– Ну, Ксюш, возьми к себе этого котика. Ну, пожалуйста! Видишь, как ласково он на тебя смотрит!

Пока мне удается отговариваться от подружкиных предложений, туманно обещая подумать. Что-то мне подсказывает, что на мои цветы котик посмотрит еще ласковей, чем на меня. И захочет познакомиться с ними как можно ближе.

– А как дела с тренингом? – спрашиваю я раньше, чем Машка начинает сватать мне нового кота или кошку.

– С тренингом? – откликается она без энтузиазма.– Нормально…

– И сколько же уроков ты уже изучила, Машуня? Наверно, ушла далеко вперед? Признавайся.

Машка говорит, что просмотрела уже все уроки нашего гуру. На своем рабочем месте, в библиотеке. Ведь сколько раз она мне говорила, что вообще-то главное в ее работе? Найти, чем заняться в перерыве между двумя посетителями. Публика-то читает все меньше. Кроссворды Машка давно уже видеть не может – и скандинавские, и итальянские, и все остальные. Судоку и всякие тетрисы – тоже. Вязать не умеет и учиться принципиально не хочет.

– Ну, не хочу я у всех на глазах сидеть, как бабка, с клубочком! Может, на пенсии и буду носочки внукам вязать, но пока – увольте.

А тут такая шикарная возможность представилась – взять с собой ноутбук и слушать себе в наушниках, как исправить свою женскую долю. Польза и экономия времени.

– Правда, на меня даже жалобу собирались писать, пока я все это слушала. Первый раз за время моей работы, представляешь?

– Из-за чего?

– Понимаешь, в тот день одна ученая гранд-дама готовилась к симпозиуму. Вот и рассердилась, что меня не дозовешься. Понимаешь, ей все новые научные труды требовались в ее подготовке. А в уроке, который я изучала, тоже страсти накалялись. Я увлеклась, и гранд-даме не всегда удавалось Максима в моих наушниках перекричать.

Представляю, как тяжко пришлось бедной женщине! Понятно же, что у нее было срочное дело, причем, сложное и ответственное. Попробуй не упустить нить своих рассуждений. А девица, которая, по идее, должна была снабжать ее всем необходимым, грезит наяву в своих наушниках. Уж мне-то известно, как Машка умеет отключаться от внешнего мира, когда ей что-то интересно. Хоть из пушки пали – бесполезно.

Но когда Машка рассказала ученой даме про Максима и его курс, та смягчилась и забыла про жалобу. Видимо, сработала женская солидарность. Машка кивает и смотрит на меня как-то чересчур нежно.

– Понимаешь, Ксюш, в нашем компьютерном курсе задания даются после каждого урока. И я, по идее, должна их отрабатывать на своем Майкле. Но я все как-то не решаюсь… Может, вместе попробуем, а? – говорит она тоном сказочной Лисы Патрикеевны.

– Бедный Майкл. Если мы вместе начнем на нем отрабатывать эти уроки…

– Ой, шутница! – Машка грозит мне пальцем. – Одновременно начнем, я хотела сказать. У тебя твой Айсберг, Глеб, у меня – Майкл. И чтобы поддерживать друг друга, если понадобится.

Почему Машка всегда называет своего приятеля Майкл? Помню, сначала это казалось мне довольно странным. Ведь я сама слышала, как его друзья обращались к нему «Миха». Но тогда я плохо его знала. А позже поняла, что Миша – большой поклонник американского кино. И про всех своих знакомых любит рассказывать в духе перевода к старым боевикам. Все имена переделывает на американский манер: Майкл, Алекс, Энтони и так далее. Максим, ясное дело, тут же стал бы у него Максом. Надеюсь, Машка не проболтается ему о нашем тренинге.

– Ясно, запасемся платочками и валерьянкой, и Мартини у меня есть,– киваю я.

– Значит, пробуем прыжок в прорубь в теплой дружеской компании? Ладно. Где наша не пропадала. Кстати, Машунь, какие у тебя планы на ближайшие выходные? Пропадем вместе со всех радаров? Пусть волнуются и гадают, куда это мы делись и даже не предупредили.

– Честно говоря, я надеялась в эти выходные увидеть Майкла… – почти шепчет моя подруга.

