Глава 5.

Паршивое послевкусие. Как будто глотнул клюквенного морса, но вместо приятной будоражащей свежести, ощутил привкус гниения во рту. Илью ломало – амфетамины, сделав свое дело, постепенно сдавали позиции. Его накрывал доселе спящий ужас бойни. Тело тряслось, зубы молотили друг от друга, а в расширенных зрачках огненными буквами горел страх. Периодически желудок подпрыгивал к горлу, и Захарова выворачивало наизнанку.

Илья смотрел на разбросанные повсюду трупы и мысль о том, что он сам мог быть в их числе, становилась все настойчивей. Руки казались не его, а чужими. Ну разве мог он ими наживать на спусковой крючок и уничтожать «Стражей»? А ноги? Разве его ноги так ловко перепрыгивали через трупы, куски металла и воронки? И разве они ударили по лицу покалеченного сослуживца? Нет, Илье казалось, что это все делал какой-то другой человек. Проклятые амфетамины! Благодаря им точно можно рехнуться. От запаха гари и крови начало мутить еще сильнее. Илья поморщился и перевел взгляд на выживших легионеров. Повезло не многим, пережить первый бой удалось лишь двум с небольшим сотням. Еще около сотни раненных лежали на земле и не преставая стонали. От этих звуков Захарову стало совсем хреново. Он провел ладонью по грязным волосам, а затем достал из кармана фляжку со спиртным. Сделал несколько глотков, стало лучше.

– Где этот мудак Рохо? Его кто-нибудь видел? – разъяренный Дъярв носился среди раненых солдат, пытаясь найти командира разведгруппы. – Я ему лично башку оторву!

– Да подох он, легат, – ответил перепачканный кровью Мстислав. – Надо среди трупов искать.

– Это… харваш! Дроны двое суток кружили над космодромом и за его пределами. Двое, фавф, суток! Отслеживали, наблюдали… А кроме птичек ни хрена не засекли. Весь легион угробили в первом же бою! Яковлев, он точно погиб?

– Среди выживших его нет. Значит, где-то там валяется, – Мстислав махнул рукой в сторону поля боя.

– Повезло ему, сильно повезло, – прохрипел Дъярв, его кошачьи глаза сузились и резко потемнели.

Легат подошел к ближайшему обгоревшему дереву и со всей силы ударил кулаком. Из разбитых костяшек показалась кровь, но эль-тарец этого не заметил.

– Давай, добивай, доктор, – проговорил он.

– Сто тридцать восемь легионеров нуждаются в стационарном лечении, – протараторил Рассел Уэббер. – За неделю, максимум полторы я смог поднять их на ноги. Еще тридцати одном солдату на выздоровление потребуется три – четыре дня.

«Хм, как-то я ошибся с подсчетами», – подумал Илья и окинул взором врача. А ему тоже досталось: лицо в синяках и ссадинах, кожа на кулаках сбита, на шее красуется багровая рана, видимо от осколка. Из всей медицинской бригады в количестве тридцати человек выжил лишь Рассел и молоденький коренастый паренек, имени которого Илья не знал.

– Да нет у нас полутора недель, – устало вздохнув, ответил замученный Дъярв. – У нас даже трех дней-то нет. Ты же не предлагаешь нам оставаться здесь. Бархак их знает, может скоро сюда явится подкрепление. Чем быстрей мы свалим, тем лучше.

– Я, если честно, легат, не особо понял ход ваших мыслей, – Уэббер заметно напрягся, на висках выступили пульсирующие синие венки. – Вы хотите?..

– А чего тут не понятного, эскулап? – вмешался Мстислав. – Они – балласт, а от балласта нужно избавляться.

– Заткнись, – рявкнул Рассел и на шаг приблизился к легату. – Дъярв, чего ты молчишь?

– Мстислав прав, – после некоторого раздумья ответил эль-тарец. – Это мерзко осознавать, но…

– Вы издеваетесь что ли? – врач сжал кулаки и злобно глянул на центуриона. – Вы хотите их бросить здесь? Да они и часа не протянут! Мы же не знаем, какие твари живут в лесах!

– Ты смешной, – улыбнулся Мстислав и прикоснулся указательным пальцем к кресту на виске. – Мы их… успокоим… на веки веков.

– Ну да, ты как был мясником, так им и остаешься! Сколько на тебе уже трупов висит, а? Хочешь к ним еще добавить, да? Проклятый маньяк! Ты – шизофреник! Тебя в психушку надо!

