– И не будет, если жрать не будешь ничего, кроме киселя и водки, – отозвался Лёва, сурово посмотрев на друга.

Штольский смиренно поковырял котлету вилкой и со вздохом отправил в рот пару кусков.

– Суп тоже ешь! – приказал Лев, махнув головой в сторону глубокой тарелки.

– М-м, а ничего! Съедобно! – воодушевился Штольский. – Слушай, а что теперь с нами будет, а?

Лёва усмехнулся:

– Не с нами, а с тобой.

Гена замер на месте с приоткрытым ртом и раздутыми от еды щеками:

– То есть? – просыпал он часть разжёванной котлеты на поднос.

– Да закрой ты рот! – раздраженно сказал Лев и снисходительно добавил: – Ничего не будет, успокойся. Ты когда заснул на туфлях своей мечты, я сказал Дохлому, что ты не спал всю ночь и ничего не ел, учился только, что у тебя сахар упал и давление, поэтому тебя надо к медсестре отвести. Он всё принюхивался, заподозрил что-то, но я сказал, что это конфетами пахнет. Тогда он отпустил, но сказал, что тоже потом к медсестре зайдёт. Я потащил тебя в медпункт…

– Эту часть я очень смутно помню, – сказал с набитым ртом Штольский, – а дальше?

– А дальше тебе крупно повезло, потому что медсестра – это наш спортивный врач и жена моего тренера, Танечка, она меня от растяжения на сборах спасала. Сказала, что прикроет тебя и чтоб в последний раз такое было. Велела накормить.

– М-м, то есть тренер хорошо устроился, жену с собой на все сборы таскает, чтоб не скучать без женской ласки, – Штольский загоготал, забыв проглотить пюре, и оно мелкими порциями выталкивалось из его рта.

– Штольский! Ты можешь о чём-то ещё думать, кроме женской ласки?!

– Не, не могу, у меня положение тяжелое – я всё время без неё. Ты как-будто не думаешь о своей Оле! Кстати, ты что-нибудь успел посмотреть?

– Ха, – Лев благодарно посмотрел на друга, – я всё успел! Твой гениальный план всё-таки сработал!

Он достал телефон. Пролистал кадры и засмеялся:

– Хочешь восстановить в памяти своё гениальное воплощение гениального плана? Я случайно записал видео, не всё, но конец – это что-то!

– Ой нет, я сейчас не могу, у меня ещё шок не прошёл, перешли мне, я позже наслажусь этим шедевром мировой драматургии, – и он опять загоготал, теряя еду изо рта, – только не выкладывай никуда! – Штольский умоляюще посмотрел на друга.

– Нет, конечно, ешь спокойно, – Лев пролистывал кадры в телефоне и на одном остановился в задумчивости.

– Что, нашёл её? – спросил Штольский.

– Да-а, нашёл, сразу узнал по фотке. Ольга Денисовна Белозерская, преподаватель музыки пятых – седьмых классов… И ей уже восемнадцать, – Лев вздохнул, уставившись в пустоту.

– Ну, и что ты теперь будешь делать?

– Не знаю…

– Слушай, я всё понимаю, дружба дружбой, но Ксюху я теперь тебе не отдам, она, может, только теперь вот поймёт, как я её люблю, – он поднял вилку вверх и пару раз махнул ею над собой. Штольский присмотрелся к другу и участливо добавил: – Лёв, может, тоже поешь? Я твой суп не трогал, только котлеты, – и он придвинул к нему тарелку.

Только Лев взялся за ложку, как Штольский пихнул его руку с такой силой, что суп чуть не опрокинулся. На недоумённый взгляд Льва он кивнул в сторону стеклянных дверей столовой:

– Она!

Лев обернулся. В столовой показалась преподавательница музыки в белой рубашке с поднятым воротником и юбке со скошенным срезом внизу, которая показывала с одной стороны лишь высокий ботинок на шнуровке, а с другой открывала стройную ногу чуть выше колена. Каждый её шаг создавал волнение на ткани юбки, в волосах и в умах наблюдавших за ней юношей.

Лев накинул капюшон спортивной куртки и придвинулся к колонне, за которой его было почти не видно. Штольский же поправил пиджак, выпрямился и почему-то стал есть, очень изящно цепляя на вилку маленькие кусочки. Он ел так, совсем не глядя в тарелку, машинально забрасывая в рот и жуя мелкие порции ритмичными движениями челюстей. Они оба впились взглядами в её спину, когда она подошла к буфетной стойке. Оля взяла какие-то булочки и сок с собой и ушла, приплясывая в такт шагам светлыми волосами. До самых дверей её проводил внимательный взгляд из-под капюшона.

