Да что со мной происходит?! Я должна шарахаться от этого эльфа, не подпускать ближе, а вместо этого таю, как мороженное на солнце. Однозначно, без чар тут не обошлось. И высунувшая голову, из-под толстого теплого одеяла, злость, зарылась в него обратно. Я даже и разозлиться, как следует, не могу!

– От меня. Ты просто замечательно впитываешь в себя мою ауру. А магию, что я влил в тебя во время объятий во сне, пропустила, словно через фильтр. Что выйдет в конце, даже я не знаю.

– Ты тоже умеешь швыряться молниями? – мне вдруг стало безумно любопытно и все волнения утреннего инцидента стали отходить на второй план.

– Нет. – Эльф качнул черноволосой головой.

– Тогда как я…

– Нел'ли, даринэ, говорю же, ты фильтруешь поступающую в тебя магию и преобразовываешь в то, что подходит именно тебе.

– Постой. – Я нахмурилась, слегка отстранившись от Дартаара. – Выходит, как таковой магией обладать я не буду? Ты просто как сосуд наполняешь меня ею? И если я ее потрачу, то и взять будет мне неоткуда?

– По началу. Но потом ты научишься ее черпать сама и копить. И тем более я всегда через нашу связь могу поделиться магией в любой момент.

– Ого, – только и смогла пробормотать.

Всегда мечтала быть волшебницей или магом, не суть важно, и швыряться фаерболами. В своих мечтах представляла себя этакой девой-воительницей, чья магия не могла ни с кем сравниться и сильные мира сего восхищались моей мощью и преклоняли колени. Интересно мои грезы воплотятся в реальность? И что получу кроме молнии еще?

– Нел'ли, о чем задумалась? – Меня легонько щелкнули по носу, возвращая в реальность, а я чуть не растеклась сладкой патокой от этого его «Нел'ли». Уж по-особенному произносит его. Каждая буковка, кажется, поет в унисон, образуя мелодию. Поначалу старательно не замечала этой тягучей сладости, но теперь не могу, да и не хочу отмахиваться. Попросить, что ли чаще звать меня по имени?

– О том, какую магию еще получу. Будет замечательно, если научусь запускать огненные фаерболы, – откровенно заявила я.

– Фаерболы? – Черная бровь вопросительно поднялась.

– Такие огненные шары, – пояснила, показывая руками форму, словно Дартаар мог меня не понять.

– Мы их называем – пульсары. – Эндалмерайн сообразил, о чем говорю и разъяснил, как правильно они называются в их мире.

И чем больше мы с ним общались, тем больше я хмурилась, не понимая, что меня смущает (помимо моей безоговорочной подчиненности), а когда меня осенило, растерялась совсем.

– Ты совершенно не похож на некроманта, – резко сменив тему, обескуражено выдала я. – Раньше – да что там! – буквально вчера, ты навевал на меня страх вперемешку с любопытством, а сейчас…

– А сейчас?.. – подтолкнул меня к продолжению Дартаар, как только я замолчала, не решаясь говорить дальше, с какой-то неограниченной нежностью проводя костяшками пальцев по моей щеке.

– Не боюсь. Страх исчез с восходом солнца. – Я вскинула глаза, до того рассматривая голый торс мужчины, испытывая не только смущение от обнаженного вида, но и волнительный трепет. Одна моя ладонь покоилась на грудной клетке, и я чувствовала, как сильно и ровно бьется его сердце. – Это все из-за того, что мы спали вместе?

– Да. Но не только. – Чувственные губы разъехались в довольной улыбке. – Ты предназначена для меня. И только для меня.

– Что это значит? – Удивлению моему не было предела.

– Я бы мог ответить на все твои вопросы сейчас, но скоро будет завтрак. Тебе нужно подготовиться к нему. За тобой придут, чтобы проводить в столовую.

– Я… буду, есть вместе с твоей семьей? – мои глаза кажется, готовы были выскочить из орбит.

– Что в этом удивительного?

– Но я же рабыня!

– Нет.

– Но… А это? – Сбитая столку, указала на тонкий браслет обхватывающий запястье, на случай если сам эльф запамятовал об этом.

– Через две недели я его сниму. После Обряда. А сейчас он служит охранным амулетом. Поэтому прошу, потерпи, даринэ.

– Даринэ – что оно означает?

