И то что он до сих пор не потянул за нити и не вынудил тебя насильно опуститься на колени – говорит только об одном! Он ждёт, что ты впервые сделаешь это САМА, без голосового и ментального напоминания с его стороны!

Время идёт, Эллис. Часики тикают, дополнительные штрафы наматывают свои счетчики с каждым гулким ударом твоего взволнованного сердечка. Ты же хочешь этого не меньше и уже течешь от мысли, как он возбудится, увидев тебя в этой позе перед собой. Так какого хрена зависаешь, тупишь и не делаешь того, чего от тебя ждут? НА КОЛЕНИ! ЖИВО!

Наверное, тебе было бы куда проще, если бы он сейчас преодолел всё расстояние между вами за несколько стремительных шагов уже готового к смертельному прыжку хищника, схватил тебя за волосы и грубым рывком (лицом в пол!) бросил на толстый ворс ковролина, совершенно не заботясь о чувствительности твоих коленок и нежности кожи. Быть может подобные мысли даже мелькали в его сознании и каким-то образом царапнули своим острым разрядом твоё собственное шокированное воображение. И именно от них по всему телу, через позвоночник и дрожащие суставы, ударило взрывной волной ментолового озноба, рвануло выбивающим потоком по всем открытым и скрытым сенсорам, тут же забившись остервенелой пульсацией в вагине, в клиторе и в опухших складках занывшей вульвы.

На самом деле ты банально боялась упасть, а не вовсе не подчиняться его приказу. Но даже ты прекрасно осознавала, во что могли вылиться несколько минут твоего затянувшегося промедления. Они уже накрутили несколько витков на твоё горло, осталось только его пальцам ласково потянуть и…

И ты наконец-то это сделала! Пусть перед глазами всё плыло, а слух едва улавливал деловой тон идеально поставленного голоса любимого Хозяина (разговаривавшего сейчас по телефону с отсутствующим в этой реальности собеседником), ты всё-таки нашла в себе силы заставить себя опуститься на пол. Пусть далеко не изящно, но разве так уже не легче?

Ещё один достаточно красноречивый и контрастный жест, снова свободной рукой и одними пальцами: "Не опускать головы и смотреть на него! В его глаза!" – наблюдать и ждать, когда он подаст следующий приказ!

Вытянутые руки трясутся под стать коленкам из-за невозможности заставить себя расслабиться и успокоиться. Теперь уже слишком поздно. Сознание пытается отключиться от только что принятого и осмысленного факта – тебя вынудили стать на четвереньки в кабинете президента Глобал-Вижн не сказав при этом ни слова! И ты это сделала! Молча и безропотно выполнила приказ, не получив какого-либо поощрительного ответа или же объяснения. Тебя уже давно ни о чём не спрашивают – только приказывают!

Ну что, Эллис? Оно того стоило? Ты действительно готова накормить всех его демонов и превратиться в безвольную тень под его ногами? В нём хоть что-то изменилось? В его взгляде, кроме защитных шор из ледяных лезвий чёрных бритв появилось хоть что-то ещё? Его лицо смягчилось? Его черты отражают едва уловимые рефлексы хотя бы отдаленно забытой ими мимики и чувств из недосягаемого прошлого? Он стал похож хотя бы на полпроцента на твоего так когда-то любимого Дэнни? Или ты надеешься, что ещё не вечер и у тебя всё впереди? Уверена, что тебе хватит сил и того, что осталось от Эллис Льюис, чтобы суметь выдержать ближайший час?

Пять минут? Десять? А может в десять раз больше? Время потеряло свой счёт ещё где-то на первой минуте попыток сконцентрироваться на чём-то менее прессующем, хотя бы на его голосе и смысле слов, сказанных им кому-то на другом конце связи. Держать позу изящной кошечки с лёгким прогибом в спине и высоко поднятой головой тоже оказалось не менее тяжёлым и эмоционально гнетущим, чем просто стоять у дверей по стойке смирно и ждать… Да, ждать! Когда же он уже наговорится и обратит на тебя свой королевский взор.

