– Разве он к ним прилетел из Франции?

Собака запрыгнула на руки хозяйки. Борис Николаевич не протестовал. Пусть! Может, это её успокоит немного.

– Угомонись, пожалуйста. Давай подумаем об ответном подарке.

Они поужинали. Прибрались на кухне. Им было хорошо вместе. Они не мешали друг другу. Наоборот, старались быть рядом, касаться руками, плечами, губами. Что можно подарить молодому французу, с которым воочию общаешься первый раз в жизни, к тому же если он твой сын?!

– Сумочку из натуральной кожи для денег и документов и ремень брючный в один тон. – Женщина ждала одобрения.

– Он француз. Они такие все утончённые. Может быть, запонки с камнем, золотые? Его приглашают в качестве переводчика в разные слои общества. Вот увидишь, они ему пригодятся. Потом, вполне полновесный ответ на его подарок.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Татьяна ждала, но вздрогнула. Вскочила, стала разглаживать покрывало на кровати, поправлять подушки.

– Я же говорил тебе, угомонись. Ты хозяйка и в своём доме, а он гость.

– Да, да, конечно, – согласилась женщина. Она уже стояла в коридоре, а Борис Николаевич открывал дверь.

Молодежь вошла. Весёлая. Сын чмокнул мать в щёку. Маша последовала его примеру и приложилась к щеке Татьяны тоже, потом к отцовой.

– На сегодня развлечений хватит. Наша крохотуля устала и хочет спать, – заговорил Жерар, держа за руку лилипута.

– Мы сытые, – поддержала его Маша.

– Тогда хоть чаю с пирожками, – стала приглашать хозяйка.

– Нет, нет и нет… Можно нам взять пирожки с собой? – подала голос Хельга.

Борис Николаевич и Татьяна посмотрели на неё. Потом друг на друга и снова на девушку. Удивление было велико.

– Ваш сын меня переодел. Вам нравится? – Хельга покружилась.

– Пап! Ну разве тебе не нравится? – не выдержала Маша.

– Это намного больше, чем изменения. Ты совсем другая! – Татьяне понравились все изменения в девушке, вполне приличный человек стоял сейчас в её квартире, только маленький. В голове лихорадочно крутились тысячи вопросов. Что значит «мой сын переодел лилипута»? Он купил ей все эти вещи на свои деньги? Может, и услуги салона красоты он тоже оплачивал? С какой стати? Что происходит? И кто такая крохотуля, неужели она?

– Можно? – переспросила Хельга. Она имела в виду взять с собой пирожки.

– Что? – спросила Татьяна.

– Пирожков можно взять с собой? Вы предлагали…

Онемевшая хозяйка все разглядывала лилипута. Какие радикальные перемены! Что может сотворить правильно подобранная одежда, обувь и причёска. Да она премиленькая! Только росточка небольшого.

– Конечно, конечно! Сейчас всё соберу. Борис вас отвезёт. Может быть, всё-таки поужинаете?

– Мои женщины устали. Да и я, признаться, тоже. – Жерар присел, чтобы погладить собачку, но та отскочила в сторону Хельги и прижалась к её ногам.

– Насильно мил не будешь. Ваша поговорка, – заулыбался парень.

Татьяна несла из кухни нагруженный пакет. Борис Николаевич был готов служить молодёжи в качестве бесплатного такси.

Отец и дочь спускались по лестнице. Жерар с Хельгой шли сзади, он что-то говорил своей маленькой спутнице.

– Обязательно навести мать, – напомнил отец дочери.

– Сегодня не успею. Как ты находишь изменения в Хельге?

– Удивлён, восхищён. Ты принимала в этом участие?

– Никакого. Жерар всё подобрал сам. Хельга сидела на диванчике, как мальчик-с-пальчик, и ножками болтала. Я вышла из примерочной кабинки, а она стоит неузнаваемая. Мне хотелось бы иметь такого брата. Если он пригласит к себе в гости во Францию, ты меня отпустишь?

– Время покажет. К маме сходи.

Они вышли из подъезда и окунулись в городскую жару нынешнего аномального лета.

– Пап, как мне вести себя у мамы, если в доме окажется посторонний мужчина? – дочь сделала ударение на последнем слове.

– Так, как ведёшь себя с Татьяной, – посоветовал отец.

– Поняла.

