По форме и содержанию организации ремесленников и купцов в торговых рядах более позднего времени можно отметить ее по преимуществу фискальные функции. Так, именным указом, объявленным из ратуши 25 января 1708 г., мастеровые люди «площенаго серебра и канители» обязывались обращаться к «старостам серебряного ряда для записки платежа с клеймения пошлин»608. Эта процедура предполагала также контроль качества со стороны старост609. Но приводимый часто в пример московский Серебряный ряд при ближайшем рассмотрении не может быть назван самоуправляющейся корпорацией. Выборные старосты, обязанности которых ограничивались контрольными функциями, «получали из Приказа серебряного дела (позднее из Серебряной палаты) наказ, в котором подробно перечисля[лись] их обязанности». Провинившихся и уличенных в злоупотреблениях ремесленников отправляли в приказ Серебряного дела. При таком положении дел нельзя было говорить о мастерах как о свободных ремесленниках, наделенных определенными правами и уставами. Наличие, с одной стороны, сильной автократической царский власти, с другой, векового обычая на уровне прото–демократий, который мастера не видели нужды изменять, не создавало условий для появления городских структур с сильным корпоративным самоуправлением и автономными правами. Правила, не воспринимаемые мастерами как нечто непреложное, могли быть нарушены при каждом удобном случае. Таких случаев было множество, так как «несмотря на все строгости, указы соблюдались плохо, и не только мастерами и торговцами, но и самими старостами. Постоянные уклонения от правил, предписанных законом, нашли отражение во многих документах»610.
Приближаясь к петровскому времени, посмотрим, в какую сторону менялось положение ремесла в русском городе, которое Петр попытался преобразовать в регулярное. Как видно из экскурса в историю Новгорода – одного из самых развитых центров городского ремесла, до середины XIII в., «почти нельзя было встретить дома, который не был бы в то же время и мастерской ремесленника»611. Посадский ремесленник работал возле своего дома, а подмастерья и ученики жили в его доме. По мере расширения деловых связей, потребности мастеров менялись, а с ними и планировка городской усадьбы: «Мастерская и дом ремесленника размещаются ближе к воротам, иногда даже выходят на улицу. К XV—XVI вв. этот процесс далеко зашел во многих крупных городах. Можно думать, что именно дома ремесленников положили начало тому типу застройки улиц, которая стала характерна для города […] как в России, так и на Западе, улиц, как бы составленных из фасадов стоящих рядом домов»612. Данные структурные изменения в планировке отвечали тенденции, быть к ближе к покупателю, а также в большей открытости городского коммуникативного пространства и его со–общаемости.
До 1721 года в России отсутствовала какая–либо юридически закрепленная форма организации городских ремесленников, за исключением сотен или торговых рядов, игравших преимущественно фискальное значение, а также привилегированных объединений ремесленников, выполнявших государственные заказы, вроде кадашевских ткачей или тульских оружейников, что побудило многих историков по аналогии увидеть те же функции в петровских цехах613. Кадашевские ткачи были подведомственны в XVII в. дворцовым приказам Царской и Царицыной мастерских палат, в ведении которых находилось ткацкое дело и снабжение среди прочего двора царскими одеяниями и постельным бельем614. Тульские оружейники подчинялись Пушкарскому приказу, «которому подведомственны все, кому приходится заниматься орудийным и колокольным литьем и вообще военными вооружениями. Таковы литейщики, кузнецы, точильщики сабель, пушкари, мушкетёры, мастера ружейные и пистолетные»615.
Существовавшая в XVII в. разветвленная сеть приказов, непосредственно или косвенно ведала различными категориями ремесленников, живущих, помимо иных, государственными заказами. К ним относились, кроме названных выше, приказы: Денежный двор, Золотая палата (Приказ золотого дела. Золотой приказ), Каменных дел, Мушкетного дела, Оружейная палата (Палата оружейного дела, Оружейный приказ), Пушкарский, Серебряный (Серебряная палата), Ствольный616. Оружейная палата ведала ремесленниками, занятыми изготовлением холодного и ручного огнестрельного оружия. Также в ее ведении находились мастера токарного дела, «иконная и парсунная (портретная) живопись, чеканка по золоту и серебру, эмалевое и финифтевое производства, швейное, экипажное, плотничное, резное искусства»617. Записные ремесленники имелись в Приказе каменных дел, организующим казенное каменное строительство618.
Но все это «многоотраслевое промысловое хозяйство царя, которое при Алексее Михайловиче включало многочисленные винные заводы, пивоварни и медоварни, солодовни и маслобойни, мукомольные мельницы, кирпичные сараи, солеварни, а также железоделательные, стекольные, поташные, кожевенные заводы, вовсе не было связано с рынком, а обслуживало потребности царского двора, […] мастера Денежного, Пушкарского двора, Оружейной палаты и многих других ведомств и отраслей, фактически обладали статусом служилого населения»619. Нахождение под управлением приказов давало существенные преимущества ремесленникам: они освобождались от посадского тягла, получали хлебное и кормовое жалованье, но не могли добровольно оставить службу, а соответственно и быть самостоятельными хозяевами, свободно распоряжающимися собой и своими ресурсами620.
С экономикой царского двора и государственными потребностями было связано и появление первых мануфактур и заводов, что далеко не означало начало мануфактурного периода, так как в России XVII в. «продолжал сохраняться натуральный характер экономики»621. Иными словами, появление «крупного производства» не было связано с общим уровнем экономики страны и с логикой развития ее производительных сил. Да и сами мануфактуры пользовались трудом ремесленников, с частичным применением машин, и располагались в светлицах и избах. Первые шелковые и суконные предприятия в Москве были основаны казной или иноземными купцами в условиях, не предполагавших создания крупных промышленных капиталов и дальнейшего развития ремесел для широкого рынка. Изделия таких производств как Бархатный двор, шелковая фабрика Паульсена, суконное заведение И. Тауберта, как и все изделия мануфактурного производства, составляли лишь незначительную часть обращавшихся на российском рынке товаров, оставаясь маргинальным явлением в экономической жизни, полностью зависящим от заказов казны и монополий, призванных укрепить эти производства, что было совершенно недостаточно. Как только монополии отменялись, мануфактуры в большинстве своем приходили в упадок622. Ремесло и мелкотоварное производство оставалось вне конкуренции, удовлетворяя по–прежнему потребности населения в товарах широкого потребления623.
Схожая с текстильным производством ситуация существовала в металлургической отрасли, ориентированной на удовлетворение военных нужд государства. Для этих целей, начиная с 1630–х годов, с помощью иностранного капитала, с привлечением иностранных предпринимателей и около 600 иностранных мастеров, были построены первые металлургические заводы624. Что же касается общего развития товарно–денежных отношений, то социально–экономический уклад России, особенно в условиях укрепления абсолютизма в XVIII в., не способствовал появлению сильного предпринимательского слоя и образованию значительных капиталов. Это означало, что на протяжении длительного периода протоиндустриализации в России, вплоть до середины XIX в., существовали относительно благоприятные условия для существования «нерегулярного» ремесленного производства на низшей ступени его институционального развития, без высокого уровня профессионализации и регламентации стандартов качества среди ремесленников. Эти формы ремесленного производства существовали вплоть до появления массового производства товаров народного потребления.
