– Предлагаешь начать печь пирог? Ладно, доставай все, что нужно – продукты, посуду.

Что-что, а пироги мы всегда готовы печь.

– Нет, – качаю я головой. – Как говорил Карлсон, не в пирогах счастье.

– Путаешь, Ксюш. Это был не Карлсон, – улыбается Машка.

– Не буду спорить, – я поднимаю руки, – в библиотеке работаешь ты, а не я.

– В научной      библиотеке…

Время летело за шутками-прибаутками почти незаметно. Облака плавно проплывали по небу, под моим окном задумчиво шелестели деревья, все было тихо. Мы изучили пару мастер-классов по макияжу. В конце я размалевала Машку, как хорошего клоуна. Она, увидев результаты моих трудов, тоже хотела попробовать, но не догнала меня. Потом мы перешли к изучению стрип-пластики – в общем, ни минуты у нас не пропало даром. К вечеру мы здорово устали и расходились безо всякого сожаления, что ни один из кавалеров нам так о себе и не напомнил. Когда Машка уже обувала свои ботильоны, она снова увидела мою надпись про собаку на цепи.

– Так что это за басня? Мне интересно, никогда о такой не слышала. Скажи, как она называется, я найду и почитаю.

Пришлось в ответ скромно пожать плечами.

– Я точно не знаю. Мне наш маэстро сказал эти слова, как напутствие. А они мне почему-то понравились и запали в душу.

– Слушай, я ведь все собиралась тебя расспросить, какой он в жизни, наш Максим. И как-то отвлеклась.

Подруга, похоже, искренне жалеет, что я так и не рассказала ничего о нашем гуру. И даже смотрит на меня с легкой обидой. Ничего, завтра расскажу, конечно, если опять не забудем. Любопытно, а завтра мы с Машкой снова будем водить хороводы, как в школьные времена? Или она же помчится к своему Майклу и оставит меня в одиночестве? Не хотелось бы, с ней вообще-то очень хорошо.

Утром воскресенья мы с Машуней пьем кофе в гораздо более непринужденной обстановке, чем накануне, когда только готовились стать гордыми и неприступными. Обмен новостями не отнимает у нас много времени. Мой телефон лежал рядом всю ночь и молчал.

– А мне на домашний телефон звонил Майкл, – радостно рапортует моя подруга.

«Странно, – думаю я. – Почему же ты сейчас здесь, а не нежишься в его объятиях? Наверно, у этой истории есть продолжение».

– Майкл говорил с моей мамой. Сказал, что не дозвонился мне по сотовому и просит передать, что ему еще придется задержаться на работе. Так что сегодня я опять свободна.

«Конечно, – думаю я не без иронии. – Майкл ведь у нас ценный работник! Охраняет некого авторитета или, может, какого-то начинающего политика. В его туманных речах черт ногу сломит, не то, что Машка. Поэтому я, как говорится, за что купила, за то и продаю. То же мне, Кевин Костнер в роли телохранителя. Не верю, как сказал бы Станисла…»

– Кстати, куда ты сегодня положила ключ от комода? – не дает мне закончить мою мысль встревоженный Машкин возглас. – Закрутимся, как бы не забыть впопыхах.

Зря она произнесла эти слова. Еще не закончила говорить, а я уже не сомневалась, что в ближайшее время произойдет катастрофа. Конечно, не настоящая, а так, местечкового масштаба. И я даже представила, как это будет. Скажем, Машкин телефон начнет настойчиво звонить в ящике комода. А поскольку у нее для разных абонентов разные звонки, сразу станет ясно, что звонит Майкл. Так и слышу это «Тореадор, смелее!» И Машуля то ли начнет падать в обморок, то ли бросится взламывать злосчастный ящик моего комода. Если добавить к этому, что комод прибыл из Франции, я долго ждала его, и он мне очень нравится, становится совсем грустно.

Наверно, Максим был прав в нашем разговоре, и я часто повсюду вижу одни надвигающиеся катастрофы. Ладно бы еще жила миллион лет тому назад. Тогда это было бы оправданно и даже, наверно, неплохо. Ведь мои шансы выжить где-нибудь в джунглях возрастали бы от этого в разы! Ну, а в нашей жизни, зачем каждый раз предполагать самое пиковое развитие событий? Какого хищника я все время опасаюсь? Соломки ведь везде не постелешь, как ни старайся. К счастью или нет, оба запертых в ящике телефона пока молчат как немые.