А молодёжь вопреки жалобам на усталость бодрствовала. Каждый ждал очереди в ванную комнату. Со смехом и шутками готовились ко сну. Хельга в новых тапочках, шортах и майке опять превратилась в нескладного подростка. Развесила новую одежду на плечики. Сердито сдвинула хозяйские вешалки в шкафу с одеждой в сторону, чтобы они не прикасались к новым вещам.

– Ты спи спокойно. Не волнуйся за причёску. Знай, что я не хуже, чем в парикмахерской, плету косы, – Маша стелила постель и разговаривала с Хельгой. Жерар принимал душ.

– Спасибо, Маша. За всё спасибо! За что мне такая радость?

– Каждый человек достоин радости.

– Что будет со мной без него?

Маша с удвоенной силой стала взбивать подушку. Присела. Собралась сказать что-то, но передумала. Несколько раз взглянула на печальное, так преобразившееся лицо подруги. Набрала в грудь воздуха и решилась.

– Ты Жерара себе придумала. Столько внимания и подарков! Можно понять…

– Жерар тоже всё это придумал?

– Видимо, с мамой у него не очень складывается, переключился на тебя.

Хельга допила простоквашу. Пошла и вымыла кружку. Вернулась. Открыла дверцу шкафа. Потрогала рукой новую одежду. Вспомнила себя в ней.

– Нетушки! Я ему нравлюсь.

– Ты мне тоже нравишься, и я тоже о тебе забочусь, – стояла на своём Маша и добавила: – Наверняка у него есть женщина во Франции.

– У меня тоже есть парень в Москве. Посмотри, сколько пропущенных звонков на телефоне! Э нет! Здесь совсем другое. Как дверь желанную открыть. Долго подбираешь ключ, с трудом попадаешь в скважину, с трудом проворачиваешь в свою сторону. Что за ней, неведомо…

– Тогда свыкайся с мыслью, что он уедет.

– Нетушки! – ответила сердито девочка-лилипут и плашмя свалилась на кровать.

Маша покачала головой, только от этого сердитые мысли не ушли.

Когда все дела были переделаны, свет погашен, по всеобщему желанию, Маше пришёл на ум очередной аргумент, который она собралась высказать Хельге. Мысленно выстроила предложение в мягкой форме и собралась открыть рот, но в тёмную комнату осторожно вошёл Жерар. Приблизился к кровати со стороны Хельги. Не сел на неё, нет! Он наклонился и, по всей видимости, поцеловал Хельгу. Один раз. Коротко и нежно. Та что-то заворковала в ответ на его ласку, и он ушёл.

«Караул! Светопреставление! – Маша зажмурила крепче глаза, старалась не дышать и не шевелиться. – Пусть делают что хотят! Люди взрослые».

Первые проблески сознания вернули Маше возмущение ночным вторжением Жерара в их комнату. Не открывая глаз, она лежала и сердилась. В квартире тихо. Хельги на кровати нет.

«Начинается! Как мне выходить из комнаты? Стучаться?» – Она приподнялась, чтобы посмотреть время. Хельга стояла у шкафа в новой одежде и разглядывала себя со всех сторон.

– Ты уже не спишь? Смотри, причёска вся в порядке.

Она покружилась у зеркала.

– Доброе утро! Жерар спит?

– Не знаю. – Хельга продолжила кружиться у зеркала. – Цветы мои и твои забыли вчера забрать у Татьяны.

– Забыли. А зачем их теперь забирать! Мы на турбазу едем.

Маше хотелось отчитать подругу за ночную вольность с Жераром, но она же ничего не должна была видеть. Маша потянулась и осталась лежать в кровати.

– Всё-таки одежда меняет человека!

– Улетит во Францию и ничего этого видеть не будет, – горестно вздохнула лилипут.

Маша встала и отошла к окну. Постояла. Подумала.

– Если я скажу чтобы ты сама во всём этом разбиралась, тебя это не сильно обидит? К тому же его ждёт в Париже женщина. Он пудрит мозги тебе скоропалительно до неприличия.

– Откуда знаешь про женщину?!

– Знаю. Молодой мужчина, красавец и без женщины?

– Нетушки! Нетушки! Нетушки! – затопала ножками в пушистых тапочках Хельга.

– Не вздумай реветь. Лицо распухнет. Давай переодевайся! Нам выходить из комнаты.

Хельга послушно начала стаскивать с себя обновы.

– Ну что мне, ему всё это вернуть? Как быть?

В дверь постучали и тут же раскрыли.