У-ф-ф! Как же тяжело найти соратников в важном деле! Придется мне обойтись без ее пирогов. Ничего, стройная фигура еще никому не мешала.

– Ну, как хочешь, тогда давай каждая сама по себе, – вздыхаю я. – Может, так будет правильнее?

– Может, и правильнее, но страшнее, – на лице Машки вдруг отражается такой ужас, что я немедленно чувствую укол совести в самое сердце.

Я же звонила вместо нее, когда нужно было спросить о какой-то ерунде. А тут, когда придется немного поиграть чувствами Его Величества Майкла, безжалостно бросаю свою нежную подругу на произвол судьбы.

– Давай все-таки вместе? Что я буду делать, если весь день прожду его звонка, а он так и не позвонит? – как будто читая мои мысли, пищит Машка.

– А что ты обычно делаешь в этом случае? Дай-ка я угадаю. Наверняка звонишь ему сама? И спрашиваешь, что помешало ему нажать несколько кнопок на телефоне? Руки свело жестокой судорогой? Или отшибло память, и он забыл, как пользоваться телефоном?

Видя, как у Машки от моих колкостей обиженно надуваются ее и так пухлые губки, я быстро объясняю:

– Просто я тоже так делала, Маш. Ждала-ждала и, не дождавшись, сама звонила. Так что телефоны кладем в дальний ящик моего комода, чтобы избежать соблазна. Это обязательное условие.

Машка, поняв, что в одиночку страдать не придется, и что с радаров придется пропасть в ближайшее время, вдруг успокаивается и даже пытается шутить.

– Какие еще условия нашей экспедиции, капитан?

Капитан – это, видимо, я. Хотя почему бы и нет? Из нас двоих у меня точно больше шансов привести наш корабль обратно в порт. А, например, не свалиться от счастья за борт, завидев вдали землю.

– Главное условие – развлекаться и получать от жизни удовольствие. Думаю, мы справимся. Давай испечем твой фирменный пирог, Маш? Должна же я когда-нибудь этому научиться! Или можно сходить куда-нибудь, какие сейчас выставки идут? Или, знаешь, давай устроим дискотеку, как в школьные времена? Достанем новогодние лампочки и попрыгаем под старые хиты. Отведем душу, как говорится.

– Вау! Давай! – кажется, теперь моя Машка пищит уже от восторга.

Да я волшебница. И почему с Айсбергом у меня так не получается? Ведь, кажется, это так просто.

Утром ближайшей субботы мы с подругой уже сидим у меня, вперившись друг в дружку еще не накрашенными глазами. После третьей чашки кофе, пробегаемся по всем телеканалам. Так ничем и не заинтересовавшись, идем убирать наши телефоны. По дороге

видим листок-напоминалку, на котором я еще вчера вывела фломастером «Собаку ожидания на цепь!» Листок красуется на самом видном месте – направляясь к холодильнику, его не обойдешь. Увидев его, Машка ошарашено спрашивает:

– Ксюш, ты что – собаку решила завести? А я-то удивляюсь, почему ты наотрез отказываешься ото всех котиков. Теперь ясно…

– Не собираюсь я никого заводить! Это слова из одной басни.

Так что, «собака ожидания» на своем месте, и я не отступлю от своих планов. И Машку постараюсь удержать от этого. Ничего, если ей придется поскучать. Ничего, что Майкл изревнуется, ему полезно. А то, по-моему, он вообще не догадывается, что это такое. Разве это нормально?

Я запираю телефоны ящик и прячу ключ подальше.

– А если что-то важное? – волнуется Машка.

Я молча указываю на свой пластмассовый телефонный аппарат. У меня же работает городской телефон. И если кому-то будет нужно, позвонят на него. Айсберг, кстати, никогда не спрашивал у меня этот номер. Так что он вряд ли позвонит. Майкл? Этот, конечно, тоже его не знает. Но… может вспомнить мой адрес, если постарается. И сообразить, что Машка у меня, тоже может. А телефон узнать по адресу в наше время не проблема. Конечно, все это потребует от него известных усилий, а он этого не любит. Так что действовать, скорее всего, начнет только, если сильно разволнуется. А волнуются обычно не из-за клуш вроде моей подружки. Когда же она наконец поймет все то, что осенило меня?

– Слушай, Маш, если вот так просто сидеть в ожидании, мы с ума сойдем.