– Доброе утро. Слышу, вы разговариваете.

Сама того не ожидая, Маша продолжила свои размышления.

– Да, разговариваем. О тебе! Ты ведёшь себя как профессиональный обольститель.

– Всего один поцелуй на спокойную ночь! – растерялся парень.

– Хельга, обходи его с другой стороны! Сейчас мы ему покажем «всего один поцелуй»!

Девушки шутя накинулись на парня и повалили на кровать. Маша чмокнула Жерара в голову и лоб, а Хельга – в плечи и грудь. Возня и хохот! Все устали и на мгновение затихли на кровати, чтобы отдохнуть. Маша встала, поправила волосы. Обернулась, а Жерар целует её подругу по-настоящему.

– Как об стену горох!

– Как-как?

– Я хочу сказать, что ты так ничего и не понял, – махнув рукой, Маша побежала занимать ванную комнату.

– Хорошо спал мой воробышек?

– Будто с тобой рядом.

– Попрошу разрешения у Маши ночевать с тобой, – Жерар говорил это легко и просто, будто собирался сводить её в кино.

– Зачем? – вырвалось у Хельги.

– Чтобы дольше меня помнила, чтобы хватило до самого моего возвращения. Я приеду за тобой. Увезу воробышка к себе.

У Хельги за спиной распахнулись крылья. Она замахала ими и тут же улетела к Маше. Ворвалась в ванную комнату и пересказала всё. Маша с зубной щёткой во рту замерла перед зеркалом. Смотрела на отражение подруги. Зашел и Жерар. Теперь в зеркале отразились трое. Жерар выглядел довольным.

– Это у вас, у французов, так всё быстро происходит?

– Такое бывает со всеми, – Жерар улыбался.

– Такое чувство, что ты ехал не к маме.

– Наверное, – пожал плечами парень.

– Ты наступаешь на грабли своего отца.

– Как-как?

– Твой отец тоже привозил русскую женщину. И что из этого вышло?

– Я думал про это. От начала не видно конца. Надо сделать, чтобы узнать.

Позвонил Борис Николаевич, осведомился, всё ли есть у гостя для отдыха на турбазе, если нет, то он заедет за ним и отвезёт туда, где это можно приобрести. На том и решили. Мужчины уехали.

– Чего ты так радуешься? Как же учёба? А я?

– Можно я не буду об этом думать? Хотя бы сегодня! – заныла Хельга.

– Не думай. Наблюдая за вами, сама получаю такой заряд энергии, что готова хоть сейчас уехать в Москву к Сергею.

– Ты его придумала себе, – голосом Маши сказала Хельга.

– Ты знакома с Жераром всего ничего, а хвост распушила, лететь собралась во Францию!

Хельга жевала пирожок.

– Жизнь странная штука. Твои разошлись родители. Мои разбежались. Родители Жерара не стали жить вместе. Что ждёт нас? Что ждёт тебя, Маша? Как сделать так, чтобы остаться вместе навсегда? Я буду бороться за Жерара до последнего вздоха. – Хельга подняла руку, сжатую в кулак.

Маша покосилась на кулачок лилипута. Она знала, как может бороться её подруга за исполнение своих желаний.

– Его мать будет против ваших отношений. Все будут против.

– Какая Татьяна мать? Как моя. Оставила мальчишку отцу на воспитание, как меня оставили бабушке. Можно какое-то время скрывать и не говорить.

– Вы скроете! У вас на лицах всё написано. Вы как два транспаранта.

В ответ Хельга заулыбалась и стала такой хорошенькой!

– Ой! Мне ещё к маме надо сходить до отъезда на турбазу.

– Можно мне с тобой? Хочу посмотреть на твою маму.

Ответа Хельга не получила, в дверь заходили Борис Николаевич и Жерар.

– Папуль! К маме когда поедем?

– Мама твоя занята до выходных, улетела куда-то с другом. Только что звонила. Надеюсь, ты не сильно расстроишься?

– Могла бы и мне позвонить.

– Домой ехать всё равно придётся, мои вещи там.

– Тогда все выходим. Мне тоже есть что взять дома из своих вещей, – согласилась Маша.

– Шорты и майки Жерару подберём из моего гардероба. Ты улетаешь в воскресенье? – обратился отец Маши к Жерару.

– Я ненадолго улечу.

Борис Николаевич вопросительно уставился на гостя, ожидая объяснений. Тот понял.

– Соберу необходимые документы для сочетания браком с иностранкой и вернусь.