– Милая.

– А Харнаина?

– Душа.

– Душа? – тут же припомнились слова: «Нел'ли моя Харнаина». – Я твоя Душа?

Эльф кивнул, лаская мое лицо своим взглядом.

– Как не хочется уходить, но мне тоже стоит привести себя в порядок перед завтраком.

Я вспыхнула с новой силой.

– Определенно стоит.

Усмехнувшись, Дартаар поцеловал меня в висок.

– Поговорим позже.

Развернулся и покинул покои, даже не удосужившись забрать остальные свои вещи. И что с ними прикажите делать? Первым порывом было схватить их в охапку и бежать за Дартааром, но пришлось резко себя одергивать. Нет, это будет выглядеть, словно я не хочу его отпускать. А это не так… Ну, отчасти. Или спрятать одежду в шкафу? Не хочется, чтобы потом возникли ненужные вопросы у работающего персонала. Неправдоподобные сплетни быстро разлетятся по всему особняку. Одежду развратного эльфа любящего, по-видимому, спать в обнаженном виде, рассовала по ящичкам комода в гардеробной.

Но это не самое главное, о чем должна беспокоиться. Наиглавнейший вопрос: что означает Душа и с чем это едят? Получение магии и заимствования ее на расстоянии от подарившего носителя, вроде как понятно, но думается это не все преимущества.

Посмотрев в сторону балкона, решила повременить туда с экскурсией, вчера выйти на него банально не хватило сил, а сейчас, просто не хотелось. Сев на постель задумалась о нашем с Лиз попаданстве, а в частности о своей судьбе. То, что я особенная для эльфа и к гадалке ходить не нужно, но дальше мои извилины не хотели подкидывать хоть какие-то предположения относительно моей роли в этом мире. Или в жизни Дартаара. Пусть я и прочитала множество фэнтези, не могла точно сказать, что ждет меня и почему именно я с подругой угодила сюда.

Радовало в этой ситуации одно – я не рабыня. И тут же нахмурилась. Я-то, да, а Лиз? Не думается мне, что ей повезло так же. А значит, подругу нужно как-то вытаскивать. Вопрос – как? Может обратиться к Дартаару? Вроде нормальный эльф.

Тяжкий вздох вырвался из моей груди: покатались, блин. Отдохнули. Хотя, и в этом можно увидеть свои плюсы: никаких сессий и промежуточных аттестаций. Правда, во всей этой ситуации имелся огромный жирный минус – отец. Он весь город на уши поставит в поисках любимой и единственной дочери. Наследницы его акций и всего того, что к ним прилагается.

Из родителей у меня был только папочка. Мама нас бросила, когда мне было пять лет. С тех пор я ее больше не видела и в моей жизни она никак не участвовала. Ни подарков на праздники и дни рождения, и никаких алиментов. И когда я болела, возле меня сидел отец: следил, чтобы вовремя принимала лекарства, и выполнял все мои капризы. Поэтому для меня никого роднее отца в мире не было. И если бы у меня поинтересовались, хочу ли я увидеть мать, ответила бы отказом. Для меня она была незнакомкой, женщиной, которая дала мне жизнь, но не более.

Неожиданно дверь мигнула фиолетовыми всполохами, а затем раздался вежливый стук, и створка плавно отворилась, пропуская в комнату Кэр.

– О, милая, ты еще не готова?

Я неопределенно пожала плечами. А что собственно могла сказать? Платье у меня одно и в нем умудрилась вчера уснуть. Поэтому сейчас оно выглядело непрезентабельно. Слава Богу, с волосами таких проблем не было: лежали ровно, и даже волнистость не приобретали после туго сплетенной косы. А вот Лиз на свои огненные кудри всегда жаловалась и тратила уйму времени на их расчесывание.

Не теряя ни минуты, Кэр ворвалась в гардеробную, я же, похолодев, ринулась за ней следом: лишь бы не заглянула в ящички! Как объясню про мужскую одежду? Но женщина, проигнорировав комод, открыла дверцы шкафа, который по причине вмурованности в стену был мною не замечен. Внутри на вешалках висело пару платьев. Схватив золотистое с розовыми отделками и вставками, Кэр велела:

– Раздевайся. И поторопись, милая, опаздывать нельзя. Иначе выволочка грозит нам обеим. Этикет.