– Наверно, только психологи меня бояться. А после общения со мной спешат назначить встречу со своим психологом. Та что, не вариант, мой Гиппократ.

Рассел растерянно поглядел на посеревшего легата.

– Пойми, мне приходиться выбирать между реально живыми и потенциально живыми. Я не могу ставить под удар первых, хоть мне и жаль вторых. Мстислав, действуй, только это… эль-тарцев не трогай. Я их сам… кхм… успокою.

Центурион кивнул и достал из ножен «ястребиный» клинок.

– Правильно, давай, оскверни императорский подарок! – крикнул Уэббер и махнул рукой. – Убийца!

– Я – солдат, – совершенно спокойно ответил Мстислав. – Я убиваю не ради удовольствия, а потому что так надо. Кто здесь кроме меня способен на убийство раненных сослуживцев, а? Кто? Никто! Все бы сидели здесь, дергались от каждого шороха и ждали смерти. Но ты бы зато лечил, ага. Поправлял здоровье ужину здешних хищников.

– Все, заткнулись оба! – рявкнул Дъярв. Миндалевидные глаза сузились, а кошачьи зрачки расширились. – Центурион, выполнять приказ!

– Так точно, легат!

– Изверги!

– Заткнись! – прорычал Дъярв и ударил врача кулаком в лицо. – Мстислав, твою мать, чего стоишь? Вперед!

Центурион поудобней взялся за эфес и медленно побрел. Раненные, способные слышать и думать, закричали. Кто-то попытался уползти. Но разве можно сбежать от смерти? На коротких волосах центуриона задрожали капельки пота. Он что-то бормотал, прежде чем воткнуть сталь в тело солдата. Ругнувшись на родном языке Дъярв достал из ножен традиционное эль-тарское оружием – коготь, который надевается на указательный палец. Лучше и не придумать инструмента для вскрытия вен. Уэббер чуть не плача следил за происходящим. Воздух пронзали стоны, плач и крики обреченных. Кобель сидел на пожухлой траве и кидал в землю нож, стараясь глядеть в одну точку. Партуш провел грязной ладонью по перепачканному кровью лицу, а затем несколько раз коснулся дисплея своих смарт-часов. Видимо, умной технике повезло, и она сумела выжить. После этого декурион просто закрыл лицо руками. Илья окинул их взглядом и содрогнулся. До него постепенно доходило что произошло, на ум полезли мысли о суициде.

Легат и центурион закончили быстро. Протерли оружие о траву, убрали его в ножны и молча вернулись на свои места. Ненавидящим взглядом их испепелял Уэббер. Повисла тишина. Вдруг все отчетливо услышали свист, чередовавшийся с руганью и позвякиванием инструментов. Яссин Бензия кружился вокруг своего потрепанного джипа и пытался вернуть исходный вид серебристым буквам. Он протирал их тряпочкой, предварительно обрызганной каким-то вонючим раствором, подстукивал молоточком и после каждого действия придирчиво оценивал результат. Илья невольно улыбнулся. Логотип автомобильной компании «Конюшни Ламбера» на далекой Эшкерэ показался ему таким родным и близким, прям как волшебные русские слова на берцах Мстислава.

– Интересно, – пробормотал Дъярв, глянув на франко-алжирца. – Так, центурионы, что у нас с вооружением? Конкретно с «Ахиллами».

– Полтора, – не задумываясь, ответил Мстислав.

– Так было же два!

– Было два, не спорю. Но мой экзоскелет серьезно покоцали. Он может только ходить, руки не работают, оружие тоже. Им теперь поле можно перекопать и все.

– А починить?

– Дохлое дело. Повреждения серьезные, в электронных мозгах. Такое не чинится, а меняется. А шлюпка с запчастями взорвана.

– Идиотизм. Танки, вертолеты, джипы?

– Шесть джипов, – тихо ответил Партуш. – Ни «черепах», ни вертолетов. Планшеты, компьютеры, навигаторы – все полетело к чертям. Даже интерактивных карт и голографических изображений местности не осталось. Мне кажется, те скоты знали, что нужно уничтожить в первую очередь. Только вот часики мои живы. Да толку от них ноль.

Декурион продемонстрировал поврежденный гаджет с паутиной трещин на дисплее.

– Весело, – Дъярв провел ладонью по осунувшемуся лицу. Сейчас он уже не походил на горящего силой и уверенностью бога из мифов. Просто уставший солдат. – Раз нам удалось выжить, логично предположить, что и кто-то из троянцев спасся. Логично?