Откровение Жерара было неожиданным для всех.

– Заходим все обратно.

Борис Николаевич затолкал всех назад в квартиру. Закрыл дверь. Ногой придвинул тумбочку, куда кладут ключи и сумки. Сел на неё.

– Я так понимаю, иностранка – это Хельга, жених – это ты?

– Так, – согласился Жерар.

– Когда решил?

– Ночью.

Все ждали нравоучений или возмущений.

– Так, так… – Борис Николаевич расстегнул одну из сумок, заглянул в неё. Что-то достал. Повертел в руках, положил назад.

– Я узнала об этом десять минут назад, – пропищала в своё оправдание Хельга.

Борис Николаевич выразительно посмотрел на неё.

– Я так решил, – произнёс Жерар.

– Как раз это и понятно, – вздохнул Борис Николаевич. – Смотри, парень! Тебе жить! Я так думаю. Ты осчастливил свою девушку, но ты можешь напугать мою женщину. Ты сюда летел не жениться, ты летел к маме. Будь добр, проведи эти дни с мамой, как это положено сыну. Свою новость объявишь в следующий раз, когда прилетишь сочетаться браком. А ты, дорогая Хельга, сильно губы не раскатывай. Оно конечно, шанс есть, но бывает всякое.

– Как-как? Губы что? – забеспокоился Жерар.

– Есть такая поговорка. Вроде у кого-то аппетит разыгрался не вовремя.

– Мы попили чаю.

– Новость ваша даже для анекдота не подходит, – глубоко вздохнул Борис Николаевич.

– От начала не видно конца. Чтобы узнать, надо сделать, – повторился Жерар.

Борис Николаевич поднялся, мужчины стояли напротив друг друга.

– Понял. Буду больше общаться с мамой.

– Весело живёте, как я посмотрю! Смотри, парень, не наломай дров! – Борис Николаевич слегка похлопал Жерара по плечу.

– Как-как?

– Никак… Выходим все! Отвезу вас на турбазу, а затем на работу. Вечером вернусь.

Они подъехали к дому, где совсем недавно жили отец и дочь. Хорошо, что бывшей жены нет дома. Маша вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь, но только на длину цепочки.

– Что за фокус?! Мам! Ты дома?

– Да, я дома.

В дверях показалась её мама. Сердитая. С телефоном возле уха.

– Удосужилась всё-таки посетить мать!

Женщина увидела своего бывшего. Широко распахнула дверь, жестом показала на большие сумки, стоящие в коридоре.

– Давно ждут.

– Спасибочко. – Борис Николаевич взял две и направился вниз по лестнице. – Вернусь за остальным, не закрывай дверь.

Но женщина с нервной злостью уже тащила оставшиеся сумки на лестничную площадку. Она хотела дать ему понять, что не намерена второй раз открывать дверь. С лестничного пролёта за её действиями наблюдал бывший муж. Он хотел помочь бывшей жене. Наклонился за сумкой, слегка коснувшись женщины.

– Не лапай меня! – прошипела женщина.

– У меня руки заняты. Нечем лапать, – миролюбиво заметил бывший муж.

– Все вы одинаковые!

Из квартиры родителей грустно выглядывала дочь. Борису Николаевичу стало невыносимо жаль бывшую жену, себя, дочь и ещё чего-то.

– Держи себя в руках. Дочь смотрит. Всё будет хорошо и у тебя и у меня.

Он старался говорить так, чтобы Маша не слышала.

Женщина собралась нахамить в ответ, но глаза их встретились. Зашлось за грудью, сердце встало у обоих. Жена поверила словам бывшего мужа и зацепилась за эту веру, как за спасательный круг.

– Ты красивая женщина. Красота спасёт мир.

Пальцы их рук соприкоснулись.

– Стоят сумки давно. Может, что помялось уже, – совершенно другим голосом, виновато произнесла его бывшая и как-то вся обмякла. Головой уткнулась ему в грудь и затихла.

Женщина пыталась заглянуть в его глаза и ещё раз утолить душевную жажду глотком веры. Мужчина старательно отвел глаза в сторону.

– Скажи Маше, чтобы долго не копалась. В машине люди ждут.

Он стал спускаться вниз по лестнице с сумками.

– Я помогу тебе!

Неужели это его жена? Халатик из белого атласа за что-то цепляется и мешает двигаться женщине. Резкий рывок руки рвёт ткань. Женщина не желает отпускать мужчину.