– Ты что?! – воскликнул Штольский. – Ты же мечтал её встретить!

Лев просверлил его глазами и проговорил противным слащавым голосом:

– Здравствуйте, Ольга Денисовна, какой прекрасный день, какие чудесные у вас булочки! Да? Здесь, при всех… – он обвёл столовую взглядом.

Штольский загоготал, вытягивая шею, и взял с подноса компот:

– Твоё здоровье, – поднял он стакан.

– И тебе не болеть, – отозвался мрачно Лев, стягивая капюшон с головы.

Они помолчали пока Лёва механично употреблял суп, расставив локти на столе, не поднимая головы от тарелки. Штольский же, сосредоточенно наблюдая за ним, явно совершал мыслительную работу. Вдруг он вытянулся, как будто ему кол в спину всадили, и, просветлев лицом, вскочил со стула и выбежал из столовой.

– А посуду убрать! – крикнул ему вдогонку Лев.

Он доел свой суп и стал собирать тарелки. Потом накинул рюкзак на плечо, подцепил туда же рюкзак Штольского и взялся за подносы с посудой двумя руками. Как только он повернулся уходить, Штольский с размаху впечатался в него, и подносы со звоном и грохотом оказались снова на столе, на них стали оборачиваться другие посетители столовой. Штольский сделал театральные пассы руками в сторону зала:

– Спокойно! Всё в порядке! – и сам взялся за подносы. Его глаза бешено сверкали, посуда в руках звучно подрагивала.

– Что бы ты ни придумал, – сразу нет! – решительно сказал Лев, недоверчиво глядя на его взволнованное лицо, и забрал подносы.

Пока Лев пробирался к стойке с грязной посудой, Штольский пытался его обогнуть с какого-нибудь боку и заглянуть в лицо, приговаривая:

– Ну, послушай… Ну, постой…

Но Лев на всё только отрицательно качал головой. Выйдя из столовой, он остановился перед Штольским нос к носу:

– Ты понимаешь, что я не смогу каждый раз выкручиваться после твоих гениальных идей?

– Понимаю! – обиделся тот, но сразу воспрял духом. – Но это, правда, гениально! – он посмотрел в недоверчивое лицо друга и уверенно добавил: – Это совершенно безобидно. Правда! Клянусь!

Лев оглянулся по сторонам, отвёл его в сторону и сказал:

– Ладно, говори!

Штольский с энтузиазмом начал:

– Я посмотрел общее расписание. У неё целый день сегодня музыка, семь уроков подряд. Последний у седьмого класса, они сразу же убегут. Сегодня пятница! Ни у кого больше нет седьмого урока, понимаешь?! Подождёшь на крыльце и вперёд! Тет-а-тет! Один на один!.. Рандеву… – он выпучил глаза на Лёву и явно ждал реакции. Тот смотрел на друга, переваривая информацию, плавно переходя от недоверия к полному восторгу. Лёва взволнованно задышал и сказал, хлопнув Штольского по плечу:

– Спасибо!

ГЛАВА 5

После шестого урока Лев спрятался в библиотеке от знакомых десятиклассников, которые рассчитывали взять его с собой в пиццерию. Полистав там спортивные журналы и поскучав в кресле, он не смог усидеть на месте, когда прозвенел звонок на седьмой урок. Он взлетел на четвёртый этаж и осторожно подошёл к застеклённой стене зимнего сада. Вся эта комната, включая сводчатый потолок, была стеклянной, и хотя все стены заслоняли разные растения, она всё равно была очень светлой. Он выключил свет в коридоре, чтобы не быть замеченным из зимнего сада, и встал рядом с прозрачной стеной, перед которой росли два мощных разветвлённых фикуса. Он мог видеть отсюда весь класс, но особенно хорошо просматривалась половина, включавшая учительский стол и пианино.

Она была там. Голос был слышен, но было не разобрать что именно говорят. Только когда запели несколько голосов сразу, он с удивлением узнал популярную песню, которую вряд ли можно было услышать на школьных уроках у других учителей. Она иногда что-то говорила, спрашивала, взмахивала изящной рукой, показывая кому отвечать, иногда смеялась вместе с семиклассниками, и он не мог не смотреть на это. Иногда он видел маленькую часть татуировки на её шее и, не в силах разгадать продолжение, замирал, не смея даже дышать. Она села за пианино, стала играть, сначала плавно двигая руками, а потом, очень мощно беря аккорды. Ему нравилось всё. Каждое её движение отзывалось в его теле невидимым стоном. Вопль звонка заставил его очнуться. Семиклассники вскочили из-за парт. И он опрометью бросился прочь. На бегу подпрыгнув к выключателю, вернул коридору свет и понёсся вниз по школьным лестницам.