Зато теперь ты оценила весьма ощутимую разницу между тем, как выполнять подобные физические упражнения абсолютно голой и полностью одетой с головы до ног в далеко не пригодную для этого одежду – стрейчевые брюки (слава богу, что именно стрейчевые!), чёрную блузу из натурального шёлка и замшевые ботильоны на высоком каблуке. Недавний прилив горячей испарины теперь казался щадящим бризом охлаждающего ветерка. Вот когда тебя по-настоящему прошибло обжигающим потом, продолжая и дальше методично душить кроющими накатами липкой влаги. Если бы ты ещё сама при этом так не волновалась и не тряслась. Ещё несколько секунд в этой позе, и ты не только перестанешь ощущать своё тело с сомлевшими мышцами и суставами, ты и подняться не сможешь без чужой помощи.

Или он хочет, чтобы ты так простояла целый час? Это и есть его обещанное наказание за прошедшие два дня?

Резкий хлопок резанул взрывной отдачей по барабанным перепонкам, завибрировав царапающей дрожью в натянутых нервах и заставив тебя передернуться всем телом. Как ты ещё не вскрикнула и не рухнула лицом в пол? Зато хоть прочувствовала скручивающую боль в напряженных мускулах и наконец-то увидела в упор то, на что всё это время смотрели твои глаза. Вернее, на кого.

Неужели ты успела отключиться и перестала воспринимать происходящее полностью оцепеневшим сознанием? Глядеть на своего обожаемоего мучителя и не замечать, что он делает? Вот ему и пришлось хлопнуть ладонью по столешнице, чтобы вновь запустить твоё внимание и привлечь к его безмолвным жестам.

(-…Мы подкорректировали те пункты договора, на которых вы сделали свои поправки и ждём от вас ответного жеста на наши замечания… Да, конечно… – сдержанный смешок с ленивой улыбкой, но не для тебя!)

Просто удивительно, как он умудрялся говорить по телефону, следить за темой разговора и одновременно отдавать тебе приказы лежащей на столе свободной рукой: "Ты!.. Подползи к моему столу!" – или пройдись на четвереньках по прочерченной им в воздухе указательным пальцем линии до точки, на которой он остановился. И теперь хрен чем отвертишься, поскольку в этот раз он знает, что ты всё увидела, поняла, а, значит, обязана это сделать!

И теперь он не стал отводить глаз в сторону, как и давать неограниченного времени на "собраться с духом и с силами". Удерживал твой взгляд на острие своего достаточно воздействующим прессингом.

Господи, ему и в самом деле не надо было ничего говорить вслух. Ты понимала его даже без ментальных приказов, даже без лёгкого натяжения связывающих вас нитей в новых швах твоего сердца. И это во истину было пугающе страшным и завораживающе чудовищным. Смотреть в глаза своего убийцы, подобно безмозглому мотыльку, очарованного ярким пламенем свечи, и без единого намека хотя бы на слабое сопротивление ползти к нему. Прекрасно осознавать, что в подзывающих руках твоего персонального палача тебя там ждёт лишь твоя собственная смерть и всё равно ползти! Слушать свое сбившееся дыхание, пульсирующий шум крови в голове и в распухших перепонках, едва переставляя и подтягивая трясущиеся ладони с коленками по цепляющемуся ворсу ковролина – и не смотря на всё это безумие с упрямством фанатика-камикадзе продолжать преодолевать это расстояние (в десять лет вашей потерянной жизни!) на честном слове своего чуть живого рассудка.

Ты действительно думаешь, что сможешь? Насколько тебя вообще хватит?!

Всего два дня без него, без его близости и его когда-то столь щедрых ласк, а тебя уже ломает на осколки, рвет по швам и выкручивает на изнанку от этого ничем не убиваемого голода. И ты нисколько не удивишься тому факту, что он тоже всё это видит и знает! Более того, сам специально и устроил этот долбанный "перерыв" в два дня, без звонков, вызовов и предупреждений на ближайшее будущее. Чтобы ты думать больше ни о чём не могла, не в состоянии сосредоточится на любимой работе и на чём-либо другом! И каждый раз подскакивала на месте, как только твой телефон начинал выдавать резкие звуки поставленного на входящие звонки рингтона.

Условный рефлекс, Эллис?

Даже зная наперёд, что ничего хорошего тебе не светит, и твоё нездоровое возбуждение от его жестов, скользящего по тебе взгляда и вибрирующего в нервах под кожей бархатного баритона, не отведут от твоего горла острых клинков приближающегося фатума. Ты всё равно не могла остановиться. Слишком поздно. Он уже давно перекодировал твою сущность и буквально вжился во все клетки твоего тела, полностью перенастроив под себя. Кажется, даже сердце билось лишь под прямым массажем его пальцев.