сумку, которую ей дала Саманта. Мэнди только в халатике и туфлях. Она прикрыта, но мне не нравится, насколько она уязвима. Я иду с ней, как и прежде, держа ее руку у себя за спиной, позволяя ей следовать за мной и укрывая от взглядов. Быстро провожу нас через казино, не желая рисковать, чтобы кто-либо увидел ее в таком виде. Направляюсь к частному лифту, который ведет на этаж, на котором она останавливалась, когда работала со мной, но в этот раз, вместо того, чтобы идти к ее номеру, я отведу ее к себе.

Потянув ее в лифт, поворачиваюсь и вижу Купидона, наблюдающего за нами из холла. Он кивает, когда закрываются двери, давая мне знать, что обо всем позаботится. На верхний этаж мы поднимаемся молча, и все время я держу ее за руку. Как только мы останавливаемся, вывожу Мэнди из лифта и веду по небольшому коридору к моей двери.

Закрываю за нами дверь и запираю замок, ведя Мэнди через свой дом к главной спальне. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как доставить туда, где хочу ее.

Открываю дверь и позволяю Мэнди войти. Моя спальня очень похожа на мой офис — везде черный и красный цвет. Густой черный шерстяной ковер достаточно мягкий, чтобы на нем спать. Стены драпированы кроваво-красной тканью, а стоящая в середине комнаты кровать с балдахином покрыта тем же материалом. И в каждом столбце кровати спрятаны удерживающие устройства и снаряжения. Над кроватью огромное зеркало в черной металлической раме. Единственный свет в комнате исходит от тусклой люстры, висящей над нами. Окна на дальней стене затемнены, скрывая свет шумного города.

Комната оформлена с мыслями о нас двоих. Когда я узнал, что она участвует в «Аукционе любовниц», я полностью отремонтировал эту комнату для нее. Я хочу, чтобы все было идеально, когда возьму ее в первый раз.

Мэнди подходит и встает перед кроватью, и я открываю сумку, что дала ей Саманта, доставая крылья ангела. Я попросил отдать костюм, в котором она была, и это была слишком идеальная картина: на мне костюм дьявола, мы в комнате, которая выглядит, как спальня сатаны. И я намерен испортить этого совершенного невинного ангела передо мной.

Медленно подхожу к ней, приближаясь как можно ближе, не касаясь ее.

— Сними халатик, котенок, — шепчу я ей в шею.

Практически вижу, как по ее телу пробегает дрожь, и с небольшим колебанием она делает то, что я говорю. Я протягиваю крылья и помогаю надеть их, а затем делаю шаг назад.

— Повернись.

И когда она это делает, чувствую, как на моем лице появляется зловещая улыбка, пока я стою и смотрю на свой приз.

Мэнди

Я чертовски зла, но хуже всего то, что при этом возбуждена сильнее, чем когда-либо в жизни. Я хотела врезать ему по лицу, как только мы сели в лимузин. Затем подумала, что должна дать ему то, что он хочет, пока он не приказал мне сделать это. Я хотела опередить его и сделать это на своих условиях. Я смутилась, когда он остановил мою попытку сделать минет, вся эта неопределенность смущает меня. Может, он купил меня не для секса. Может, он не хотел, чтобы я была такой. Я подумала, что, может быть, это все из-за моих братьев. Но потом он начал раздавать приказы, и меня охватило совершенно другое чувство.

Его тон отличался от обычного. Когда работала на него, я слышала, как он кратко отдавал приказы людям. Каждая команда пронзала мое тело, и по венам бежали электрические разряды. Я не хотела делать того, что он сказал, но мое тело предало меня. Может быть, это потому, что теперь я принадлежу ему. На этот раз он владеет моим телом, и если хочет использовать его, то может сделать это. Интересно, чувствовала бы я себя так, если бы меня купил кто-то другой? Идея принадлежать, кажется, заводит меня еще больше. Не знаю, почему я никогда не думала об этом до того, как вышла на сцену, но теперь не могу думать ни о чем другом, кроме этого.

Его взгляд блуждает по моему телу, и мои соски твердеют. Его взгляд голодный, и я вдруг ощущаю, будто за мной следят. Моя реакция на него тревожит, потому что не могу это контролировать. Должно быть, мое тело слишком долго голодало от сексуального влечения, и теперь это сводит с ума. Не помогает и то, что никто никогда не смотрел на меня так, как он. Его реакция повышает мою самооценку.

Борюсь с желанием прикрыться руками, зная, что он просто заставит меня убрать их. Он дал мне приказ, которому я немедленно последовала, а потом удивляюсь, почему это меня возбуждает. Быстро выполняю его команды, и это доставляет мне неудобство. Я всегда чувствовала влечение к Чарльзу, но теперь кажется, что мое тело умирает от желания стать ближе к нему. Это полная противоположность тому, что я делала, когда работала на него.