Когда иду к лифту, чувствую, как вибрирует телефон. Я достаю его из кармана и вижу номер, который не узнаю. Думая, что это может быть Мэнди, я в панике отвечаю.

— Мэнди?

— Думаю, вам будет интересно узнать, что ваша бывшая сотрудница записалась на мой октябрьский «Аукцион любовниц».

— У меня нет времени на эту херню, Саманта.

— Вы не слушаете, мистер Таунсент. Мэнди попросилась принять участие в аукционе на следующей неделе.

Я совершенно неподвижен, услышав ее слова, думая обо всем, что означает эта фраза. Мой мозг недостаточно быстр, чтобы воспринимать ее слова и боль, которую они причиняют. Что она натворила? Что я сделал?

Саманта прочищает горло, возвращая меня в настоящее.

— Чего бы это ни стоило. Я хочу ее. Я выкуплю аукцион.

— Я так и думала, что вы это скажете. Вы же знаете, я всегда готова помочь другу. За определенную цену, конечно.

— Конечно. Назови ее. Мне плевать. Я должен обладать ею. Только мои ставки, мне нужна гарантия.

— Я составлю цифры и пришлю детали. Попрошу других джентльменов, присутствующих на аукционе, не участвовать в торгах.

— Решено!

— Всегда приятно работать с вами, мистер Таунсент.

Прежде чем она успевает повесить трубку, я останавливаю ее.

— Саманта, где она?

— Ох, Чарльз, тебе стоит знать, что у каждой девушки должны быть свои секреты.

Звонок обрывается, и я остаюсь стоять с телефоном в руке и без возможности найти ее. Одна неделя, и она будет моей.

Это было сущим адом — ждать до сих пор, чтобы обладать ею. И видеть ее такой, выставленной на всеобщее обозрение, разрывает меня на куски. Мэнди поворачивается и смотрит на меня суровым взглядом. Еще не готовая уступить, она расхаживает вдоль края сцены, широко разведя руки.

— Господа, господа, давайте будем разумными. Вы позволите ему оставить меня только для себя? Я готова провести следующие тридцать дней на коленях, благодаря вас за то, что потратили на меня свои кровно заработанные доллары.

Последнее предложение приводит меня в ярость, которую я никогда раньше не чувствовал. Я встаю так быстро, что мое кресло падает.

— Пять миллионов. Завершай аукцион. Сейчас же! — Я стучу кулаком по столу, и напитки падают на пол. Я единственный, для кого она когда-либо встанет на колени. Мысль о том, что она у чьих-то еще ног, чуть не доводит меня до крайности.

— Один, два, продано! — Ведущий стучит молотком, занавес закрывается, и Мэнди оказывается за ним.

— Теперь мы можем посмотреть?

Я смотрю вокруг и вижу, что Аарон и Джастин руками прикрывают глаза. Они выглядят нелепо, но если на два человека меньше увидят Мэнди голой, я только «за».

— Она ушла.

От моих слов Аарон вздыхает с облегчением.

— Слава Богу. Мы должны позвонить Лепесточку и рассказать, что случилось до того, как она узнает и заколет нас до смерти.

Я вижу, как Джастин достает свой телефон.

— Позволь это сделать мне. Ты просто все испортишь.

— Может быть, нам стоит пойти домой и сказать ей, пока будем ее трахать, чтобы она не рассердилась? Боже, это не было похоже на аукцион Лепесточка. Почему Мэнди была голая? Гадость.

Джастин ухмыляется мне.

— Эй, по крайней мере, он должен был заплатить за то, что мы сделали. Это грабеж — пять миллионов с каждого за Стеллу.

Пока Аарон и Джастин спорят, я осматриваю комнату и вижу дверь, через которую мне надо пройти, чтобы забрать Мэнди. Начинаю уходить, но чувствую хватку на своей руке. Поворачиваюсь и вижу братьев, которые стоят и смотрят на меня.

— Не делай ей больно.

Моя первая реакция — сказать им, чтобы они отвалили, но понимаю, что она для них член семьи, поэтому стараюсь сделать это как можно вежливее.

— Я никогда не сделал бы ей больно. Никогда.

Аарон отпускает мою руку, и я иду к двери. Когда подхожу к охраннику, он проверяет мой пропуск и говорит в гарнитуру, трижды проверяя, что я могу войти.

