Стабильным спросом пользовалась профессия плотника, что подтверждается большим количеством топоров и других инструментов (тёсла, перовидные и спиральные сверла, пилы продольного и поперечного пиления), применявшихся при строительстве деревянных построек. Универсальные инструменты, составляющие почти половину всех инструментов, использовались как в ремесленном производстве, так и в быту. Пик концентрации инструментов приходится на XIII – первую половину XIV вв., что совпадает с расцветом ремесел в Новгороде с середины XIII в.554
На территории всех исследованных усадеб Неревского раскопа присутствовали различные ремесленные производства разной степени интенсивности, существовавшие там на протяжении длительных периодов, что может говорить, как о семейной специализации ремесел на протяжении многих поколений, так и о частой смене ремесленных профессий по причине разной их прибыльности. Все это подтверждает вывод о преобладающем ремесленном характере подавляющего большинства населения Новгорода, занимавшегося тем или иным ремеслом. На каждой усадьбе выявлены большие комплексы деревообрабатывающего инструментария. Также не вызывает сомнения наличие в усадьбах кожевенного и сапожного ремесел555. Людин (Гончарный) конец, помимо гончарного ремесла, также отличался большим разнообразием ремесел. Особо нужно отметить усадьбу А, в которой на протяжении всего исследованного периода удалось выявить заметную концентрацию находок ремесленного производства: здесь находилась мастерская по производству бубенчиков, впоследствии заведение мастера Олисея Петровича Гречина. После прекращения ее деятельности, на ней также продолжает присутствовать ремесленное производство556.
Напрашивающийся вывод о том, что наиболее активная антимосковская оппозиция локализовалась именно в районах с наиболее высоким процентом ремесленного населения, можно сделать лишь условно, ввиду того, что почти во всех новгородских усадьбах производились те или иные ремесла: к примеру, сапожное производство существовало практически на всех усадьбах557. Нельзя дать однозначного ответа и о специализации древнерусского ремесла, так как находки инструментов на усадьбах относятся к различным ремеслам. В. К. Сингх приходит к выводу: «Вероятно, мастера, жившие на усадьбах, или владевшие этими усадьбами, в основной своей массе были универсальными ремесленниками. Сапожник, например, долгое время был и кожевником […]. Лишь XII – XIII вв. сапожное ремесло отделилось от кожевенного. Щитник, помимо знания кузнечного дела, должен был обладать навыками обработки цветных металлов, дерева и кожи, так как щиты изготовлялись из всех этих материалов. Ювелирные мастерские нередко были совмещены с косторезными»558.
Тем не менее, есть отдельные факты, позволяющие провести связь между оппозиционным боярством и некоторыми группами ремесленников, поддерживавших это боярство. В Великом Неревском конце – древнейшем наряду с Людиным и Славенским концами –, находилась самая влиятельная группа кузнецов, образующая Козьмодемьянскую улицу, названную по имени патронажной церкви св. Козьмы и Дамиана. В прусско–плотницкую группировку, возникшую в период степенного посадничества (1360–1478), входили Людин (Гончарский, южнее Загородского конца), Загородский и Плотницкий концы. Прусская или Загородская группировка, названная по имени Прусской улицы (группировка «прусских бояр»), находилась по соседству южнее от Неревского конца. Обе эти группировки, за исключением плотницкой, находились на Софийской стороне559.
На другом берегу Волхова, на севере Торговой стороны, находился Плотницкий конец, образовывавший плотницкую, а совместно с Загородским и Людиным концами – прусско–плотницкую группировку. К последнему периоду наиболее острого противостояния Новгородской земли Великому княжеству Московскому с 1455 по 1478 гг., на который приходятся три Московско–новгородские войны (1456, 1471, 1477–1478), из числа степенных посадников преобладали представители антимосковской группировки, соответственно, от прусской, плотницкой и прусско–плотницкой группировок (7 степенных посадников), умеренной от Славенского конца (2 человека), неизвестно (2 человека)560.
Вернемся к событиям третьего похода на Новгород, закончившегося его полным покорением. На неоднозначность новгородских событий указывает тот факт, что во время переговоров великого князя с новгородцами в декабре 1478 – феврале 1479 гг., первые просили «помилова[ть] и освободи[ть] тех бояр, которые были арестованы великим князем в первый приезд в Новгород», на что получили «аргументированный» отказ в логике неограниченной власти, так как «сами новгородцы в свое время на тех бояр "били челом"»561. Иными словами, играть интересами великого князя в интересах своих группировок у новгородцев не получилось, за что они заплатили самую высокую цену – они поплатились новгородской «вольницей», а многие из них, в исторической ретроспективе, и своими «животами», уже без различия чина, звания и вины.
Причины поражения Новгорода крылись в характере его социально–политического порядка. В данном вопросе более близкую к реальности позицию занял, как нам представляется, И. Я. Фроянов, говоривший о разных интересах и группах среди новгородского населения: ремесленников, купечества, боярства: «В столкновение пришли свободные группы новгородцев, смешанные по социальному составу, в которых отделить знатных людей от простых довольно трудно»562. Данная гетерогенная структура интересов, типичная для всего удельно–вечевого периода истории не только для XIII в., но и для XV в., усиливалась спецификой новгородской демократии и новгородского гражданства, его территориальным делением на сотни, улицы и концы. Специфический интерес имелся и у великого князя – в приобретении нового контингента многочисленных ремесленников Новгорода и Пскова, так необходимых стремительно развивающемуся и строящемуся Московскому княжеству. На 1471 г. приходится начало строительства нового Успенского собора в Московском Кремле, а 1482–1495 гг. – кирпичного Кремля563.
Аналогичное положение дел относительно черных людей наблюдалось в Пскове. Позиция черных людей, как и в Новгороде, за некоторыми исключениями, схожа – во всех плоскостях конфликта: со смердами, с боярством, с Иваном III, как и с его преемником Василием III, они отстаивают права своей земли и вечевого порядка. Это хорошо видно на примере событий, произошедших в XIV–XV вв. в Пскове. Своей кульминации они достигли в так называемом конфликте «брани о смердах» 1483–1486 гг., имевшем несколько причин и множество различных социальных акторов. Ю. Г. Алексеев выделил движущие силы этого конфликта, протекавшего в трех плоскостях: «между Господином Псковом и смердами; между Господином Псковом и великим князем; внутри самого Господина Пскова – между боярами и черными людьми»564. Нас интересует прежде всего последняя плоскость конфликта. А. Л. Хорошкевич считает, что в Пскове (так же, как и в Новгороде. – А. К.), черные люди вступили в конечном итоге в противостояние с боярской верхушкой и посадниками, пошедшими на компромисс с великокняжеской властью ради спасения своих вотчин и власти565. Помимо боярской верхушки, у горожан – мелких собственников и ремесленников в вечевом городе и в смердьем погосте имелись свои интересы. Становясь мелкими землевладельцами, горожане «проникают внутрь погоста, приобретая земли и зависимых людей»566. Наряду со смердами появляются сироты и изорники.