Бум-бум – вдруг гулко разнеслось по комнате. Сигнал моего телефона, что поступило новое смс. В раздумьи, кто бы это мог быть, бреду к комоду. Неужели это Айсберг? Опять раздается бум-бум. Второе смс подряд. Айсберг редко ограничивается одним сообщением. Хотя он и скуп на проявления чувств, всегда старается уточнить что-то в своих словах. Теперь ясно, что это он и есть. Как было бы любопытно прочитать его смс-ку. Я и не догадывалась, что у него отличная интуиция. Стоило только затеять какие-то опыты, касающиеся его персоны, и он сразу что-то почувствовал. Я, конечно, промолчала бы в ответ на его смс. Иначе о каком исчезновении с радаров может идти речь? Но узнать, о чем она, ужасно хочется.

Я начинаю лихорадочно шарить по всем уголкам комнаты, куда могла сунуть ключ. Увы, его что-то нигде не видно. «Наверно, так лучше, – говорю я себе – отвлекусь и забуду о ключе и смс-ке. Пусть будет чистый эксперимент». Стараюсь выполнить дыхательное упражнение, которое прислал Максим: вдох – столько-то счетов, потом – задержка дыхания, дальше длинный-длинный выдох. Почти получается. Во всяком случае, мысли потекли в другую сторону. Подумав, что нам уже пора подкрепиться, иду на кухню готовить омлет с овощами. Думаю, Машуня удивится, когда я сверну его в красивые трубочки, как меня научил шеф-повар в отеле, куда я ездила по работе. Кажется, я еще не хвасталась Машке этим умением. Главное, чтобы не пригорело и удалось аккуратно перевернуть омлетный блин. «Тореадор, смелее!» – раздается в самый ответственный момент. Подброшенный в воздух омлет еще не решил, стоит ли приземляться обратно на сковороду. Впрочем, я справляюсь с ним с решимостью хорошего тореро. Но все это без толку. Машка, конечно, не обращает никакого внимания на омлет. Вот это я называю «неудачный момент для триумфа». Подруга уже мчится к комоду.

– У тебя есть отвертка, а Ксюш? – доносится из спальни.

– Должна быть где-то, но надо искать, – буркаю я в ответ.

– Принеси хотя бы ножик с кухни!

Вот сколько открытий за один казалось бы обычный выходной! Айсберг, оказывается, тоже обладает интуицией. А подруга детства, кажется, собирается ковырять мою новую мебель кухонным ножиком.

– Держи своего верного друга, – говорит Машка, внезапно появляясь на кухне и протягивая мой телефон. – Ты, и правда, не заметила, как я убрала ключ от ящика себе в карман? Думала, что я собираюсь крушить все вокруг?

Я быстро проверяю последние сообщения и, кажется, бормочу вслух:

– Какие планы, когда встретимся… Может, он не безнадежен? И лед почти готов тронуться?

– Главное, чтобы мы не тронулись раньше него, – философски замечает Машка. – А мне Майкл позвонил с дежурства.

«Умный мальчик, – думаю я. – И средства сэкономил – увидеться же не удалось. И очки заработал дополнительные – ведь звонил даже со своей ответственной работы».

Машка отрывает взгляд от своего телефона и переводит его на плиту.

– Какой омлет! Давай скорее завтракать?

Садимся за стол.

– Похоже, этот прием с ледяным молчанием возымел действие, – я подмигиваю Машке и поднимаю чашку с чаем, словно это бокал с шампанским. – Но для закрепления придется продолжить.

– Ты серьезно?

Машка говорит это так печально, как будто я только что заявила, что собираюсь навсегда переехать в Австралию.

– Вообще-то да, – пожимаю я плечами.– А что такого произошло? Это была небольшая тренировка для нас – не сразу мчаться со всех ног к своим мальчикам. И Айсберг, ой то есть Глеб, пока не прочувствовал, что ему меня не хватает. Пусть проявит как-то свои чувства. Если мало фантазии, пусть позаимствует чужой опыт. Стихи, свечи, шампанское, гирлянды из воздушных шаров – что угодно. Тяжело так изменить свой стиль, но ничего, я потерплю. Что мне терять, кроме своих цепей? Поэтому я сильная.