— Ваша любовница в пятнадцатой комнате, сэр.

Пройдя мимо охранника, я иду по длинному коридору с ярко-красными дверьми. Пятнадцатая комната находится в самом конце. Я открываю дверь и вхожу.

Комната простая, в бирюзовых и кремовых тонах. Думаю, это чтобы успокоить тревогу, но для меня в настоящим момент это кажется невозможным. Скрытая дверь в дальней стене тихо открывается, и входит мой ангел. Я сразу же вижу, что цвета комнаты не делают ничего, чтобы успокоить ее, пока она идет ко мне. «Идет» — это неправильное слово. Она в ярости топает по комнате.

— Ты! — Она обвинительно указывает на меня, а затем тыкает в грудь. Мэнди сняла свои крылья и надела белый халатик. Я чувствую небольшое облегчение от того, что она больше не обнажена для всех, кто может увидеть.

— Благодарю вас за щедрое предложение, мистер Таунсент. — Именно тогда я замечаю за Мэнди Саманту, в ее руке контракт. — Давайте уладим последние бумажные моменты, и вы оба сможете покинуть эту комнату.

Она делает паузу, бросая на Мэнди суровый взгляд, и я вижу, как что-то мелькает между ними. Мэнди качает головой, и Саманта кивает, снова глядя на меня.

— Очень хорошо, мистер Таунсент. Ваша подпись, пожалуйста.

Я беру ручку и подписываю соглашение для банковского перевода.

— Согласно контракта, половина суммы будет переведена Мэнди сейчас, а остальная часть средств будет внесена в момент окончания.

Как только заканчиваю подписывать все страницы, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мэнди. Я не сказал ни слова с тех пор, как вошел в комнату, и мне кажется, что если сделаю это сейчас, то могу начать извергать огонь. Вместо этого я протягиваю руку и жду, когда она примет ее.

Она смотрит на мою руку, а затем оглядывается на Саманту. Через мгновение Саманта протягивает ей небольшой чемодан. Мэнди кивает, забирая его. Затем поворачивается ко мне и вкладывает свою дрожащую руку в мою.

Я вывожу ее из комнаты, и мы идем по коридору. Я держу ее за руку, заводя за себя и защищая от взглядов. Я вынес бы ее отсюда, но эти мужчины уже видели сегодня ее задницу.

Как только мы оказываемся на улице, я вижу, что мой водитель ожидает и держит дверь автомобиля открытой. Помогаю ей сесть на заднее сидение, а затем забираюсь следом и захлопываю дверь.

Едва машина трогается, как Мэнди поворачивается и начинает обвинять меня.

— Ты подставил меня.

— Да.

Она замолкает и переводит дух, несколько шокированная, что я признал это.

— Ты даже не жалеешь, не так ли?

— Нет.

— Тебя не волнует, что я не хочу тебя?

— Нет.

Меня волнует, что она не хочет меня, но я не признаю это. Сделаю все возможное, чтобы она желала меня.

Мэнди смотрит на меня, будто решает что-то, а потом фальшиво улыбается, как делала это с проблемными гостями в казино. Я видел это много раз.

— Отлично. Ты купил меня. Думаю, ты можешь взять меня.

Она поднимается с сиденья и опускается передо мной на колени. Я так шокирован ее движением, что не пытаюсь остановить. Когда руками она касается моей талии, я хватаю ее запястья обеими руками. Ничего не говорю. Просто держу их, чувствуя ее устойчивый пульс.

Через мгновение она смотрит на меня сквозь ресницы.

Мэнди стоит передо мной на коленях именно в том положении, как я всегда ее представлял. Позволяю силе, которую ощущаю, течь из моих рук к ее нежной плоти. Через мгновение чувствую, как у нее учащается пульс, и вижу, как медленно расширяются зрачки. Она показывает мне то, что я всегда знал есть внутри нее — подчинение.

Наклонившись ближе, вижу, как она опускает взгляд в пол. Отпускаю одно из ее запястий, обхватываю пальцами ее подбородок и приподнимаю голову, пока она не встречается со мной взглядом.

— Я буду иметь тебя так, как захочу. Я заплатил за это, и ты дашь мне это.

Она смотрит налево, пытаясь разорвать зрительный контакт и сломать мой контроль, но я слегка сжимаю ее подбородок, пока она снова не начинает смотреть на меня.